Действительно ли опасно для Европы и мира использование путинским режимом идеологических инструментов для внутренней легитимации репрессий, отвлечения от социально-экономических проблем и угрозы европейской безопасности из-за претензий на влияние в постсоветском пространстве? Об этом рассуждает Антон Кучухидзе, эксперт Аналитического центра «Объединенная Украина» в своей статье для The Gaze. Эта версия публикации является переводом на украинский язык.
Почти каждая агрессивная и экспансионистская политика авторитарных режимов основывается на идеологических началах, оправдывающих развязывание войн, издевательств над людьми, претензии на территории других государств.
Для современной россии такими основами являются положения концепции русского мира, которая является неофициальной идеологией путинизма. Она используется для оправдания экспансионистских действий, таких как аннексия Крыма в 2014 году и поддержка сепаратистских движений на Востоке Украины. Идеология «русского мира» также включает в себя элементы культурного и исторического ревизионизма, которые пытаются создать образ россии как «защитницы» русского населения в других странах.
Эта концепция часто сопровождается риторикой об угрозах Запада, используемой для легитимации репрессий внутри страны и агрессии внешне. «Русский мир» стал важным инструментом для укрепления внутренней поддержки путинского режима и формирования образа врага, позволяющего отвлекать население от социально-экономических проблем.
Истоки концепции «русского мира»
Концепция «русского мира» имеет глубокие исторические корни, уходящие от времен Московского царства и средневековой идеи «Святой Руси».
В средние века идея «Святой Руси» возникла как концепция, объединявшая православную веру и национальную идентичность. Она подчеркивала роль Руси как "третьего Рима", что означало преемственность православной традиции от Византии.
В XVI-XVII веках Московия начала активно формировать свою идентичность, утверждая, что она правопреемница Киевской Руси. Это послужило основой для развития идеи о единстве всех русских народов под эгидой Москвы.
В течение XVIII-XIX веков Российская империя распространила свои границы, включая многочисленные этнические группы. Идея русского мира начала использоваться для обоснования политики ассимиляции и контроля над соседними народами.
В XX веке, после революции 1917 года и СССР, концепция «советского патриотизма» частично заменила идею «русского мира», но сохраняла элементы единства между разными народами и «славянского братства». После распада СССР в 1990 годах идею возродили «методологи» Глеб Павловский и Георгий Щедровицкий, а с приходом Владимира Путина к власти в 2000 году она стала частью государственной политики.
В 2007 году был создан фонд "Русский мир" для продвижения концепции за рубежом. После аннексии Крыма в 2014 году она стала инструментом оправдания агрессивной внешней политики России и поддержки пророссийских движений в постсоветских странах.
«Русский мир» как основа агрессивной политики России
Концепцию «русского мира» невозможно выделить от идеи русского мессианства, которая также является основой претензий россии на господство в мире. Российское мессианство – это идея, согласно которой русский народ считается единственной силой, способной противостоять «мировому злу» и увлечь за собой мир, включая представление о русских как о народе-богоносце. Этим подчеркивается вселенский характер русской идеи, ее соборность и универсализм.
Функция россии в рамках этой философии рассматривается как противодействие античеловеческой цивилизации, прежде всего США. Если Россия обретет достаточно силы, она выполнит свою мессианскую задачу. С позиции русской религиозной философии, россия располагает достаточным потенциалом для реализации идеи народа-богоносца: творческого потенциала, целостного сознания, нераздельного с высшим духовным началом.
Один из самых влиятельных идеологов «русского мира» Владислав Сурков, которого недавно вернул в свой близкий круг, отмечал в публичных интервью для западных СМИ, что «русский мир» есть повсюду, где есть российское влияние, в той или иной форме: культурный, информационный, военный, экономический и экономический.
Со своей стороны американский Институт изучения войны (ISW) отмечает, что Кремль неоднократно использовал идею «русского мира» для оправдания военных интервенций в бывших советских государствах и для заявлений о том, что территории бывшего СССР и Российской империи являются исторически российскими. "Заявления Суркова относительно претензий россии на Юг и Восток Украины и будущего расширения "русского мира" прямо противоречат заявлениям Виткоффа о том, что у России нет территориальных амбиций за пределами Крыма, Луганской, Донецкой, Запорожской и Херсонской областей", - отметили в ISW.
Какую угрозу несет русский мир для системы европейской безопасности
Для понимания объемов опасности концепции «русского мира» и ее многогранной угрозы для европейской безопасности и ценностей следует обратить внимание на основополагающие труды идеологов, постоянно продуцирующих дополнение к ней. А также на роль русской православной церкви (РПЦ), зависимой от российской власти институтом внутренней и внешней пропаганды «русского мира» и его мессианских нарративов.
Так, в частности, заслуживают ознакомления труда Александра Дугина, ключевого идеолога современного российского неоимпериализма, развившего концепцию «русского мира» сквозь призму идеологии евроазиатства.
В своих книгах «Основы геополитики» (1997) и «Четвертая политическая теория» (2009) Дугин утверждает, что Россия – это уникальная евроазиатская цивилизация, противостоящая «атлантистскому» Западу. Он отвергает либеральную демократию, продвигая идеократическое государство с сильной центральной властью.
Дугин интерпретирует «русский мир» как геополитический проект, объединяющий страны, ранее являвшиеся республиками бывшего СССР, под российским влиянием. Он призывает к экспансии, чтобы "защитить" русское культурное ядро от "деградации" Запада. Для усиления «защитного» дискурса используется пропагандистское клише «защита русскоязычных», которая в странах бывшего СССР и за его пределами является ключевым элементом реализации политики «русского мира».
Основная идея клише заключается в том, что повсюду, где говорят по-русски, есть интересы россии, которые она должна защищать с использованием любых средств вооруженных сил включительно. В этом контексте российско-украинская война является прецедентом, который может повториться в других регионах, если защита русскоязычных станет поводом для интервенции.
А вот РПЦ в продвижении русского мира объединяет религиозную и политическую составляющие. Так, через зарубежные приходы и фонд «Русский мир» РПЦ распространяет идеологию в Европе, в частности среди российских диаспор в странах Балтии, Германии и Франции. А продвигая лозунг «Москва – Третий Рим», адаптировала его к политике путина и обоснованию пожизненности его власти. РПЦ называет Россию, Украину и Беларусь «Святой Русью», утверждая, что их духовное единство неразрывно. Сейчас во время российско-украинской войны патриарх РПЦ Кирилл открыто поддерживает агрессию, называя ее «защитой православных ценностей» от «сатанинского Запада».
Концепция русского мира стала важным элементом идеологической основы современной российской политики, особенно в контексте агрессии против соседних стран. Эта идеология провозглашает идею единства всех «русских» людей, независимо от их гражданства, и утверждает, что Россия имеет право защищать их интересы за пределами своих границ.
Претензии России на "сферу влияния" в Восточной Европе (Украина, Беларусь, страны Балтии) противоречат суверенитету государств и принципам НАТО и ЕС. Использование русскоязычных как «пятой колонны» для разжигания конфликтов (например, в Латвии или Эстонии) подрывает единство ЕС.
Антизападная риторика Дугина и РПЦ апеллирует к европейским ультраправым (Национальный фронт во Франции, AfD в Германии), ослабляя либеральную демократию. Как следствие, Европа сталкивается с риском фрагментации, роста популизма и прямой конфронтации с Россией.
