28 марта в украинский прокат выходит фильм «Мы» — новая работа американского режиссера Джордана Пила, получившего признание после дебютного хоррора «Прочь» (2017). В США картина уже стала кассовым хитом, собрав за первый уикенд 70,3 миллиона долларов. По данным The Hollywood Reporter, это за всю историю американских ужасов побить этот рекорд удалось лишь экранизации Стивена Кинга «Оно» (2017) и сиквелу культового «Хэллоуина» Джона Карпентера (2018). Realist разбирался, почему «Мы» так привлекает аудиторию, и понравится ли фильм украинским зрителям.
О чем этот фильм?
В 1986 году юная Аделаида гуляет вместе с родителями в парке развлечений на пляже Санта-Круз, забредает в зеркальный лабиринт и встречает там свою точную копию. Событие глубоко травмирует девочку, и когда 30 лет спустя она вместе с мужем Гейбом, дочерью Зарой и сыном Джейсоном приезжает на побережье провести уикенд, ей все еще тревожно и неуютно. Днем отдых семейства Уилсонов проходит без эксцессов, но вечером на пороге их дома появляются злые двойники в красных комбинезонах. Их цель — занять место своих прототипов, и главным героям приходится задействовать всю отвагу и сноровку, чтобы спастись от смерти.
На что он похож?
Концепция доппельгангеров (злых двойников) появлялась в фольклоре и мифах многих культур на протяжении всей истории человечества, но в литературе муссировать ее начали в XVIII веке. Считалось, что двойник является темной стороной личности человека, а встреча с ним сулит несчастье и смерть. Джордан Пил изобретать велосипед не стал, и задействовал в фильме «Мы» знакомые клише. Отчаянные попытки героев выжить и сохранить свою идентичность напомнят фантастический хоррор «Похитители тел» (1993), а прыть и сила доппельгангеров — демоническую сущность героини Натали Портман в драме «Черный лебедь» (2010). Также схожую историю о вторжении «других» в загородный дом у озера рассказывает Михаэль Ханеке в триллере «Забавные игры» (1997, 2007).
В середине повествования хоррор «Мы» делает сюжетный поворот в сторону фантастики, и стиль его все больше напоминает американский сериал-антологию «Сумеречная зона» (1959), над ремейком которого Джордан Пил работал в качестве исполнительного продюсера. Премьера «Сумеречной зоны» состоится 1 апреля 2019 года, и «Мы» легко представить его пилотным полнометражным эпизодом.
Почему этот фильм все хвалят?
В 2017 году дебютный хоррор Джордана Пила «Прочь» стал сенсацией. Стильный, жестокий и забавный, он не просто пугал зрителей, но также высмеивал расовые предубеждения привилегированных белых американцев. Когда на съемки второго фильма режиссер получил в четыре раза больше денег ($ 20 млн против $ 4,5 млн соответственно), поклонники жанра замерли в радостном ожидании: новая работа должна была получиться еще более умной и страшной.
Хайпа добавлял актерский состав: главную роль исполнила Люпита Нионго, получившая в 2014 году «Оскар» как лучшая актриса второго плана в драме «12 лет рабства». Аккомпанировали ей Уинстон Дьюк («Чёрная Пантера», «Мстители: Война бесконечности») и Элизабет Мосс (сериал «Рассказ служанки»).
Действительно, актеры отлично потрудились, сыграв две версии себя — обыкновенную и злобную. Также фильм может понравиться искателям скрытых смыслов: Пил перешел от темы расовой дискриминацию на более широкую проблему классового неравенства, включил в сюжет смыслообразующую цитату из Библии и щедро насыпал отсылок к популярной американской культуре. Все это вкупе с прекрасной картинкой и гнетущей музыкой образует продукт, к которому почти нет объективных претензий. Но ключевое слово — «почти».
Будет ли страшно?
Фильм ужасов должен пугать. Страх может отходить на второй план, если в истории отчетливо просматриваются элементы других жанров — триллера, комедии, боевика. Но все эти элементы должны быть последовательными и мотивированными, иначе у зрителя появится логичный вопрос: «Что это вообще было?» К сожалению, Джордан Пил не смог сохранить баланс между хоррором и фантастикой, а комедийные элементы, за которые отвечает простак Гейб, иногда выглядят откровенно нелепо.
Сюжет «Мы» развивается очень динамично. И если первые 20 минут фильму удается держать зрителей в напряжении, то к финалу внимание рассеивается из-за сомнительной склейки жанров. Режиссер ставит нас перед фактом, что злые двойники — продукт эгоистичных злонамеренных людей. Но кто эти эгоисты — решительно непонятно: форма, хоть и очень стильная, выигрывает у смысла.
Погони, схватки и кровавые убийства в фильме «Мы» к финалу перестают пугать зрителя, занятого поисками ответов на вопросы о происхождении доппельгангеров. В итоге интерпретация загадочной концовки превращается в пустые рассуждения о том, что же хотел сказать автор. Но без авторской трактовки смысл фильма будет зависеть исключительно от вашего желания его искать.