Великобритания переходит от роли глобального морского гаранта безопасности к региональному "кибер-ножу". Это оборонительный маневр более слабого государства, который пытается сохранить влияние на ограниченные ресурсы.
Разбираем свежий документ правительства Кира Стармера – Стратегическую оборонную ревизию-2025 (SDR). Когда-то после Brexit звучали фанфары «Global Britain»: мол, возвращаемся в большой мир, британский флаг будет развеваться от Кариб до Индо-Тихоокеанского. А теперь музыка стихла: денег мало, людей в форме еще меньше, поэтому вместо громкого «rule the waves» звучит скромнее «держим оборону дома и в киберпространстве».
Кошелек пустеет быстрее, чем планировали
Бюджетная дыра: в 2024/25-м британский дефицит распух до £152 млрд, при том что правительственные планировщики мечтали уложиться в £137 млрд.
Эффект на силовые проекты: когда половину доходов съедает процент по долгу и социалка, на глобальные походы флота остаются крохи. Сколько бы ни любили вестминстерские стратеги разлагать карты Индийского океана, реальность диктует экономика.
«Тонкая красная линия» стала еще тоньше
Сухоскорость: армию сжимают до 73 000 штыков – меньше всего со времен Наполеона. Чтобы масштабно разворачиваться где-то дальше Рейна, придется либо снимать подразделения по охране собственных границ, либо умолять союзников.
Флот: королевские эсминцы Type-45 чаще стоят у причала, чем бороздят океан. Экипажей критически не хватает когда инженер-электрик валит в частный сектор на большее жалование, корабль становится гигантской железкой без «командира двигателя».
SDR прямо говорит: первоочередная угроза "полномасштабная война в Европе или Атлантике". То есть вместо того, чтобы холодить китайские амбиции в Южно-Китайском море, Лондон теперь готовится бить лед российских субмарин в Норвежском. Это, по-честному, звучит как трезвое признание: лучше делать меньше, но качественно, чем всюду понемногу и негде достаточно.
Кибер-щит и AI-сенсоры: ставку делают в защиту критической инфраструктуры, спутниковые созвездия, беспилотные системы и алгоритмы раннего предупреждения. То есть меньше "железных" дивизий, больше оптоволокна и облачных серверов под Whitehall.
Инвестор №1 – частный сектор: правительство надеется, что британские фирмы-единороги сами вытянут R&D, а Минобороны будет скупать готовые решения «с полки». Похоже, пока не вспомнить, что те же компании с радостью продадут продукты Австралии или Швейцарии, если там предлагают лучшие условия.
Австралия, Япония и даже далекая Новая Зеландия искренне радовались бы, если бы в регионе чаще маячал британский Queen Elizabeth с эскадрой. Теперь же придется привыкать: британцы больше не «старший брат» на всех театрах, а скорее высокотехнологичный поставщик разведданных и кибер-инструментов. В случае серьезного давления Пекина на Тайвань Лондон поможет информацией и санкциями, но не авианосцами.
Финансовое узкое горло и «боевой кейнсианизм»
Финансовая горлышка, через которую правительство пытается протиснуть свою амбицию «наибольшего увеличения оборонки со времен Холодной войны», оказалось слишком узким даже для опытных казначейских дельцов. Формулу «три процента ВВП на оборону» отодвигают где-то в туман 2040-х, а на ближайшее десятилетие Лондон ограничивается пределом двух с половиной процентов. Чтобы это не выглядело отступлением, правительство активно продает идею «боевого кейнсианизма»: мол, мы вливаем миллиарды во внутренний ВПК, запускаем конвейеры беспилотников и снарядов, подтягиваем малый бизнес в цепи снабжения, создаем рабочие места - и страна одновременно вооружается и лечит экономическую. На бумаге выглядит красиво: оборонные заказы действительно подхлестывают региональные кластеры от Глазго до Портсмута, где каждый новый цех означает сотни рабочих мест и прилив денег в местные бюджеты.
Но «производственный адреналин» не закрывает стратегические дыры. Беспилотники и артиллерийские боеприпасы отлично подходят для поддержки Украины или сдерживания на Восточном фланге НАТО, однако они не компенсируют хронический дефицит людей в форме и отсутствие дорогостоящих платформ дальнего радиуса действия – авианосцев, современных истребителей, подводных лодок. Пока экономисты празднуют мультипликатор инвестиций, адмиралы считают проценты готовности кораблей, а генералы – количество батальонов, которые можно собрать без заема солдат друг у друга. В качестве временного стимула «боевой кейнсианизм» имеет смысл: страна подтягивает производственные мышцы и подпитывает бюджет. Но если параллельно не вкладываться в людей, логистику и дорогостоящие «железные аргументы», Великобритания рискует встретить следующий крупный кризис с хорошо смазанным, но все еще слишком коротким мечом.
Свертывание морской мощи: символическая уступка Чагоских островов
22 мая 2025 г. Лондон официально отказался оспаривать суверенитет Маврикия над большинством Чагосского архипелага. Единственное исключение атолл Диего-Гарсия: его оставляют под британским суверенитетом, чтобы продлить совместное с США базирование еще на 99 лет. Решение выглядит техническим, но на самом деле это четкая пометка на карте «здесь заканчивается старая империя».
Геополитический сигнал. Когда Великобритания добровольно отдает острова, которыми держала ключ к Индийскому океану, союзники из AUKUS и Токио читают это так: Королевский флот уже не собирается играть роль постоянного шерифа между Малаккским проливом и Ормузским. Вместо демонстративных походов авианосца Queen Elizabeth британцы оставляют там лишь символический флаг на Диего-Гарсии и намекают, что главная опора безопасности в регионе теперь на плечах США и местных партнеров.
Перераспределение приоритетов в НАТО. Высвободившиеся ресурсы и корабельные часы направляются в Северную Атлантику, Балтику и Арктику, где британские противолодочные возможности критически нужны для сдерживания России. То есть вместо патрулей у Шри-Ланки британские фрегаты тренируются слушать винты российских субмарин под норвежскими фьордами.
Стратегическая цена. Юристы хлопают решение согласованное с международным правом; дипломаты удовлетворены - конфликт с Маврикием снят. Но есть и обратная сторона: уступив островки, Великобритания ослабляет собственное неглобальное присутствие именно тогда, когда Пекин усиливает военно-морской перехват в той же акватории. Логика «меньше колонн, но более крепкий дом» работает до первого момента, когда Лондону понадобится дальняя база для реальной, а не символической проекции силы.
Кибервзрыв: Национальная киберсила как «асимметричный множитель»
Инвестиция в кибервойну вполне рациональный, ассиметричный шаг: маленькие деньги, большая отдача. Но без параллельного усиления классических сил сдерживания это все равно что купить крутую сигнализацию и оставить дверь из фанеры.
Пока сухопутка и флот стягивают пояса на последнюю дыру, единственная пухшая строка оборонной сметы это Национальная киберсила вместе с Дивизионом информационных эффектов. Более миллиарда фунтов идут на наступательные кибероперации: ломать сети противника, сбивать с толку системы командования, пакостить логистику, сбивать курс противоракетной обороны. В переводе с неореалистского языка: дешевле, чем гонять авианосцы, но нервничает кремлевских и пекинских стратегов не меньше.
Плюсы.
Киберударом можно вывести из строя российскую артиллерийскую "цифру" или китайскую систему наблюдения, не сжег ни одной тонны дизеля.
Быстро масштабируется: новый код пишется быстрее, чем строится эсминец.
Минусы.
Неоконсервативные ястребы предупреждают: если кибератака разрушит, скажем, российскую ПВО, но у британцев под рукой нет достаточно "железа", чтобы держать ответный удар, риск эскалации зависает в воздухе.
Чистая «цифра» не занимает территорию и не показывает флаг: иногда нужно физическое присутствие, чтобы союзники поверили в гарантии.
Геополитический баланс: Европа против Индо-Тихоокеанского «окна»
Сфокусироваться на Европе приходится кремлевские ракеты и подлодки ближе, чем кажется на карте. Но даже символическое британское присутствие в Тихом океане из-за торговли, военных инструкторов и дипломатических миссий удержало бы баланс и показало бы союзникам, что островное государство все еще играет в большой лиге. Лондон сворачивает паруса в Тихом океане и пришвартовывается поближе к Норвежскому морю. Последствия читаются в тревожном свете барной лампы:
США и AUKUS. Все, что не потянет Королевский флот, ляжет на плечи Вашингтона, Канберры и Веллингтона. Гибридное «дави-не-дави» на Пекин становится дороже и сложнее, потому что американцам придется латать дыру британского флага самостоятельно.
Франция. Париж получает шанс снова раскрутить свою «южную» карту от Новой Каледонии до Мадагаскара. Но ведь Париж должен держать дополнительные батальоны под Рейном, пока Лондон концентрируется на Севере, так что шапка Мономаха становится еще тяжелее.
Китай-РФ-Иран-КНДР. Авторитарная четверка вздыхает с облегчением: меньше фронтов, меньшее сдерживание, больше простора для хитрых комбин. Их антизападная кооперативка получает бонус времени и маневра.
Александр Колесниченко
