Уже почти 10 лет громкие антикоррупционные разоблачения охватывают все новые и новые страны. Об этом говорится в материале американской аналитической компании Stratfor «В антикоррупционных кампаниях важен контекст». Stratfor еще называют частным разведывательным агентством, которое готовит аналитику для правительств разных стран, транснациональных корпораций и международных банковских групп. В этой статье аналитики объясняют, почему борьба с коррупцией превратилась в устойчивую глобальную тенденцию, а также анализируют ее цели, мотивы и средства в разных странах мира. Борьбой с коррупцией в Украине, кажется, сейчас занимается чуть ли не весь Запад. Но наш правящий политический класс, от выборов к выборам спаянный общей коррупционной системой, упорно этому сопротивляется.
Исходя из анализа Stratfor, смена политической системы в Украине путем борьбы с коррупцией неизбежна. Вопрос в том, какое государство мы получим на выходе: суверенное — с властью, способной управлять внутренними процессами, или подобие стран Африки, унаследовавших от колонистов "хорошие дороги, любовь к Шекспиру и коррупцию" - с той только разницей, что без хороших дорог.
Кризис заставляет меняться
Аналитики Stratfor отмечают две главные причины широких антикоррупционных кампаний. Первая — глобализация экономики. Развивающиеся страны включились в глобальные цепочки поставок, за счет чего и растет их экономика. Правительства развивающихся стран начали конкурировать за крупных иностранных инвесторов, а те, в свою очередь, сопоставляют коррупционные риски и защищенность своих капиталовложений. Рейтинги по уровню коррупции в исследованиях Transparency International и Всемирного банка формируют кредитные рейтинги стран.
Вторая причина родилась из мирового экономического кризиса 2008 года, после которого в мире начало углубляться расслоение по материальному благосостоянию. «Когда в 2008 году произошел большой спад, социально сознательный средний класс через социальные сети начал требовать бОльшего от политических лидеров. В некоторых странах эта тенденция проявлялась в антикоррупционных расследованиях, которые уничтожали глав государств и „королей“ корпораций», — говорится в статье Stratfor. Интересно, что авторы разграничивают цели и задачи в зависимости от того, кто выступает субъектами и объектами антикоррупционной деятельности. «Иногда эти расследования (антикоррупционные. - R0) поощряются правительствами других стран, которые пытались подтолкнуть политическое развитие той или иной страны. Иногда — ими занимается собственное политическое руководство, чтобы таким образом проводить реформы и консолидировать власть».
«Хотя на официальном уровне эти действия объявляются «примерами реального прогресса в борьбе с коррупцией», — пишут авторы статьи, — но они — «не что иное, как инструмент вытеснения своих врагов или пустые обещания, чтобы успокоить инвесторов и получить одобрение Запада». В случае Украины это одобрение — в виде конкретных размеров кредитов и финансовой помощи.
Realist предлагает читателю на примерах зарубежных стран, которые анализирует Stratfor в материале «В антикоррупционных кампаниях важен контекст», сравнить стартовые условия Украины, сопоставить мотивы и действия руководителей государств с тем, как происходит сейчас борьба с коррупцией в Украине.
Пример 1: Бразилия — зачистка правящего класса
В Бразилии один президент осужден на 12 лет тюрьмы, его преемнице объявлен импичмент, нынешнему президенту выдвинуто уже второе обвинение, десятки министров — под следствием. Таков итог 4-летнего расследования одного из крупнейших в истории человечества разоблачения коррупционных схем бразильского конгломерата Odebrecht.
Расследование против «дочки» Odebrecht, нефтехимической компании Braskem, началось в 2014 году со спецоперации Федеральной полиции Бразилии на заправочной станции по делу об отмывании денег. В 2016 году уголовное дело в отношении уже всего конгломерата возбудили Минюст США и прокуратура Швейцарии. В компании признали, что потратили $ 778 млн на взятки для получения крупных госзаказов в 12 странах: от строительства Олимпийского стадиона до дамб. Строительный концерн Odebrecht пошел на сделку со следствием и согласился заплатить штраф в $ 3,5 млрд. Взятки платили политикам и партиям, представителям госкомпаний, адвокатам, банкирам и координаторам, и, само собой, госчиновникам.
Расследования ведутся в Мексике, Аргентине, Чили, Гватемале и Панаме. Из-за них в марте этого года ушел в отставку под угрозой импичмента президент Перу Педро Пабло Кучински, а два бывших президента страны — под следствием. Вице-президент Эквадора — в тюрьме. Президент Колумбии вину не признает, а президент Венесуэлы просто выгнал главного прокурора из страны.
В 2016 году Бразилию охватили массовые протесты против тотальной коррупции, а вследствие паралича политического руководства заморожены инвестиционные проекты. Политики всеми силами пытаются остановить и дискредитировать борьбу в глазах своего народа, меняя на государственных постах одних коррупционеров на других. Но процесс остановить невозможно. Благодаря активной позиции среднего класса, независимым СМИ и широкой поддержке общества (доверие к прокурору и судьям, осмелившимся покуситься на систему, выше, чем к кому-либо из политиков) появляются новые расследования. Сейчас экономика Бразилии постепенно восстанавливается. Но шок от коррупционных скандалов, которые уничтожили политическую элиту страны, уже не позволяет снова вести дела «под столом».
Пример 2: Китай — сохранить позиции страны
Антикоррупционная кампания Китая под руководством президента Си Цзиньпина напоминает «крестовый поход» для сохранения позиций страны в мире. Замедление темпов роста экономики страны потребовало от руководства провести ряд структурных изменений, чтобы перестроить экономику согласно более устойчивой модели. Генсек Коммунистической партии КНР Си Цзиньпин начал с партии. С начала антикоррупционной кампании в 2012 году в коррупции были обвинены более миллиона человек.
Си объявил, что антикоррупционная кампания необходима для сохранения единства партии, и под этим лозунгом использует ее для уничтожения своих очень влиятельных политических конкурентов: от руководителей силовиков до властей Шанхая. Для подавления несогласных с генеральной линией партии в Китае под арестом оказываются адвокаты, активисты, журналисты. Но структурные реформы в Китае происходят очень медленно. Чиновники, опасаясь арестов, предпочитают бездействовать.
В то время как у себя в стране руководство Китая борется с коррупцией, за рубежом китайские проекты реализуются по коррупционным схемам. В рамках инициативы «Один пояс — один путь» Китайский банк развития и Фонд «Шелковый путь» дают около $ 1 трлн кредитов на инфраструктурные проекты в 60 странах, где из-за слабого законодательства и судов по-прежнему работают коррупционные схемы.
Пример 3: Саудовская Аравия — перестроить экономику
Ради реформирования страны развернул борьбу с коррупцией наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед ибн Салман. Он понимает, что ему придется руководить королевством в переломный момент. Падение цен на нефть в 2014 году и увеличение потребления сланца в США для Эр-Рияда означает конец периода роста на нефтедолларах. Необходимо диверсифицировать добычу углеводородов, создать динамичный частный сектор и развивать направления экономики с высокой добавленной стоимостью. Делать это нужно быстро.
Сначала Салман решил расчистить пространство от противников таких рисковых реформ и заодно получить начальный капитал для инвестиций. Сотни членов королевской семьи, деловые магнаты со всего мира, включая племянника короля Салмана, крупного международного инвестора, принца Аль-Валида бин Талала, были взяты под роскошный арест в отеле Ритц-Карлтон больше, чем на три месяца. Их освободили после того, как правительство Саудовской Аравии получило их активы на более $ 100 млрд.
Теперь инвесторы будут смотреть, действительно ли Саудовская Аравия работает в прозрачном правовом поле. А это зависит от того, будет ли вестись борьба с коррупцией на местах, без чего невозможно проводить экономические реформы. Запад также будет наблюдать, доверяют ли граждане борцу с коррупцией принцу Салману, который сам покупает замок за $ 300 млн, яхту за $ 500 млн и картину Леонардо да Винчи за $ 450 млн. В Саудовской Аравии существуют и культурные особенности. Большинство жителей стран Персидского залива считают своего лидера добрым диктатором, чье богатство соответствует его статусу. Судя по реакции социальных сетей, молодой наследный принц популярен.
Пример 4: Индия — преимущество в судах и СМИ
Индия также столкнулась с необходимостью проводить реформы. Ставки для Нью-Дели очень высоки. Почти миллион граждан ежемесячно устраиваются на временную тяжелую физическую работу. Но индийская экономика очень зависит от сферы услуг и в ближайшие десятилетия не сможет создать для них стабильные рабочие места. Успех экономических реформ напрямую зависит от успеха борьбы с коррупцией, из-за которой страна долгое время не может реализовать свой экономический потенциал.
Хотя премьер-министр Индии Нарендра Моди провозгласила себя «чокидаром», или тем, кто стоит на страже борьбы с коррупцией, в стране гораздо менее устойчивая демократия для успешной борьбы с этими процессами. Коррупционные скандалы подрывают основы государства. Хотя некоторые преимущества в Индии есть — независимые суды и СМИ. Эти демократические институты помогут, по примеру Бразилии, очистить политическую систему страны от коррупционеров.
Напоказ
Если антикоррупционные расследования выставляются напоказ, значит они безрезультатны, а следствие, прокуратура и суды — зависимы от политиков и даже коррупционеров. На Филиппинах президент Родриго Дутерте пообещал выследить уклонившихся от налогов. Он устроил большое антикоррупционное шоу, когда приказал сотрудникам таможни превратить в металлолом их роскошные автомобили на $ 1,2 млн. Но когда под расследование попали соратники Дутерте, прокурорам угрожали увольнением за то, что они пересекали черту «дозволенного».
Президент Нигерии Мухаммаду Бухари сделал борьбу с коррупцией центральной идеей своего президентства и постоянно заявлял, что его страна выигрывает эту борьбу. Но в Нигерии существует непрозрачный процесс закупок, который предоставляет широкие возможности для взяточничества, и даже судьи по борьбе с коррупцией в Нигерии были обвинены в коррупции за принятие вознаграждений в обмен на снисхождение.
Инструмент политики
Борьба с коррупцией также может служить инструментом борьбы за власть. В России ФСБ и СВР (Служба внешней разведки), а также новая Нацгвардия враждуют между собой из-за контроля над якобы нейтральным Следственным комитетом. Чем больше в Кремле будет нарастать недовольство президентом Владимиром Путиным, тем больше вероятность того, что он с помощью антикоррупционных расследований начнет зачищать спецслужбы и повышать свой авторитет.
Западные страны также могут разогревать в других странах возмущение общества коррупцией высокопоставленных чиновников для сдерживания внешней политики их правительств. Этой логикой частично руководствуются США, введя санкции против российских олигархов из окружения Путина.
В некоторых случаях Запад непосредственно влияет на борьбу с коррупцией для поддержки или формирования более дружественных и стабильных режимов.
США оказали большую поддержку Международной комиссии Гватемалы против безнаказанности, потратив на нее $ 44,5 млн. Вашингтон не прочь применить модель Гватемалы к другим странам Латинской Америки, где коррупция, наркотики и политика образуют гремучую смесь. Неудивительно, что те сопротивляются, наблюдая за тем, как комиссия свергает президентов в соседней Гватемале.
Европейский союз использует аналогичную стратегию в своем регионе и тоже сталкивается с теми же проблемами. ЕС поддержали украинских протестующих, свергнувших в 2014 году коррупционный режим союзника России, беглого президента Януковича. Через четыре года уже поддержанный ЕС и США президент Петр Порошенко противостоит МВФ, заявляя, что участие международных наблюдателей в создании антикоррупционных институтов нарушает суверенитет Украины.
В Румынии, несмотря на то, что сотни тысяч протестующих предотвратили перестройку судебной системы, целью которой было ограничить полномочия главы Национального антикоррупционного директората и задушить борьбу со взяточничеством, румынские политики заявляют, что Брюссель перешагивает все границы. Этот аргумент будут использовать и другие страны Восточной Европы, чтобы сдерживать влияние Запада на их политику.
Независимо от того, само ли национальное правительство объявило антикоррупционный «крестовый поход» или под давлением других стран, мотивы антикоррупционной кампании в той или иной стране могут намного лучше, чем глобальные рейтинги, спрогнозировать конечные результаты.
Материал подготовили: Владислава Пуник, Ирина Гасанова
