20 февраля Генеральная Ассамблея ООН проведет заседание, посвященное ситуации на временно оккупированных территориях Украины. Мероприятие практически совпадает с пятилетием фактического захвата Россией Крымского полуострова и четырехлетием Минских соглашений-2. Именно они формализуют международно признанный механизм прекращения войны на Донбассе. Между тем, сегодня всем понятно, что способов быстро решить проблему захвата части украинских территорий не существует. Поиск «медленных» способов, правда, продолжается — но тоже без заметного ускорения. Realist вспоминает обстоятельства подписания Минских соглашений и анализирует, насколько последствия — нынешний тупик в решении военного конфликта на Донбассе — предопределены этим документом.
«Русских видишь? А они есть»
На самом деле «Минску» уже тоже почти 5 лет, если учесть, что переговорный процесс начался за несколько месяцев до оформления соглашений. Первые переговоры между представителями Киева, Москвы, ОБСЕ и главарями сепаратистов, поддерживаемых Россией, состоялись в белорусской столице еще 23 июня 2014 года. В них участвовали экс-президент Леонид Кучма, посол РФ в Киеве Михаил Зурабов, Хайди Тальявини — от ОБСЕ, экс-депутат украинского парламента Олег Царев и один из лидеров боевиков Владимир Бородай, а также одиозный украинский политик Виктор Медведчук.
Перед этим президенты Украины и России Петр Порошенко и Владимир Путин обсудили тему прекращения огня на Донбассе по телефону.
Официальная версия Кремля с тех пор строится на том, что «мирный план» принадлежал Путину. В свою очередь, в Киеве о роли Порошенко вспоминать не очень любят. Ведь с течением времени довольно популярным стало мнение, что решительные действия армии и силовиков могли бы предотвратить расползание сепаратизма и превращение конфликта в затяжной. Вина за отсутствие таких действий возлагается не в последнюю очередь на украинского президента.
Из-за нехватки информации остается спорным вопрос, могли ли переговоры предотвратить «Иловайскую трагедию» и насколько способствовали они прекращению контрнаступления боевиков при поддержке регулярных частей российской армии вдоль побережья по линии Новоазовск — Мариуполь. Несомненно, свою роль сыграли и закулисные переговоры с участием лидеров Запада, а также военные действия как таковые. Как бы то ни было, 5 сентября стороны подписали Протокол о выполнении соглашений, а 19 сентября — Меморандум, призванный содействовать прекращению боев.
За формулировки документа велась ожесточенная борьба. Следы ее можно увидеть и в тексте. Скажем, последний пункт Меморандума требует вывода «всех иностранных вооруженных формирований, военной техники, а также боевиков и наемников с территории Украины при мониторинге ОБСЕ». Впоследствии от участников переговоров доводилось слышать, что российская сторона приложила титанические усилия к тому, чтобы в тексте никоим образом не говорилось именно о россиянах (не только военнослужащих, но и «добровольцах» из РФ), и им это удалось. Сегодня в Москве повторяют, что присутствие российских войск на Донбассе в Минских соглашениях не зафиксировано, так что РФ не считается стороной конфликта.
С другой стороны, в перечне ракетно-артиллерийских систем, подлежащих отводу от условной линии фронта, фигурируют РСЗО, которые есть на вооружении только у российской армии, например, семейства «Торнадо». В Украине их попросту не было, и, разумеется само собой, не могли их «купить в военторге» донецкие «шахтеры и трактористы».
«Минсков» — два, прогресса — ноль
От сепаратистов документы подписали Александр Захарченко и Игорь Плотницкий. В ноябре 2017-го «глава ЛНР» Плотницкий без охраны и свиты сбежит из Луганска в Москву, а уже после этого «парламент ЛНР» примет его отставку «по состоянию здоровья». Захарченко погибнет при взрыве в донецком кафе «Сепаратист» в конце августа 2018-го. Лицами новой власти в «молодых республиках» станут люди, прошедшие тщательный отбор в Кремле.
16 сентября 2018-го Верховная Рада одобрила внесенный президентом Порошенко законопроект, обычно для краткости называемый «законом об особом статусе» ОРДЛО (отдельных районов Донецкой и Луганской обл.). Закон вызвал бурную критику как «предательский». Документ гарантировал ОРДЛО широкие полномочия в гуманитарной, экономической, административной и даже силовой сфере (легализация «отрядов народной милиции»), амнистию сепаратистов и пр.
Проблема состояла в том, что Протокол соглашений однозначно требовал проведения в ОРДЛО местных выборов, дабы Киеву было с кем, собственно, вести предусмотренный Минскими соглашениями диалог. И в Протоколе прямо говорилось, что правила этих выборов должны устанавливаться законом об «особом статусе». Но ничего подобного в соответствующем законе Украины нет. В нем есть только давно просроченная дата выборов: 7 декабря 2014 года.
Между тем, уже 2 ноября 2014 года главари ОРДЛО провели свои «выборы», не признанные ни одним государством мира, осужденные ООН, Евросоюзом и ОБСЕ. Этими выборами Москва и управляемые ею сепаратисты поставили крест на реализации закона об «особом статусе».
Невозможно сказать, входило ли это в намерения украинской стороны изначально, но по факту получилось, что Минские соглашения (их первый вариант) позволили остановить российское наступление и оставить ОРДЛО вне международного законодательства. Но, с другой стороны, оставили Москве возможность укреплять «народные республики» и даже не остановили боевые действия.
Более того, с января 2015 года боевые действия резко активизировались. Сначала противник, после 242 дней осады и штурмов, захватил Донецкий аэропорт. Затем угроза нависла над железнодорожным узлом в городе Дебальцево, расположенного на выступе фронта вглубь оккупированной территории. В ситуации, когда «армия сепаратистов» с активным участие регулярных частей российской армии все теснее сжимали кольцо вокруг города, и подписывался «Минск-2». После 16 часов переговоров «Нормандской четверки» представители Украины, РФ, ОБСЕ и ОРДЛО подписали «Комплекс мер о выполнении Минских соглашений».
Первым пунктом в этих мерах значилось немедленное и полное прекращение огня с 00.00 часов 15 февраля 2015 года. И этот же первый пункт сторона России и пророссийские боевики не выполнили. Стянув резервы с остальных участков (где правительственные силы соблюдали перемирие), боевики 18 февраля взяли-таки Дебальцево. Главные силы ВСУ и добровольцев на этот момент, кстати, из города уже ушли. Тем не менее, нарушение перемирия было налицо.
Чемодан без ручки?
Одним из последствий тех событий стала поправка в закон об «особом статусе», внесенная президентом Порошенко и одобренная парламентом в марте 2015 года. В ст. 10 Закона появился п. 4, делающий реализацию «особого статуса» возможной только при условии проведения местных выборов в ОРДЛО согласно украинскому законодательству, а также с участием украинских партий, допуском украинских СМИ и под охраной украинской полиции.
С тех пор ВР регулярно продлевает действие Закона (в последний раз 4 октября 2018 года). От чего, впрочем, ситуация не меняется. Символично, что сроком этих самых местных выборов в ОРДЛО и по сей день в законе остается 7 декабря давно минувшего 2014 года — sapienti, как говорится, sat.
Фактически Минские соглашения фиксируют патовую ситуацию для всех. Поскольку в них однозначно определена принадлежность ОРДЛО к Украине, эти соглашения закрывают возможность официального признания «ДНР» и «ЛНР» любым государством планеты, включая Россию.
С другой стороны, России это и не нужно: тамошний план «урегулирования», как известно, предполагает возвращение ОРДЛО вроде как в состав Украины, но на таких условиях, чтобы руками своих ручных сепаратистов Кремль мог определять всю украинскую политику.
Украине «Минск-2» не позволяет начать широкомасштабное наступление. Но здесь куда важнее — есть ли у страны ресурсы для такого наступления, учитывая неминуемый «ответ» России. В свою очередь, РФ вынуждена удерживать боевиков от «самодеятельных» провокаций крупного масштаба.
Для Европы же «Минск-2», изначально позволивший купировать конфликт и не дать ему развиться в полномасштабную российско-украинскую войну, стал и обузой. Отказаться от него пока невозможно в силу потери лица и непредсказуемых последствий. Но и добиться хотя бы полного прекращения огня или всеобщего обмена пленными никак не удается. А это — та же потеря лица.
Наконец, Минские соглашения совершенно никаким образом не помогают решить проблему аннексии Крыма: они о ней вообще не говорят. Неудивительно, что в последнее время все активнее ведется поиск новых или, лучше сказать, дополнительных форматов урегулирования, как-то ввод в регион миротворцев ООН.
Любой формат вынужденно требует предварительных дебатов с россиянами, а те предсказуемо «взяли паузу на период президентских выборов в Украине».
Китай и выборы
12 февраля российская дипломатия провела «разведку боем», созвав заседание Совбеза ООН по Украине. На этом заседании действия Кремля, в том числе касающиеся выполнения Минских соглашений, подверглись резкой критике. Кроме того, Евросоюз со дня на день должен утвердить санкции против россиян, причастных к захвату украинских военных кораблей в Керченском проливе. Европейские санкции ничего не значат для российской экономики, а вот куда более серьезными могут стать санкции США, которые пока на стадии подготовки.
В этой ситуации Москва заранее заняла позицию глухой обороны — мол, Запад лишь ищет поводы «ограничить» Россию, а российская политика в отношении Украины здесь ни при чем.
Украина же намерена на заседании Генассамблеи укрепить неформальную коалицию в свою поддержку, а лучше — расширить ее. «Нам важно услышать не только от наших партнеров слова поддержки… но и от крупных региональных стран», — заявил по этому поводу постпред Украины в ООН Владимир Ельченко.
Однозначную позицию в российско-украинском конфликте, по разным причинам, избегают формулировать такие страны, как Бразилия, Саудовская Аравия, Индия и, что особенно важно, Китай. По словам Ельченко, целью украинской стороны будет также выяснить позицию всех этих стран по вопросу международной миротворческой миссии на Донбассе.
Также украинский постпред сообщил, что на заседании ООН выступит президент Петр Порошенко. Это вроде как свидетельствует о серьезном отношении Киева к данному мероприятию. Вместе с тем, приближение президентских выборов таит в себе опасность выхолащивания этой инициативы: сторонники действующего главы государства постараются всячески превознести его слова и жесты, тогда как оппоненты — принизить их. А ведь главное будет происходить в кулуарах, и еще — при формулировке и принятии решений, если таковые последуют.
Впрочем, в этом смысле заседание Генассамблеи станет хорошим случаем увидеть, сколько надежных союзников в этом уважаемом собрании есть у нашей страны даже тогда, когда мы готовимся к президентским выборам с непредсказуемым исходом. И это окажет влияние на судьбу тех же Минских соглашений — но позднее.
