Раньше эксперты беспокоились, что виртуальная реальность (ВР) может навредить мозгу, но сегодня появляется все больше сообщений, что она способна помочь в диагностике и лечении множества медицинских состояний, начиная от социофобии и заканчивая болезнью Альцгеймера. В колонке для научно-популярного издания Scientific American эксперт по виртуальной реальности Сэм Мартин рассказал, как технология перебирается из научных лабораторий в больницы и кабинеты терапевтов.
Хотя виртуальная реальность успешно используется для лечения посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) с 1990-х годов, новые программы направлены на гораздо более широкий спектр состояний. Например, библиотека Limbix, базирующаяся в Пало-Альто, содержит ВР-материалы, предназначенные для лечения таких проблем, как алкогольная зависимость, клаустрофобия и подростковая депрессия, а барселонская Psious предлагает лечение расстройств пищевого поведения.
Современный ВР-контент в первую очередь предназначен для лечения тревожных расстройств: пациенты подвергаются вызывающим тревогу стимулам в безопасной, контролируемой среде, и в конечном итоге осознают, что «угрозы», о которых они беспокоятся, на самом деле не очень опасны. Например тот, кто боится высоты, может постепенно «посещать» более высокие здания под руководством своего терапевта, а человек с ПТСР может вернуться в травматические воспоминания на сеансах терапии.
Виртуальная реальность позволяет терапевтам создавать безопасную контролируемую среду с помощью гарнитуры. Это гораздо более быстрый и менее дорогой вариант, чем моделирование ситуации в реальной жизни.
«Использование виртуальной реальности также дает врачам больший контроль над интенсивностью опыта их пациентов, что может привести к лучшим результатам лечения, — говорит психолог Стефан Бушар из Университета Квебека (Канада). — Пациенты могут делать то, чего не могли в реальном мире. Например, в одном из исследований мы просили пациентов, которые боятся высоты, „прыгать со скалы“».
Тем не менее, не все материалы ВР-терапии одинаково полезны. Начинающие компании часто презентуют среды виртуальной реальности, которые являются непроверенными и не опробованы психологами. Эксперты сходятся во мнению, что основное такие материалы следует стандартизировать, прогнозируя и сравнивая реакции пациента с другими методами.
Например, исследования показывают, что пациенты с ПТСР, которые также страдают от депрессии, имеют тенденцию намного лучше реагировать на ВР-терапию по сравнению с другими методами лечения. Воображаемое воздействие может быть для них проблемой, поскольку депрессивный человек менее вовлекается в свои травматические воспоминания. Воздействие виртуальной реальности при этом имитирует поле боя или другие травмирующие события, вовлекая таких пациентов без лишних усилий с их стороны.
ВР-терапия экспериментирует не только с визуальными, но и с другими сенсорными стимулами. Сегодня большой вопрос состоит в том, какие виды вмешательств сильнее всего влияют на терапевтические результаты — хороший звук, тактильная обратная связь или запахи.
Виртуальная реальность также может помочь в диагностике заболеваний. Например, поскольку технология может погрузить каждого пациента в один и тот же сценарий, диагностическое тестирование таких состояний, как шизофрения, СДВГ и аутизм, может дать более объективные результаты, чем стандартные опросы.
Кроме того, поскольку виртуальная реальность может имитировать повседневную обстановку, врачи могут проверить симптомы, которые сложно обнаружить в условиях клиники. В исследовании 2016 года ученые из Кембриджского университета и Лондонского университетского колледжа с помощью виртуальной реальности смогли диагностировать у пациентов раннюю стадию болезни Альцгеймера гораздо точнее, чем с помощью «золотого стандарта» когнитивных тестов.
Болезнь Альцгеймера влияет на способность к навигации (ориентации в пространстве), но до тех пор, пока гарнитуры виртуальной реальности не стали портативными и доступными, у клиницистов не было возможности качественно проверить этот показатель. Как сказал нейробиолог из Кембриджа Деннис Чан, «было бы непрактично проверять ориентацию пациентов, везя их в Кембридж и прося вернуться в клинику». Но в специально разработанной виртуальной среде каждый ориентир исчезает, как только его достигают. В конце теста субъекту предлагается вернуться к местоположению первого ориентира. Способность пациента находить правильное место предсказывала, будет ли у него развиваться болезнь Альцгеймера с точностью 93%, по сравнению с 64% точности стандартных «бумажных» тестов.
Ученый не считает, что неврологи сразу же начнут тестировать своих пациентов с помощью VR-очков, но предполагает, что в клинических испытаниях новых лекарств от болезни Альцгеймера технология будет полезной.
В настоящее время эффективность препаратов обычно проверяют на людях с помощью «бумажных» тестов, в то время как испытания на животных проводят в специальных лабиринтах. Но использование разных тестов ограничивает сопоставимость результатов, потому появление ВР-лабиринтов для испытаний на людях позволяет сравнивать результаты лечения с теми, которые наблюдаются у животных.
«Возможно, ранее разработанные лекарства были хорошими, но способ измерения результатов — плохим, — сказал Чан. — Из-за этого результаты испытаний могли оказаться отрицательными».
Виртуальная реальность и искусственный интеллект (ИИ) однажды могут улучшить или заменить традиционную психотерапию для некоторых пациентов. Например, сделать лечение более доступным для людей, у которых нет времени или денег, чтобы лично встретиться со специалистам. Такая ВР-терапия с ИИ-врачом может функционировать аналогично книгам самопомощи, которые доступны в любом книжном магазине или библиотеке. «Это важный шаг для пациентов, которые не имеют доступа к лечению или не нуждаются в таком специализированном лечении», — говорится в колонке.
Тем не менее, ВР-самолечение сопряжено с риском. Например, во время сеанса такой терапии под руководством человека терапевты следят за частотой сердечных сокращений, дыханием и другими показателями жизнедеятельности пациента. Они могут изменять сцены или прерывать сеанс, если пациент становится слишком взволнованным. ИИ-терапевты пока не могут реагировать на эти изменения так оперативно и чутко.
Может много времени, прежде чем виртуальная реальность полностью заменит традиционные методы диагностики или кушетку психотерапевта, но эта технология, несомненно, будет играть все более важную роль в лечении и диагностике психических расстройств и нарушений работы головного мозга.
