С началом войны на Донбассе больницы в зоне АТО покинула значительная часть квалифицированных врачей. Они так и не вернулись в свои дома, к своим пациентам. Пустые кабинеты в поликлиниках «буферной зоны» пытаются заполнить приезжие медики-добровольцы. Realist провел с ними несколько дней, чтобы понять, что зовет их в донбасскую степь.
Станица Луганская. С наступлением темноты из окон пятого этажа больницы видны огни Жовтневого района Луганска. Река Северский Донец вместе с блокпостами осложняют передвижение диверсионно-разведывательных групп и гражданских лиц. Но преград для проникновения идей и лозунгов с «того» берега на «этот» еще не придумали.
Эфир украинских радиостанций в Станице и ее окрестностях глушат подозрительно мощные помехи и шумы. Приходится слушать новости «ЛНР». Они легко пересекают Северский Донец в поисках благодатной почвы на подконтрольных Киеву землях.
— Сотрудники МВД ЛНР ликвидировали каналы поставок нарковеществ из Украины. В схеме задействованы действующие офицеры милиции Украины. Им ставилась задача нанести удар по нашему генофонду, молодежи — самому ценному, что есть в республике, — бодро звучит голос диктора «ЛНР» во дворе клиники с украинским флагом.
Очередь к «бандеровке»
С самого утра у кабинета терапевта очередь. Там, за дверью, та, кого в здешних краях принято называть «бандеровкой». Но на людоеда Галина Черныш из пгт Лисец (Ивано-Франковская область) не похожа. Перед чарами этой хрупкой женщины вряд ли устоит даже лютый сепаратист при полной амуниции.
Галина, участковый терапевт с 36-летним стажем, приехала в Станицу в составе Первого добровольческого медгоспиталя им. Николая Пирогова (ПДМГ).
— В туалет добре ходите? У калі немає слизу, крові? — спрашивает она больную.
Тихий голос пришлого доктора тягуч и мягок, как карпатский мед. Подвинуться ближе к пациенту, смотреть прямо в глаза, улыбаться. Прикоснуться к руке или даже погладить — от такого стиля работы Галины пациенты впадают в благоговейный ступор.
— В туалет хорошо хожу, — робко отвечает женщина лет 60-ти; смотрит на врача, как на пришельца.
— Треба багато пити, до трьох літрів на добу, щоб інфекція не осідала в нирочки. Горло полоскати соляною водою. Зрозуміло? Приймате все тепле, не гаряче. Зрозумiло?
— Угу. Ночью такая боль в почках была…
— Щоб не було ускладнень — пієлонефриту, пієлоциститу — треба вилежати, пити всі ліки та виконувати всі рекомендації. Зрозуміло?
— Ага.
— Через два дні приносите аналіз крові й сечі. Зрозуміло? Добре?
— Да. Спасибо! Вы тоже не болейте! Приезжайте к нам еще.
врачей участвуют в ротациях ПДМГ
человек прошли ротации ПДМГ за последние два года
— срок разового пребывания медика-добровольца в зоне АТО в рамках программ ПДМГ
Лекарство от депрессии
Сотни украинцев, проходящих ротацию ПДМГ на Донбассе, пытаются хотя бы на время заменить тех врачей, кто с началом войны покинул свои дома, работу, но так и не вернулся обратно.
Нехватка персонала — по-прежнему главная медицинская проблема в зоне АТО. Пока правительство бездействует в гражданском секторе, жителям Донбасса помогают добровольцы. Некоторые признаются: сохранять энтузиазм все сложнее. Особенно на фоне е-деклараций и других новостей из столицы. Единственный способ не опустить руки, не впасть в депрессию — продолжать действовать.
стольким в зоне АТО помогли медики ПДМГ, по данным на 9 ноября 2016 года.
Десятитысячным пациентом ПДМГ стал 52-летний Владимир Задорожний из Станицы Луганская.
После двух лет с начала проекта ПДМГ его участники все реже, но еще сталкиваются с предвзятым отношением: едут, мол, на Донбасс, чтобы обогатиться на чужом горе. Реальность же такова: доброволец-медик оформляет месячную командировку, отправляется в зону АТО, получая за это обычную зарплату на основном месте работы.
— Делаю то, что умею, там, где действительно нужна помощь, — объясняет Realist’у свои мотивы Евгений Ладик, акушер-гениколог из Киевской области.
В Станице не хватает медиков, по ночам продолжаются обстрелы. Мы с жителями буферной зоны в неравных условиях. Например, в моей больнице, в Тетиеве, бесплатное УЗИ. А здесь с вас возьмут не меньше 150 грн.
Для Евгения это первая ротация в составе ПДМГ. Живет, как и все добровольцы, там же, где и работает — в больнице. Он поехал на Донбасс по зову сердца. Получил благословение близких, от которых до сих пор скрывает всю правду.
— Родные не знают, что нахожусь именно здесь, на самой линии разграничения, — признается он. — Мама у меня гипертоник, ей нельзя переживать. А дочка Анечка вообще думает, что папа в командировке в Киеве.
Коллеги разбежались кто куда. Наша бывшая заведующая теперь главврач одной из больниц Луганска. Получает 60 000 рублей (чуть больше $900. - R°). Но у остальных медиков на той стороне нищенские зарплаты. Если я тут получаю 2 143 грн, то в Луганске на такой же должности дают примерно столько же, только в рублях, -
Меньше слов
Владимир Хвалковский приехал на помощь жителям Новоайдара из Ивано-Франковска. Кажется, морщины на лбу анестезиолога с 32-летним стажем вобрали в себя боль всех его пациентов. На Донбассе в составе ПДМГ он в пятый раз. О местных отзывается с уважением.
— Поначалу было что-то вроде «бандеры понаехали», — рассказывает он. — Но когда увидели, что мы адекватные, это быстро прошло. Неважно, на каком я языке говорю. Главное больного вылечить.
Свои задачи на Донбассе ивано-франковец формулирует без высокопарных слов: «У меня нет каких-то глобальных целей. Хочу просто помочь. У нас с местными одинаковые потребности — все хотят жить по-человечески».
Красиво и много говорить — это не про ПДМГ. Члены госпиталя привыкли действовать. Олег Шиба с позывным «Депутат» неразговорчив больше остальных. Предприниматель из Львовской области, бывший депутат Радеховского райсовета — один из тех, благодаря кому держится добровольческий госпиталь.
«Депутат» до сих пор частый гость на Донбассе — привозит продукты и вещи медикам, живет с ними в одной палате. «Наш папа и мама в одном лице» — говорят о нем врачи.
На вопрос, зачем ему все это, Олег вспоминает, как в начале войны на передке фактически отсутствовала нормальная медпомощь. В армию, за неимением врачей, брали даже ветеринаров. Некоторые бойцы обматывали жгутами автоматы, не понимая, что потом, когда придется перетягивать поврежденную конечность, жгуты уже не сработают.
— Вначале помогали военным: начинали в Курахово, вывозили раненых из Дебальцево, работали в Артемовске (теперь Бахмут. — R°), — вспоминает Олег Шиба. — Ситуация изменилась: есть мобильные госпитали, на контракт идут медики. Теперь мы сосредоточились на помощи гражданским.
В Первомайске (территория «ЛНР». — R°) у меня осталось две квартиры, дача, гараж. До моего дома всего шесть километров. Мобилизовать меня не могли, так как я переселенец. Поэтому пошел на контракт. Платят 7 400 грн плюс 1 200 «атошных». Мы, рядовые, уже готовы быть современной армией. Но начальство зависло где-то в 1963 году. «Совок» жив. Как-то к нам приезжал начальник из АТО. Мистер Вселенная — не иначе. Нас заставили со старого линолеума счищать краску брюшками скальпеля, —
— Жора, военный анестезиолог
Донбасский котел
Попасная, центральная районная больница. Отсюда до крайних позиций ВСУ меньше километра. Дальше, как говорят военные, — «дикий Донбасс». В подвальном этаже клиники обустроили жилье приезжие медики. Здесь бьет в нос запах плесени и приготовленной на скорую руку еды. Зато можно относительно спокойно переждать обстрелы. Во дворе медучреждения иногда продолжают падать снаряды.
Поздним вечером понедельника в подвале обсуждают хорошую новость: президент ПДМГ Геннадий Друзенко приехал в Попасную с документом, за который полгода боролся с бюрократами в погонах.
— Наши ребята получили право легально находиться и работать в военных частях, а также официальный статус в зоне АТО, — поясняет он Realist’у причину радости. — Этот документ дает определенные социальные гарантии. Поможет получить статус «участника войны», а значит хоть какие-то льготы.
За праздничным ужином Светлана Бартняк, операционная сестра из села Чемеровцы (Хмельницкая область) с зарплатой 2100 грн говорит не о возможных привилегиях. На восток она приехала в третий раз и до сих пор вспоминает: «Сердце болит, когда смотришь на разрушенные дома. Люди строили своими руками, и вмиг все потеряли».
— Раньше было много гражданских, подорвавшихся на растяжках, — продолжает она. — Сейчас раненых меньше… Зачем мне все это? На словах все патриоты, все только и говорят. А делать кто будет? Когда выхожу из операционной, на душе хорошо — от того, что помогли человеку.
Хирург Юрий Романишин приехал в Попасную в составе ПДМГ в первый раз. Дома, в городке Киверцы Волынской области, оставил жену и двое детей. Семье сказал, что находится в Новоайдаре, в 40 км от линии фронта.
— Я здесь, чтобы помочь людям, которые страдают от войны, — говорит он. — В зоне АТО нет доступной медицины, как в Волынской области. Если у нас 10 минут нет доктора, то пациент истерику устраивает. Здесь же врачей вообще нет.
Эта ночь пройдет для всей Попасной спокойно — без стрельбы.
— Сюда много людей вернулось, тут много близких и родных сепаратистов, которые сидят в окопах на той стороне. Если начнут активно бомбить, то народ взбунтуется, спросит своих же: «Почему вы нас валите?». Но придурков хватает, — размышляет о причинах относительного затишья Юрий Романишин.
получает гражданская операционная медсестра, едущая добровольцем в зону АТО по программе ПДМГ
получает медик, идущий в армию на контрактной основе
Города и села в «буферной зоне» остаются котлом, бурлящим разными взглядами, убеждениями и цивилизационными установками. Но медики оставляют надежду: когда-то эта адская пена спадет, и больше не будет «своих» и «чужих».
Завтра утром Юрий Романишин и Светлана Бартняк вместе с попаснянскими коллегами бесплатно прооперирует грыжу местному жителю. А пока, воспользовавшись паузой, добровольцы в халатах наслаждаются ужином и дружеской беседой. Обсуждают декларации чиновников, клянут политиков, пьют в память о погибших и за окончание войны. Но мир любой ценой им не нужен. Они и так видели слишком много крови.
Фото/видео: Евгений Руденко
