31 марта в Украине пройдут президентские выборы, к коим страна активно готовится, пожалуй, с конца прошлого года. Государственный реестр избирателей указывает количество избирателей в ОРДЛО (Отдельные районы Донецкой и Луганской обл., как определяет закон) с учетом всех жителей региона, включая оккупированные территории так называемых «молодых республик» под протекторатом России. Так, в Донецкой обл., согласно Госреестру, почти 3,2 млн. избирателей. В Луганской — более 1, 7 млн. По словам экспертов, занимающихся избирательным правом переселенцев, а также проживающих на оккупированных и подконтрольных Киеву территориях (но близ линии боевых действий), понимать, сколько примерно из этой категории граждан проголосуют на президентских выборах, можно будет к 25 марта. К этому дню все желающие жители Донбасса, включая переселенцев, должны заявить, на каких теризбиркомах они намерены реализовать свое право избирать шестого президента Украины. Очевидно, что эта серая зона станет еще помутнее в дни выборов и подсчета голосов. Но эта тема другого материала Realist’a. Сейчас предлагаем репортаж нашей корреспондентки о жизни украинцы в в зоне действия ООС — в городах Константиновка и Авдеевка. Что они думают о предстоящих выборах и о ближайшем будущем — своем и страны.
Везучая Константиновка
Райцентр Константиновка в Донецкой обл. когда-то славилась химическими и металлургическими предприятиями. Была здесь и легкая промышленность. Сейчас в городе — чуть больше 70 тыс. жителей. Почти на каждом углу здания зияют выбитыми окнами. Но Константиновке еще повезло.
В 2014 году город недолго был под контролем пророссийских боевиков. После отступления Игоря Гиркина из Славянска и нескольких часов боев в окрестностях, в Константиновке прочно обосновалась украинская армия. Нынче здесь — тыл. Хотя в нескольких десятках километрах — многострадальная Авдеевка: взрыва оттуда слышно хорошо.
Увидеть и услышать жизнь Константиновки можно на двух вокзалах: железнодорожном и рядом расположенной автостанции. Прямо на скамье обосновался дедушка с нехитрой утварью на продажу: самодельные чашки с надписями «Самому любимому», «Дорогой маме».
«Все чашки по 10 гривен! Берем на подарок!» — зазывает он. Из заинтересовавшихся — только породистый пёс. Похоже, брошен давно, и уже закоренел на вокзальной жизни.
«На Макеевку, на Донецк! Провезу через блокпосты», — зазывают таксисты.
Мужчина с «кравчучкой», груженной макаронами и солью, торгуется с таксистом о поездке на оккупированную территорию. Водитель просит 600 грн, мужчина предлагает 400. Расценки экстремальные по военному времени: примерно 600 грн обойдется поездка по BlaBlaCar в Константиновку из Киева.
По трассе из Константиновки можно попасть и в Донецк, но уже через блокпост так называемой «ДНР». Многие таксисты уже наловчились перевозить через блокпосты: их уже там знают и без проблем пропускают на оккупированную территорию. «Раньше война казалась чем-то ужасным, а сейчас уже приспособились, — комментирует местный таксист на „Ланосе“ Леонид. — Я тоже уже познакомился и с ребятами на блокпостах, и с нашими военными. С клиентами пророссийскими веду себя вежливо: о политике не спорю».
Уже в самом городе Леонид показывает на двор пятиэтажки. Там стоит БТР, и рядом с ним женщина развешивает постельное белье.
Люди здесь за последние годы привыкли к осторожности: не болтать лишнего, не рассматривать незнакомцев, по первому требованию предъявлять документы. Разговорить их крайне сложно.
«Работы в городе немного. Функционируют пара предприятий, но, в основном, предлагают трудоустроится в магазин, обменник или секонд-хенд. Можно пойти торговать стройматериалами или в такси. Только заработать не получится. До войны я в такси зарабатывал до 8 тыс. грн в месяц. Это было тысяча долларов: можно было жить, припеваючи. Сейчас, если 10 тыс. грн заработаю, уже хорошо», — говорит Леонид.
На самом деле, он лукавит: не редко получается заработать и больше — благодаря военным. Люди в военной форме повсюду. «Часто просят отвезти на передовую. Возим прямо в самые окопы или блиндажи», — сообщает мне коллега Леонида.
Почти все сетуют на нехватку денег. Дома ребенок и жена, которая вынуждена была пойти торговать на рынок — стандартная история.
Полуразрушенные здания на улицах соседствуют с вполне приличными кафе и ювелирными магазинами. На первых этажах пустующих многоэтажек — магазинчики и аптеки.
Брошенные, зияющие выбитыми окнами здания стыдливо прикрыты политическими лозунгами. «Жить по-новому!», «Армия, вера, язык!» — объясняет жителям Константиновки действующий президент. «Наведем порядок, принесем мир!» — тут же рядом обещает кандидат от Оппоблока.
Интересуюсь у Леонида, за кого будет голосовать. «Не пойду ни на какие выборы. Оно мне надо», — презрительно морщится таксист. Через какое-то время объясняет свой гражданский нигилизм: «Когда Стрелков через Константиновку отступал, я собрал самое ценное, взял ребенка, жену и отправился окольными путями в Харьков (у меня там родственники). Думал, что не вернусь. Потом понял, никому я там не нужен: бездомный, без денег переселенец, на которого многим плевать».
Родственники Леонида в России, в Туле, предлагали там остаться. Но после месяца пребывания в гостях в 2016 году он вернулся. И уже никуда не собирается уезжать. «Да и там (в России — R°) я никому не нужен. Многие так же: помыкались да и вернулись сюда жить. В 2014 году в Константиновку многие выехали из Донецка: люди прямо на дорогах с детьми ночевали в спальниках. И почти все вернулись домой», — рассуждает Леонид.
Здесь – на рубеже мира и войны, Украины и России – люди ощущают себя брошенными обеими сторонами. А, живя постоянно в условиях риска для жизни и здоровья, выборы президента больше наблюдают со стороны.
Авдеевка-сталкер сити
Грунтовая размытая дорога — единственная на подконтрольной Украине территории, по которой можно доехать в Авдеевку. Вечером, когда в большинстве городов приятный час-пик окончания рабочего дня, в Авдеевке редко какой прохожий пройдет по улице. Да еще пылает пламя над «Авдеевским Коксохимом». Крупнейшее в Европе коксохимическое предприятие едва работает.
С крыш девятиэтажек на окраине Авдеевке виден Донецкий аэропорт (Донецк — в паре десятков километрах). Местные их называют «девятиной» — эти дома в 2017-м обстреливали с той стороны из крупнокалиберного оружия, чтобы помешать нашим военным следить за аэропортом.
Далее по улице от «девятины» — сгоревшие кафе и заправка. Здесь, в домах с забитыми окнами, еще живут люди. Работают магазин и киоск.
Чем ближе к авдеевской промзоне, тем больше запущенных домов. Последняя улица пустая: окон нет ни в одном доме, ворота и заборы посекли осколки, несколько домов и гаражей сгоревших, а нечищеный снег красноречиво говорит, что хозяева здесь не живут. Дальше стоят бетонные блоки – проезд и проход туда только под контролем военных; за ними – линия фронта.
На гул мотора выбежали собаки — с надеждой и голодными глазами. А на лай собак с соседней улицы пришел старик: представился Анатолием Иванычем. «Я живу на соседней улице. Мы вдвоем с псом — больше здесь никого, — поясняет Иваныч, — Когда снаряды ложиться начали, разъехались все. Многие потом возвращались: позабирали, кто что горазд, позабивали окна и снова разъехались».
Сын Анатолия Ивановича умер. Родственники звали его жить к себе — отказался. «Старый уже, не хочу быть обузой. Пусть суждено от снаряда погибнуть, зато у себя дома. И живу, пока Господь отводит. Хотя я и прошу у Него смерти», — говорит Иваныч.
Он показывает чуть вдали дом, куда было прямое попадание снаряда. «Сгорел дом и гараж, и, кажется, кто-то погиб там у них, после этого и убежали», — говорит дедушка.
Иногда Иваныч подкармливает собак размоченным хлебом — если волонтеры привезут достаточно еды. Еще к нему заезжают военные по пути на «промку», то есть на фронт. То дровами помогут, то продуктами. «До цивилизации я не доберусь, особенно зимой по льду. А так заедут, поздороваются, иногда чаю попьют — и у меня на душе уже легче», — говорит старик.
«У нас сейчас то света нет, то воду отключат, то банкоматы пусты. Не едут к нам инкассаторы. Хорошо, „Ощадбанк“ запустил мобильный банк: приезжает грузовичок, и за коммуналку можно заплатить», — рассказал Realist’y cлучайно встретившийся на улице ближе к центру города прохожий.
В центре Авдеевки людей единицы. И много оставленных квартир — целыми домами. Местный житель Валерий рассказал Realist'y, что воры уже из пустых квартир начали двери металлические выносить и на металл сдавать.
Еще одна случайно встреченная прохожая Елена осталась в Авдеевке с мужем. Они держат здесь магазин и решили не бросать. Но двоих детей она отправили в Киевскую обл. к сестре. «К цивилизации добираемся в соседнюю Константиновку: там почта, банки, магазины, супермаркеты, рынок и вся инфраструктура. А здесь просто фактически пережидаем».
На вопрос, чего ждут, что должно измениться, Елена ответила не сразу. «Многие остались: жилье, ценные вещи, или некуда уехать. Больше всего молимся, чтобы разрешилась эта ситуация. Нет сил уже выходить из дома под звуки противотанковых снарядов и бояться».
Авдеевка — уже почти передовая. Здесь все время страшно.
Никому не верь
Местные таксисты условно делят всех дончан на три категории. Те, кто, живут на территории, подконтрольной Украине, как в той же Константиновке. У этих почти все нормально. Вторая — жители «серой зоны»: проблемные люди. Они вынуждены мотаться за покупками, решать проблемы в госучереждениях и пр. Все время что-то требуют, пытаются сбить цену, давят на жалость.
И обе эти группы враждебны к третьей — проживающим на оккупированной территории. Считается, что там Россия многим помогает, и возможностей уехать побольше.
«Многие пенсионеры оттуда ездят сюда за пенсиями. Скоро таких пенсионеров, которые там получют пенсию и здесь оформились, чтобы еще одну получать, у нас бить начнут. Уж очень нагло себя ведут», - рассказывает таксист Николай.
Недоверие и осторожность — то, что объединяет всех живущих на территории войны на Донбассе. За эти годы здесь насмотрелись разного — с обеих сторон. «Помню, как в Константиновке в 2014-м украинские военные бедокурили. Это сейчас у военных берут расписку, чтобы местных не трогали, — делится воспоминаниями таксист из Константиновки Николай, — А с той стороны на блокпостах были сплошь местные наркоманы. Помню, как стреляли в центре города, как в такси могли сесть с автоматом и палить прям из открытого окна».
Сейчас, спустя 5 лет, в «серой зоне» военного конфликта, воочию убеждаешься, насколько прибыльное дело война, если подойти к нему с предпринимательской жилкой.
«Сейчас вот наши пограничники, которые служат на передовой, расплачиваются из пачек рублей и гривен. На оккупированной территории много украинских товаров. А оттуда гоняют фуры с российскими товарами», — вздыхает продавщица в привокзальном магазине с бейджиком «Валентина». И оба — продавщица Валентна и таксист Николай — не видят смысла голосовать на выборах.
«Понятно, что война выгодна всем, кроме простых людей, вынужденных в ней жить. Вот пусть в центре и на Западе все и решают», - резюмируют жители Константиновки.
Вернуть мирную жизнь — естественное и на сегодня единственное желание жителей «серой зоны». Вместе с тем, даже ради мира они еще не готовы отпустить пережитое и искать пути примирения. Смирения — возможно. Но слово компромисс у местных вызывает недоумение, переходящее в недоверие.
«С кем на какой компромисс мы должны пойти? Пусть власти ищут компромиссы – им наверху виднее», - отчеканила Валентина из привокзального магазина. Больше не произнесла ни слова.
Волонтер из Славянска Настя рассказывает, что в «серой зоне» работают стразу три организации «Красного креста». С украинскими волонтерами «Международный Красный крест» сотрудничают неохотно. Наши к ним тоже не особо стремятся. «На одной конференции обсуждали насущные проблемы. Так из „Красного креста“ нас, волонтеров, попросили не называть боевиков боевиками, а стороной конфликта. Я не выдержала и спросила, не пробовали ли они сидеть в Славянске, когда там Гиркин со своей шайкой стоял, или, может, у кого родственники погибли от бомбежек», — возмущается Настя.
По ее словам, волонтерство отходит, потому что все больше равнодушия в людях. «Вчера на рынке одна женщина пожала плечами: говорит, «раз люди там живут, значит их все устраивает. За время с начала войны можно было уехать и устроиться в другом городе», — рассказывает Настя.
Но и волонтерам местные не очень доверяют. Много нечестных на руку людей «засветились» в небольших городках, где многие друг друга знают.
Выборы настораживают
В прифронтовой Авдеевке в день выборов президента Украины откроются 16 избирательных участков. В Константиновке, как сообщили Realist’y в военно-гражданской администрации города, их будет 42.
В 2015 году на местных выборах та же Константиновка, а также Бахмут, Часов Яр, Соледар не голосовали: власти решили, что не безопасно. В этом году, судя по засилью предвыборных биллбордов прифронтовые городки уже накрыли избирательной кампанией.
Все собеседники Realist’a заявили, что местные власти агитируют за действующего украинского президента. Уже бюджетников собирают на сборы и объясняют, за кого нужно голосовать.
Сами здешние люди растеряны: не видят своего кандидата и не знают, за кого голосовать. Многие Realist’y говорили так: «эти сытые, довольные политики» их, жителей Донбасса, не понимают. «Не понимают нашего горя, поскольку не видели этих разрушенных домов. Не собирали тревожные чемоданчики, не убегали от бомбежек, не тряслись по подвалам, когда „прилетало“. Получается, что Донбассу болит, он кровоточит, а там ведут себя, как будто у нас все нормально», — объясняет местный активист Александр Кусков.
Недавно в Константиновку приезжала Юлия Тимошенко. Но, по словам местных, она для них тоже политик со стороны. В Оппоблоке многие разочаровались. Зеленского воспринимают, как насмешку из центра.
Киев так и не предложил этим людям кандидата, который ответил бы им на самый главный вопрос. Нет, не жизнь по-новому, не улучшение жизни уже сегодня, завтра или после завтра, ожидают от выборов они — а просто прекращение огня и возврат к обычной мирной жизни. Просто и обычно, но так сложно и уже, за 5 лет тупиковой войны, кажется не обычным.
«К нам приезжали разные кандидаты: Мураев, Вилкул… недавно была Тимошенко, еще кто-то был. Всех их люди спрашивали, как собираются прекратить войну. Четкого плана нет ни у кого. Мы здесь сыты сказками об экономическом чуде, Евросоюзе и прочей предвыборной чуши. Сделайте, пожалуйста, чтобы над нами не летали снаряды. Этого будет достаточно для избирателей востока…» — говорит Александр Ищенко из Константиновки.
И в заключение — то, чего никак не ожидал Realist. Украинцы на Донбассе с опаской ожидают выборов: не известно, какой курс возьмет следующий президент. Будет ли договариваться с Россией, начнет ли наступать? Может, вообще прикажет оградить Донбасс рвом и колючей проволокой.
Фото автора
