Примерно месяц назад правые движения активно осаждали «дочки» российских госбанков в Украине. В итоге владельцев сменили или собираются сменить Сбербанк России, ВТБ и Проминвестбанк. Скорее всего, во всех трех случаях покупатели связаны с Кремлем, но это не меняет сути дела.
Примерно в это же время началась информационная атака против Альфа-Банка. Он не является государственным российским банком, и за последние годы уже успел стать паневропейским, особенно после слияния с Unicredit и поглощения Укрсоцбанка в Украине. Тем не менее, в нашей стране Альфу воспринимают как российский банк, хотя в России ее атакуют за проукраинские позиции.
Одно из направлений информационной атаки направлено на музыкальный фестиваль «Альфа Джаз Фест», который уже седьмой год проводится во Львове. Его создатель — самый крупный акционер Альфы Михаил Фридман, уроженец Львова и теперь резидент Лондона. Но во Львове пнуть все, что связано с Россией, считается хорошим тоном — без этого посыла ни один местный политик не может рассчитывать на успех.
Поэтому кампания против российских банков легла на очень плодотворную почву местного национализма. Атмосферу подогрел также тот факт, что сторонники Петра Порошенко уже много месяцев атакуют рейтинги мэра Львова Андрея Садового. Основным орудием информационной атаки является история со львовским мусором, теперь для этих же целей хотят использовать музыкальный фестиваль, который Садовой поддерживал долгие годы.
В местных СМИ то и дело возникают публикации, призывающие не допустить проведения «Альфа Джаз Феста». На экраны местных телерадиокомпаний выходят местные правые, среди которых ярко выделяются «свободовцы». Судя по всему, останавливаться политики не собираются.
В этой связи судьба самого авторитетного джазового фестиваля Украины действительно оказалась под угрозой. Организаторы «Альфа Джаз Феста» уже начали отрабатывать варианты с возможным переносом фестиваля в другой город, хотя официально они этот факт отрицают. Realist расспрашивал о ситуации главу оргкомитета фестиваля Наталью Горбачевскую.
— Недавно на малоизвестном львовском сайте появился опрос, в котором 90% жителей города против того, чтобы в городе проводился фестиваль Alfa Jazz Fest. Причина — его спонсирует российский банк. Что это за история и как давно она началась?
— Несколько недель назад. Мы находились в активной фазе подготовки к фестивалю и готовились к продаже билетов. Внезапно вокруг нашего мероприятия возник большой ажиотаж. Мы почувствовали, что есть не просто отдельные люди, которым это нравится или не нравится. Есть политики, которые подключились и решили привлечь к себе внимание на фоне фестиваля.
Ну и главное — что такое российский банк? Сейчас много манипуляций и спекуляций вокруг этого понятия.
— Что это за сайт?
— Его никто не знает. Независимые IT-специалисты, к которым мы обратились за помощью, посмотрели и сказали, что это искусственно созданная площадка. У нее нет посещений, купленный трафик. Собственно, проголосовать на нем невозможно. Очевидно, что создан сайт-однодневка с конкретной целью.
— То есть это не было голосование?
— Абсолютно. Если бы вы даже хотели проголосовать, то это никак не повлияло бы на результат. Результат выставляет администратор сайта. Поэтому он может быть любым. Это самый обычный обман.
— Какой интерес заниматься такими опросами?
— Политические дивиденды. Напомнить о себе. Хотя, думаю, даже они понимают, что отмена фестиваля — самое простое, что можно сделать. Спонсорам в той сложной ситуации, которая сложилась в Украине, проще не делать ничего и не рисковать деньгами. Сложнее создавать и сохранять такие проекты. Ведь фестиваль — исключительно меценатский проект.
— Меценатский с чьей стороны?
— Со стороны спонсоров. Сейчас в Украине, в принципе, никто не мыслит 20-летними стратегиями. Все верстают свои планы на ближайшее будущее. Никакого маркетингового объяснения и тем более возврата своих инвестиций в финансировании фестиваля нет. Спонсоры — это исключительно наши партнеры, которые разделяют идею. Они верят, что делают что-то хорошее для Украины, интегрируя ее в цивилизованный мир.
Я нормально отношусь к критике в целом. На протяжении всех семи лет существования фестиваля мы с особым вниманием изучаем замечания, рекомендации, критику. После каждого фестиваля проводим опрос, где спрашиваем — что нужно сделать по-другому, лучше. Кому-то в принципе не нравится, что в городе стоят сцены и шумно играет музыка. Я встречалась с такими львовянами.
К примеру, одна бабушка сказала: «Я живу на Площади Рынок, и здесь регулярно проходят какие-то мероприятия. Мне это мешает как жителю города».
Я спросила: «А в какое время проводят эти мероприятия?»
Отвечает: «Ну, по ночам».
Говорю: «О'кей. У фестиваля все сцены работают днем. Скажите, наша городская сцена, которая работает днем, вам мешает?»
Бабушка: «Нет. Ваша днем работает, она мне не мешает. И музыка у вас, ее приятно послушать».
Объясняю: «Я — организатор джазового фестиваля. Почему вы мне жалуетесь на другие мероприятия?»
Пожимает плечами: «А больше говорить некому. Вы единственный организатор, которого я за все это время встретила».
— Некоторые политики на своих страницах в соцсетях заявляют, что есть большое количество спонсоров, готовых поддержать фестиваль. Они предложили кого-то конкретно?
— Нет, конечно. Это просто реплики в воздух.
Меня часто спрашивают, что делает оргкомитет целый год? Многие считают, что фестиваль можно организовать за три месяца. Так вот, я целый год лично занимаюсь сбором денег.
Мне кажется, за семь лет фестиваля мы пообщались с огромным количеством компаний, которые ведут бизнес в Украине. Приглашаем поддержать фестиваль. Если есть спонсоры, которые просто стесняются прийти и сказать, что они готовы поддержать важное культурное событие, — мы будем рады.
— И как люди реагируют?
— А как люди реагируют… Компании говорят: «Наталья, ваш проект не приносит никаких краткосрочных рекламных бонусов, первое. Второе: ваш проект очень дорогой, нужно инвестировать большие деньги. И, третье — сейчас период, когда компании думают о том, чтобы выжить, а не о том, чтобы вкладывать деньги в долгосрочную историю».
Спонсору или партнеру, который начинает работать с нами, абсолютно бессмысленно поработать с нами один год, а на следующий год не работать. Он должен для себя принципиально определиться: если ты готов идти этим путем, принимай все риски. Потому что риски в нашей стране очень высокие.
Во всех договорах со спонсорами есть большой пункт «Форс-мажор». Если в случае обострения ситуации в Украине музыканты откажутся от приезда, то фестиваль будет отменен. И с этим никто ничего не сделает.
— Есть ли вероятность, что фестиваль будет отменен?
— Честно говоря, я не знаю. Мы никогда не думали отменять фестиваль. Но план отмены у оргкомитета есть. Было бы странно, если бы в условиях, в которых живет сейчас Украина, не было плана отмены или переезда фестиваля в другой город.
— В какой город можете переехать?
— С переездом в другой город — отдельная история. Еще несколько лет назад, разрабатывая стратегию развития фестиваля, один из вариантов предполагал ежегодное проведение фестиваля в новом городе. Каждый год города могут подавать заявки и приглашать фестиваль, тем самым привлекая туристов в свой город.
Необязательно это должны быть очень крупные города. Нужно давать стимул городам поменьше.
— Черновцы, по идее, могут подойти.
— К примеру. И главное, что самим VIP-гостям и туристам из Украины и из-за рубежа тоже было бы интересно посещать и видеть разную Украину. Вместе с фестивалем, который обеспечивает культурную программу и минимальную важную инфраструктуру для них.
— Вы виделись с Садовым (Андрей, мэр Львова. — R°)? Спрашивали, что он думает по поводу людей, которые добиваются отмены фестиваля?
— У нас есть контактные лица в мэрии по рабочим вопросам.
— Так это вас атакуют или его атакуют?
— Я не участвовала в их рабочей группе, не знаю, что они думают. Могу только догадываться. Но поскольку фестиваль сам по себе очень заметный проект, на его фоне можно хорошо заявить о себе.
Очень сложная политическая ситуация в самом городе: кто и против кого воюет, и на каком уровне. Я не сильно хочу в этом разбираться. У нас культурное мероприятие. Но то, что фестиваль стал заложником внутренней борьбы, — это правда.
Появляются фейковые голосования, результат которых заведомо известен. Кто-то что-то пишет в социальных сетях.
Нельзя сказать, что все это вырисовывается в одну общую картину. Я думаю, что сами эти люди чувствуют большой дискомфорт, понимая, какой вред приносят Львову. Раньше ключевым событием для города было Рождество, сейчас это еще и фестиваль. Есть гостиницы, в которых номера никогда не сдавались с тех времен, как они были построены, потому что не было такой загрузки. Только в дни фестиваля.
— Это единое движение?
— Есть люди, у которых были всегда к фестивалю вопросы. Но эти люди давно со мной общаются. Если у них есть сомнения, мы встречаемся, есть диалог.
Есть категория людей, у которых нет интереса и мотивации общаться с оргкомитетом. У них нет вопросов, на которые они хотели бы получить ответы. Их цель — заниматься самопиаром. Они дают интервью, организовывают фейковые голосования, называют белое черным. А потом все это выдают за общественное мнение, даже не задав вопрос оргкомитету.
— Вы пытались с ними общаться? Что они говорят при личном общении?
— С их стороны инициатив и вопросов не было. Как минимум, хотя бы поинтересовались программой фестиваля, увидели, какие музыканты будут участвовать, прежде чем комментировать, достоин ли фестиваль того, чтобы состояться.
Мне прямо говорят, что фестиваль — очень заметное событие. На его фоне можно себя показать. А дальше у каждого своя цель.
— Вы общались с МВД? Они окажут поддержку?
— Мы все это делаем из года в год. С точки зрения безопасности мы всегда делали максимум. По-другому сейчас невозможно организовывать массовые мероприятия. Наши гости с понимаем к этому относятся. Количество милиции и охраны, осмотр персональных вещей — у нас все, как в аэропорту.
— Что думают львовяне?
— На протяжении нескольких лет мы проводили соцопросы во Львове. Как я могу приходить к спонсорам и просить их давать большие деньги, если у Львова нет поддержки этого проекта?
— Что они показывают?
— Они совершенно четко показывают социологию полной поддержки фестиваля. В этом смысле у нас никаких проблем. Поэтому когда я вижу голосования на фейковом сайте, которые показывают, что 90% проголосовали против фестиваля, то это, конечно же, абсурд. Поэтому сейчас мы думаем над тем, чтобы дать цивилизованный ответ на такую фейковую инициативу. Для этого пригласим одну из уважаемых международных компаний, которые могут провести независимое голосование.
— Как музыканты реагируют на такие новости?
— Если музыкантам сказать о том, что вокруг фестиваля плетут политические интриги, то я думаю, они скажут: «Bуe-bye Ukraine, thank you. Мы как не хотели в Украину приезжать, так и дальше не хотим. Зря вы нас убеждали в том, что вы цивилизованная страна».
Они категорически против политических моментов и дискуссий, потому что это музыка, и она должна быть аполитичной.
Когда мы приходим к спонсорам, то объясняем: «Понимаете, у нас такой проект. Вам нужно будет сделать большой спонсорский взнос, при этом не особо рассчитывайте, что мы будем делать вам агрессивное промо.
Обратите внимание, на Площади Рынок вообще нет никакого обозначения, кто спонсор. Ты станешь на Площади Рынок слушать концерт и не понимаешь, кто финансирует мероприятие. Там только написано «Джазовый фестиваль» и стоит логотип.
Многие музыканты боятся лететь в Украину. Они прилетают в Польшу, а мы забираем их на автомобилях и автобусах, везем через границу. Они прямо говорят: «Мы боимся на самолете лететь через ваше воздушное пространство».
Мало того, в прошлом году в контракте нам обозначили требование, что военные действия не могут подойти к концертной площадке ближе, чем на 500 или 600 км.
Говорят, «у вас взятки минимум € 3000 нужно давать, чтобы пересечь границу, поэтому занимайтесь этим сами». Вот такие абсурдные вещи, вот с ними приходится разрушать стереотипы об Украине.
Конечно, не музыканты просились приехать к нам и выступить. Перед ними стоял выбор: выступить в Швейцарии, во Франции или в Украине. Один менеджер так и сказал: «У меня сейчас выбор: во Львов приехать или в Ницце выступить. Вот как вы считаете? Я сейчас новости смотрю, Украину показывают. У меня есть некоторые сомнения по этому поводу».
— Как я его понимаю.
— Поэтому мы год занимаемся тем, что выпрашиваем деньги и уговариваем музыкантов сюда приехать.
— Фестиваль окупается?
— Ну что такое «окупается»? Концепция фестиваля состоит в том, что все можно увидеть бесплатно. Деньги, которые мы получаем за билеты на главной сцене, — это символическая сумма в бюджете фестиваля. Изначально у нас было два варианта: полностью все бесплатно или берем хотя бы что-то. Идея брать в партере деньги появилась только потому, что физически в парке мало мест. Когда мы строим партер, то сохраняем у каждого дерева листик, веточку не обрежем. Так вот, там помещаются где-то 3000 человек. Нужно было найти, каким способом отсеять, почему только 3000 человек. Мы же не будем конкурс объявлять. Соответственно, билеты сделали исключительно для того, чтобы люди могли для себя принять решение: еду или не еду.
Цена билета, очевидно, занижена, поэтому они так быстро продаются. Мне львовские компании сказали: «Вы рынок разрушаете. Билет на концерт обычного украинского музыканта никогда не опускается ниже, чем 800 грн». А у нас билеты по 250, по 450 или 650. И вы приходите, сначала концерт одной звезды мирового уровня, потом второй концерт. У тебя два концерта!
В Киеве концерт одной такой звезды обойдется минимум в 3000—3500 грн. А у нас себестоимость билета должна быть 7−10 тыс. грн. Ну конечно, это абсурд. О какой окупаемости может идти речь?
Есть меценаты, по-другому их не назовешь. Это компании. Иногда присоединяются украинские бизнесмены как физлица. Настолько им импонирует то, что мы делаем.
— Это люди из Украины, из России?
— Из Украины. И в спонсорах у нас компании международные и украинские.
— Насколько большую часть расходов берет на себя Альфа-Банк?
— Основную. Когда мы обсуждали стратегию фестиваля, я лично разрабатывала несколько вариантов. Мы обсуждали, что действительно хотим сделать мероприятие европейского уровня, бренд, который будет привлекать в Украину иностранных туристов. Сейчас мы не выбираем поездку в Швейцарию, а выбираем поездку во Львов. Потому что качество фестиваля даже подчас выше, чем у зарубежных коллег, которых мы очень уважаем и на них ориентируемся.
Мы завоевываем это доверие, потому что в Украине куча других рисков, которые могут отпугивать людей. Нам нужно приложить даже больше усилий, чем тем фестивалям, которые находятся во Франции и Швейцарии. У них примерно те же музыканты выступают, что и у нас. Но мы организовываем лучше, потому как у нас нет другого выхода. Если бы мы просто сделали такую же программу, то проиграли бы Франции и Швейцарии.
Соответственно, когда мы обсуждали стратегию, было понятно, что Альфа-Банк эмоционально вовлечен в этот проект. Организация должна была принять на себя такое решение: «Да, мы хотим это сделать. Хотим не просто единоразово сделать успешное мероприятие. Не просто сделать пиар или маркетинг, а потом забыть. Вот пришли хорошие времена в Украине — мы делаем. Потом пришли сложные - мы не делаем». Так маркетологи часто работают. Бюджеты то увеличиваются, то уменьшаются.
Если ты делаешь долгосрочный бренд, то должен сказать: «Я точно готов пройти очень долгий путь. Я планирую быть в этой стране всю жизнь. Я вместе с ней готов развиваться и переживать тяжелые времена. Значит, я гарантирую, что буду поддерживать фестиваль».
— Сколько лет уже так?
— Седьмой год. И если первый год Альфа-Банк покрывал 100% бюджета, то все семь лет они дают один и тот же бюджет. Дальше, если я соберу дополнительные средства с другими партнерами, то могу увеличивать количество дней, добавлять сервисы — дополнительные туалеты, подушки, пледы, зонтики. Привлекать еще музыкантов.
То есть мне сказали: «Скажи, что нужно для того, чтобы гарантированное качество обеспечить?» Я сказала: «Вот минимальный бюджет». Мы провели первый год.
— Это сотни тысяч долларов? Миллионы?
— Нет, ну это миллионы, точно не сотни тысяч. В апреле, например, расходы по всем статьям составляют 30 млн грн. Если есть спонсор, который готов апрельские расходы взять на себя и стать партнером фестиваля, я готова подписать контракт.
Мало того, у нас очень транспарентные условия. Наши спонсоры могут давать своих контролеров. Нам нечего скрывать.
Поэтому, когда кто-то говорит, что в Украине есть спонсоры, которые хотели бы, а вы не доработали, то это абсолютный бред. Я с удовольствием хочу увидеть спонсоров, которые подпишут со мной контракт на десять лет и готовы будут финансово участвовать при любой погоде и ситуации в Украине, при любом заработке и убытках конкретно в этой компании.
Мы готовы даже среди спонсоров, если вдруг будет много желающих, устроить открытый тендер. Только, конечно, это не должна быть политическая партия, потому что ни один музыкант не приедет позориться рядом с политической партией.
— Есть статистика, откуда приезжают люди на фестиваль?
— Я смотрела статистику посещения нашего сайта. В марте его посетили 20 тыс. человек. Это сайт, мы не говорим сейчас о социальных сетях. 60−70% людей из Украины. А дальше — весь мир: Россия, Америка, Германия, Франция, Польша, Австрия, Израиль. В прошлом году мы уже почувствовали заметный приток иностранных туристов. Они покупают уже целые пакеты, потому что у них есть туристический тур во Львов на джазовый фестиваль.
Это очень важно. Мы семь лет постоянно повторяем: «Ребята, мы не хуже, чем Швейцария или Франция, или любой другой фестиваль в Европе. Пожалуйста, посмотрите. У нас точно не дикий мир, а цивилизация».
