«Помним Волынь!». Такая надпись появилась на улице Гроховей в Кракове пару дней назад, в районе, где находится общежитие, в котором живут студенты из Украины. По соседству, в местных магазинах и фирмах, работает немало украинцев. Возможно, надпись появилась в контексте фильма «Волынь», который вышел в прокат 7 октября, пишет газета «Wyborcza».
Впервые о фильме «Волынь», который снимали в Польше, я услышала год назад от ярого польского националиста. Бывают такие люди, которые приходят в личные сообщения через Фейсбук и начинают разговор на тему «общей истории», «белых и черных пятен в ней», а заканчивают тем, что высылают номер счета, на который хорошо бы было сбросить пару десятков злотых, «чтобы мир узнал правду о кровавых преступлениях украинских националистов на Волыни». Человек был забанен, а фильм автоматически заработал негативную рецензию еще на этапе создания.
Но вот прошел год, и фильм «Волынь», находившийся в производстве целых пять лет, наконец, дофинансировали и досняли. Его представили на Фестивале художественных фильмов в Гдыне. Надо сказать, на одном из самых популярных польских фестивалей, который уже 42 года подряд раздает львов польскому кинематографу. «Волынь» не получила львов. Награду за дебют на большом экране взяла лишь исполнительница главной роли, молодая актриса Михалина Лабач. Специальную премию польского телевидения режиссер Войцех Смажовский отказался принять, заявив, что хочет избежать политики и подчеркнув, что фильм, хоть и художественный, но может послужить примирению двух народов — польского и украинского.
Примириться будет сложно. Хоть картина и повествует историю любви польки и украинца в одной из неназванных деревень Волыни, показывает все ужасы смены власти, оккупаций и завоеваний, но главная линия, на которую, словно бусины, нанизываются сцены -это ненависть украинцев к полякам. Такая бытовая и классовая нетерпимость, которая в какой-то момент превращается в карикатуру: когда в 1939 году поляки потеряли власть, а советы еще не пришли, местные жители решили, что вот она — «незалежна Україна». Под руководством священника они вырыли могилу, положили туда военную форму польского солдата или офицера, красно-белый флаг и герб, нарисованный как дорожный знак на жестяной основе, бросили лопатой землю и стали петь «Ще не вмерла України…». Так украинцы на Волыни, по версии режиссера, отпраздновали рождение своего государства.
И каждое следующее появление украинца в кадре или звучание украинской речи неминуемо демонстрирует злость, тупость, ограниченность, продажность тех, кто говорит на украинском. А потом сюжет превращается в череду зверств, которые и описывать нет смысла. Режиссер говорит, что хотел показать, как страшен национализм и любой радикализм, что зло не имеет национальности
Кто же эти люди, которые пишут восторженные отклики на фильм, немыслимо гордятся его появлением и, вопреки позиции автора, считают, что мир наконец узнает правду о зверствах украинцев на Волыни? Эти люди всегда были частью польского общества. Они не появились вчера или год назад, они всегда заявляли о своем ксенофобском отношении к украинцам, всегда говорили о гордости, о памяти, которая попрана, о жертвах, которым не отдана дань. И теперь у них есть «Волынь». Специально не буду называть ни общественные организации, ни политические партии, представителями которых эти люди являются, это неважно. Замечу лишь, что это — не только пенсионеры и люди в возрасте, это и активная молодежь, и представители католической церкви — выборка разнообразная. Иногда представители этой части польского общества довольно влиятельны, иногда это политики, и когда они начинают говорить, становится грустно. Так же грустно, как на киносеансе «Волыни» — не из-за увиденного, из-за интерпретации. «Это факт, что на Волыни в 40-х годах ХХ века происходили ужасные вещи. Тем не менее, у Смажовского создается впечатление смакования сцен насилия; он, как бы, исследует возможности в области спецэффектов в издевательстве над телами в польском кино. Все это увеличивается, умножается и, независимо от намерений автора, создает не художественный образ зла, а чистый китч», — пишут в Kultura Liberalna Каролина Вигура и Ярослав Куиш. Грустно, когда интерпретация болезненных страниц истории превращается в китч, а политики вместо примирения говорят о покаянии.
«У Смажовского создается впечатление смакования сцен насилия; он, как бы, исследует возможности в области спецэффектов в издевательстве над телами в польском кино. Все это увеличивается, умножается и, независимо от намерений автора, создает не художественный образ зла, а чистый китч»
А что в Украине? К сожалению, ситуация мало чем отличается от Польши. Только маятник качнулся в противоположную сторону. У нас свой китч, правда, уже советского образца — интеллигенция негодует: «Волынь» запретить (будто в современном мире можно что-то запретить, тем более, если это называютискусством), украинских актеров, которые посмели сниматься в «Волыни», заклеймить или хотя бы публично осудить, взять деньги у Госкино и снять свою версию «Волыни», правдивую. Правдивую, наверно, не получится, но вот более качественную, нескучную и без перекосов, (можно даже без любовной истории), попытаться сделать стоит. Но есть еще одна проблема — в Украине тема Волынской трагедии непопулярна и неинтересна. И говорят о ней только потому, что в Польше идет фильм. Да и зачем нам война из прошлого века, если у нас — своя, настоящая война с соседями уже второй год без просвета?! У нас в каждом селе — герой, счастье, если живой и готов рассказывать.
График демонстрирует, что симпатии к украинцам росли во время Оранжевой революции, во время Майдана. Но также на графике видно, что с 2015 года, когда поменялась власть в Польше и парламентские выборы выиграли представители правой партии «Право и Справедливость», отношение ко всем соседям начало опускаться в сторону нерасположения.
Историки— единственные профессионалы из тех, кто может действительно приблизить, если не примирение, то хотя бы понимание процессов, имевших место в 1940-х на Волыни. Но они, кстати, не востребованы в решении этого конфликта. И очень зря. Нет, конференции проводятся, комиссии заседают, но общего видения на эту страшную страницу общей истории пока выработать не удалось. Переломным моментом в современных отношениях Украины и Польши может стать визит президента Украины Петра Порошенко в Варшаву в декабре этого года. Именно 2 декабря 1991 года Польша первой признала независимость Украины, и нужно сказать, все годы независимости, особенно в трудные моменты 2004-го и 2014-го поляки активно поддерживали украинцев. Но автор «Волыни» умудрился даже здесь наследить. Как? «Украинцы в „Волыни“ выкрикивали лозунг „Слава Украине! Героям слава!“. У молодого поколения поляков, которые вместе с украинцами громко кричали эти же слова, поддерживая киевский Майдан, отбирают самопроизвольный язык примирения, который был рожден во время мирной революции в 2004 и 2014 годах», — считают Каролина Вигура и Ярослав Куиш.
респондентов считают, что фильм «Волынь» улучшит польско-украинские отношения.
ожидают ухудшения польско-украинских отношений после фильма.
уверены, что фильм вообще никак не повлияет ни на что.
Всего лишь 4% респондентов считают, что фильм «Волынь» улучшит польско-украинские отношения. Ухудшения после фильма ожидает 27%, а каждый третий,
В Польше работает около миллиона украинцев. В 2015 году консульства РеспубликиПольша в Украине выдали более 925 тыс. шенгенских и внутренних виз с правом на работу. Каждый год возрастает количество студентов, которые учатся в польских вузах, — в 2015 году их было более 30 тыс. И Варшава все больше заинтересована в том, чтобы эти студенты в Польше и оставались, т. к. значительная часть польской молодежи выезжает каждый год на учебу или работу в другие страны ЕС. Плюс с каждым годом все ярче ощущается демографический кризис, апогей которого ожидают в 2020 году, и чтобы вузы не пришлось закрывать из-за недостатка студентов, Польша активно привлекает иностранцев. Население стареет, и кому-то нужно работать, чтобы его содержать и гарантировать пенсии, медицинское и социальное обеспечение.
