Село Новомихайловка называют одним из самых дальних в зоне АТО в Донецкой области. Но здесь горько шутят: «Мы не глубинка, мы — передний край». До линии фронта — около 6 км, практически, каждый вечер и каждую ночь здесь слышны звуки боев. «Гупают и гупают. Но, это уже в порядке веще. Мы к этому привыкли», — пожимают плечами селяне.
Несколько раз обстреливали и само село. В этом марте здесь, после артиллерийского обстрела, было разрушено пять домов. Но несмотря на войну, Новомихайловка живет своей жизнью. Лишь каникулы прервали занятия в школе, в клубе репетирует сельский ансамбль, открыт и Дом ветеранов. Последний — нечто среднее между домом престарелых и санаторием. Сейчас там живет около 30 пенсионеров. Большинству из них уже за восемьдесят, и для них эта война — вторая. Realist решил посмотреть, как живут эти дважды ветераны.
«КАК ДОСТОЕВСКИЙ»
Здание, в котором находится Дом ветеранов, раньше принадлежало сельской поликлинике. Но десять лет назад в одном из корпусов решили сделать что-то вроде санатория для пенсионеров из окрестных сел. Ветераны приезжали сюда на 18 дней подлечиться, да пообщаться со сверстниками. Со временем здесь осели одинокие старики, те, кто потерял семью и дом. С одним из старожилов мы познакомились прямо на крыльце:
— А вы о нас писать будете? — пенсионер косится на фотоаппарат и блокнот, протягивает руку для знакомства. — Федор Михайлович, как Достоевский. Я тут уже пятый год. Как семью всю потерял, так и тут.
Дедушка начинает рассказывать о себе, и его приветливая улыбка постепенно тает.
— Сам-то я родом из Григорьевки, рядом село. Там, у меня крайний дом, у плотины. Не мой уже конечно дом… Соседка его купила, — вздыхает Федор Михайлович. — Жена шесть лет назад умерла, сына я еще раньше потерял. И год я еще как-то продержался, а потом решил продать свое жилье и переехать к внучке. Но начались скандалы из-за пустяков. Молодые не понимают стариков, а мы живем по своим привычкам, — признается наш собеседник. — А может она с самого начала хотела, чтобы я деньги отдал и в бомжи пошел…
— А когда вы с ней последний раз общались? Она звонит вам? — спрашиваем.
— У меня номер поменялся на телефоне, она его и не знает, — простодушно отвечает дедушка. — Внучка, внучка… Она бы была родной, если бы мы с ней чаще общались. Но невестка развелась с сыном, уехала в другое село, в Степное. Знаешь где Степное? Километров 17 от нас. Бабушка и прабабушка к ней ездили, а я только в 15 лет с ней и познакомился. И вот, сейчас ей 33 и у нас разорвалось все на свете, — старик замолкает, потом, словно оправдываясь добавляет. — Но такое не только у меня, у нас в селе через одну семью то же самое.
«КАК СИНУСОИДА»
— О каждом нашем подопечном можно написать роман. У каждого своя история, своя линия судьбы. И нет такого, чтобы все шло гладко по жизни, у всех «синусоида», не прямая линия, — признается Иван Свистельник, директор Дома ветеранов.
Он рассказывает, что кто-то из его подопечных сам со скандалом ушел от дальней родни, части стариков некуда возвращаться — дома разрушены. Например, 83-летняя Нина Герасимовна лишилась квартиры в Красногоровке (Донецкая область). Она рассказывает:
— Зять у меня всю жизнь в шахте проработал. Наконец вышел на пенсию, решил ремонт сделать. Поменяли и мебель, и диваны, и холодильник, и даже машинку стиральную. Думали, будут жить до глубокой старости и ни в чем не нуждаться. И тут тебе, раз, война. Все разбабахало, — качает головой бабушка. — Я в многоэтажке жила, и 13 июля 2014-го пошла в магазин. Возвращаюсь, дошла до четвертого этажа, и как гагахнуло! Я не поняла, что случилось. Стояла на ногах, и уже лежу на полу. На меня стекла из разбитых окон сыплются. Нос разбит, все лицо в крови. И рядом бетонные блоки горят. Сынок, я бы в такое не поверила, если бы не увидела своими глазами. Ох, тяжело. Не хочется и вспоминать.
На глазах моей собеседницы появляются слезы.
— После того случая, где я только не жила! И по подвалам прятались от обстрелов, и у чужих людей ютились. Наконец узнала, что можно пожить здесь, — продолжает наша собеседница. — Дочь и зять сперва наотрез отказались: «Что вы такое придумали?! Дом престарелых? Позорите нас! Хотите, чтобы люди над нами насмехались? Куда мы — туда и вы». Но я не хочу, опять с ними переезжать в чужой город. Я старая, у меня давление. Когда я там освоюсь? А тут день и ночь медсестра за нами присматривает и неплохо кушать готовят. Да, и поговорить есть с кем. Мы тут все друзья.
— Друзья, по несчастью, — с горькой иронией добавляет ее соседка.
А Нина Герасимовна заключает:
— Я ведь и в ту войну и замерзала, и по чужим людям жила. И тоже самое в старости! Ну, не обидно?
«НЕ КАК В 41-М»
Пострадал от обстрелов и сам Дом ветеранов. Случилось это зимой 2014-го.
— Два прямых попадания было в это здание. Снаряды небольшие в нас попали, наверное, 82 миллиметра, — рассказывает Иван Петрович. — Половину нашей крыши взрывной волной подняло и на место поставило, а вторую разнесло в щепки.
По его словам, одна мина разорвалась над палатой, где тогда жило двое лежачих, вторая там, где в тот момент было трое стариков, тоже лежачих.
— Слава Богу, перекрытие выдержало. Ранило только нашу медсестру, которая отводила подопечных в убежище, — продолжает директор.
Он говорит, что старики держатся молодцом, не поддаются панике. Но спокойствие лишь внешнее.
— Именно в наш Дом ветеранов только раз попали, а так много раз слышали взрывы. Но они были далековато, — рассказывает одна из бабушек. Она говорит, что в страшные часы выходит с подружками в коридор подальше от окон, от опасных осколков стекла.
— Страшно. Страшнее чем в 41-м. В ту войну мы детьми были, но помним, что не так бомбили, не каждый день, — жалуются бабушки.
— И сейчас мы у всевышнего просим каждый день, чтобы только не стреляли, только б не стреляли, — выдыхает один из стариков.
Заметим, что рядом с Домом ветеранов находится храм, при нем есть негосударственный дом престарелых. Его попечитель отец Игорь рассказывал нам:
— Пришла беда, пришла к людям и вера. Все молятся во время обстрелов. У всех в глазах страх. Но у стариков в них еще видна и надежда, они хотят верить, что их не бросят, не оставят один на один с бедой.
КАК В МОЛОДОСТИ
После того обстрела в 2014-м стариков эвакуировали, начали спешно делать ремонт. Поменяли, окна, черепицу. И уже через месяц ветераны вернулись. Сейчас о тех событиях напоминают посеченные осколками стены, пробитая насквозь железная дверь. Директор говорит, что сотрудники стараются не просто восстановить то, что было, но и изменить Дом ветеранов к лучшему, сделать его комфортнее.
— Мы десять лет назад не предполагали, что придется пользоваться подвалом как бомбоубежищем. И о другом тогда не думали. Вот, например, у нас старики живут на втором этаже, и, конечно, мы понимаем, как тяжело в 80 лет ходить по ступенькам. Делаем проект, по которому они переселятся на первый этаж, хотим сделать удобный пандус, — рассказывает Свистельников. — Огородик хотим побольше сделать. Мы на нем смородину посадили, чтобы бабушки могли выйти «поклевать». Я хочу, чтоб они двигались, не сидели у телевизора.
Нам рассказывают, что время от времени для стариков устраивают вечера с музыкой и танцами.
— Наши подопечные забывают о своем возрасте. За десять лет у нас три пары сошлись. Нам даже признавались, что дедушки специально приезжали к нам на отдых, чтобы подыскать «молодую» жену, — рассказывает Иван Петрович. — Они влюбляются друг в друга, ревнуют соседей. Есть у нас бабушка, которая практически ничего не видит, но нравится ей один наш подопечный. И она это, как девчонка, скрывает от всех, думает, что мы ничего не замечаем.
КАК ГЕРОИ
Надо сказать, что живут пенсионеры в опрятных комнатах, они нахваливали нам поваров и медперсонал. Сами сотрудники Дома ветеранов рассказывали, что по сравнению с прошлыми годами увеличили финансирование. Теперь на питание одного подопечного в день тратят 55 грн (было 35), а на медикаменты 7 грн (было 2).
— Знаете, даже в Киевской области есть заведения, в которых условия хуже, — рассказывала нам волонтер Елена. — С другой стороны, сложилась такая ситуация, что общественные организации помогают тем, кто на слуху. Хорошо поддержали Авдеевку, а небольшие заведения словно ушли в тень.
Она рассказывает, что было много случаев, когда нянечки и медсестры вели себя как настоящие герои. Например, в Славянске во время оккупации весной 2014 года. В то время, когда город был захвачен Игорем Стрелковым-Гиркиным, сотрудники психоневрологического интерната эвакуировали 330 подопечных за три дня. И сделали это в тайне от ополчения, блокпост которого находился всего в 200 м от их ворот.
— В Горловке был один из лучших гериатрических пансионатов страны, но его захватили и разрушили вандалы-боевики. В Славянске решили на порог не пускать врага. Ополченцам рассказывали байки о том, насколько опасными могут быть «психи», и тайком вывозили людей в соседние заведения, — рассказывали нам волонтеры. — Персонал разыгрывал настоящие спектакли для военных. Для того, чтобы они не заподозрили, что интернат пустует, в палатах включали по вечерам лампы, нянечки «случайно» проходили мимо окон. Представляете, что бы было, если бы правда всплыла наружу? Эти люди — настоящие герои. При этом, когда они вспоминают о тех днях, то говорят: «А что тут такого? Это же наша работа, как по-другому?».
