Вспоминая события, которые начались год назад, можно прежде всего сказать, что 24 февраля 2022 года – день рождения геополитической субъектности Украины. Сейчас же Украина – один из весомых геополитических факторов, достаточно серьезная сила. Поэтому путин, спровоцировав эту несправедливую и неспровоцированную с нашей стороны войну, стал причиной появления геополитической субъектности Украины, то есть, пытаясь уничтожить нас, он получил диаметрально противоположный результат.
Если посмотреть на многоуровневую международную поддержку Украины, то здесь можно говорить о геополитическом маркетинге, который осуществляет Украина на мировых площадках. Это постоянная артикуляция темы Украины, Украина как геополитический бренд, и эта артикуляция привела к сверхмощной поддержке, которую мы получили. Поэтому мы видим корреляцию между геополитическим маркетингом и капитализацией посредством международной финансовой и военно-технической помощи.
Один из самых больших рисков для Украины – выиграть войну и проиграть мир. Выигрыш войны – это восстановление территориальной целостности и нанесение военного поражения россии. Но это еще не значит выиграть мир, потому что если Украина после войны останется беднейшей страной Европы, если у нас ВВП будет меньше, чем в Польше, если экономическая сложность нашей экономики будет ниже, чем в Турции, и не будут преодолены проблемы неравенства и бедности в стране – все это обозначает проиграть мир.
Сегодня мы видим коллапсирование довоенной модели экономики, и очень важно, чтобы мы не впадали в ошибочную дискуссию о том, что после войны нам нужно просто вернуться к довоенному формату экономики. Если мы будем находиться в этом ошибочном дискурсе, то никогда не сможем выиграть мир. Поэтому, прежде всего, нужно осознать, что это была ошибочная экономическая модель, которая не могла сделать Украину мощной страной, потому что военная мощь – это прямая корреляция экономической мощи. Нам следует переходить от экспорта больших объемов сырья к экспорту добавленной стоимости, что будет увеличивать экономический потенциал.
Мы находимся в глубоком демократическом кризисе, и экспорт трудовых ресурсов, который был одним из драйверов нашей экономики – это был ошибочный драйвер, потому что сегодня не осталось экспортируемых ранее ресурсов. К тому же мы видим сейчас, и это ясно видно из платежного баланса Украины, что финансовые потоки разворачиваются в противоположную сторону, и если раньше мы 15 миллиардов долларов получали из Европы, то сейчас мы тратим 30 миллиардов на содержание украинских семей за рубежом. Опять же, если говорить об IT-секторе, то военный фактор отражается на том, что западные подрядчики закрывают заказы для наших компаний, и можно ожидать, что значительная часть IT-компаний может быть перенесена в более безопасные регионы.
Нужно уже сегодня работать над созданием новой экономической модели, которая станет базой мощного экономического восстановления после войны, и одним из ключевых моментов должна стать программа репатриации украинцев. В этом еще одно наше сходство с Израилем, в свое время столкнувшимся с необходимостью решения подобной проблемы. Если говорить о развитии мощного государства – нам тоже необходимы соответствующие программы, эффективно работающие только в паре с мощными программами экономического развития, потому что люди будут возвращаться только тогда, когда в стране будут создаваться рабочие места, когда условия ведения бизнеса будут лучше, чем в других странах.
А для этого в Украине нужно создать многофакторную модель экономического развития, а значит, в контексте программы экономического восстановления нужно учитывать демографические, экономические и другие ключевые факторы и осуществить структурную перезагрузку нашей экономики с учетом всех тех ошибок, которые были сделаны ранее.
