В моих аналитических моделях, часто фигурировала дата 2050.
С учетом довоенной демографической, экономической и социальной динамики, этот год можно было назвать (при сохранении негативной динамики) рубиконом национальной катастрофы, днем, «когда остановилась Украина», по аналогии с названием известного фильма «День, когда остановилась земля».
Вот только у нас уже не будет супергероя, который сможет все «отмотать». Даже из американских комиксов.
Не нужно быть профессиональным футуристом, чтобы понимать – страна инфраструктурно разваливается и это модель коллапсирующей инфраструктуры, которая рассчитана под совершенно иные, чем сейчас, параметрические данные национальной экономики (как минимум в два раза более емкой).
Только для замены выбывающих основных средств нам необходимо до 50 млрд. дол. в год в виде частных и государственных капитальных инвестиций (до войны было порядка 20 млрд. дол.).
И эта сумма лишь заморозит системную деградацию в виде амортизации основных средств, которая в сегменте водоснабжения, например, приближается уже к 90%.
В экономических системах нет «дна» в классическом понимании этого термина.
Зато есть процесс нахождения точки динамического равновесия на более низком эшелоне развития, что и происходит сейчас.
Для формирования экономической базы, которая сделает инвестиции в нашу инфраструктуру целесообразными, нам необходимо уже сейчас обладать ВВП в три раза большим, чем это зафиксировано официально.
Портфолио украинской экономики в ближайшие несколько десятилетий (если ничего не сделать) – это остовы башен-охладителей неработающих АЭС в поле подсолнухов.
Один моногород в виде столицы и два урбанистических субядра – Одесса и Львов.
В городах востока и юга страны (Харьков, Днепр, Запорожье, Николаев, Херсон) - глубочайший урбанистический кризис.
Дефицит капитала будет и дальше компенсироваться у нас ресурсами периферии, привлекаемой в несколько крупных городов по цене прожиточного минимума.
Деппопуляция регионов приведет к ускорению негативных процессов:
- рост социальной сегрегации,
- маргинализации населения,
- удорожание воспитания детей в крупном городе, по сравнению с селами и небольшими населенными пунктами.
Это движение к малозаселенной Монголии.
Как это будет работать, можно посмотреть уже сейчас на примере Черниговской области, которая в настоящее время обладатет колоссальными массивами незаселенных территорий или районов с низкой плотностью населения.
Массовый «исход» населения из регионов на фоне физического вымирания, ослабит социальную диффузию в провинции и межобщинные связи.
В то же время, Украина не сможет повторить пример больших государств с низкой плотностью населения, которые пошли по пути развития модели: «село + несколько мегаполисов».
Для этого нет географических и геополитических предпосылок.
Нынешняя модель деиндустриализации и экспорта трудовых ресурсов (страна – «спальный район») максимально токсично бьет по восточной, центральной и южной Украине: заводы останавливаются, но поехать «на бусе» в Польшу намного сложнее, чем жителю западной части страны.
Житель Харькова не может работать в режиме маятниковой трудовой миграции – если он уезжает в Польшу, то уже навсегда.
В этой парадигма, Львов может стать «спальным районом» для украинцев, работающих в польской экономике, а Харьков, Мариуполь, Кривой Рог, Днепр, Запорожье, Николаев и Одесса – вряд ли.
По этой же причине, Западная Украина сумеет сохранить внутреннюю социальную диффузию (межобщинную связь по линии: село, районный центр – областной центр – региональный моногород), а Восточная Украина – нет (центральная и южная части страны – частично).
Нынешняя модель развития страны – токсична для всех, но одновременно, вредна в разной степени.
В наименьшей – для западной части страны, где наблюдался и более низкий уровень индустриального развития на момент обретения страной независимости.
Западный регион в контексте будущего изменения климата и водного дефицита, обладает и более перспективными параметрами развития сельского хозяйства.
Уже сейчас, специалисты по аграрному бизнесу говорят о том, что Украина в ближайшем будущем не сможет выращивать свои традиционные культуры: проблемы будут при выращивании сои, рапса и даже нашей царицы полей и ключевого экспортного товара – кукурузы.
Огромные территории страны на юге и востоке будут годны лишь для культивирования озимой пшеницы и подсолнечника.
Подобные прогнозы уже сейчас формируют структурные дисбалансы в региональном развитии государства.
Восточная и Южная Украина может оказаться на грани системной катастрофы, с проникновением деструкций и в центр страны.
И это все на фоне более благополучной ситуации в западных областях (близость к ЕС, более мягкий климатический и водный прогноз, сохранение живой сетки капилляров в виде небольших населенных пунктов и районных центров).
К сожалению, политики у нас работают не на выравнивание региональных трендов развития как в ЕС.
Подобные прогнозы отчасти можно увидеть и в исследованиях МВФ:
к 2050 году трудовые ресурсы таких стран, как Болгария, Латвия, Польша и Украина, сократятся более чем на 30%.
Но у нас будет настоящая демографическая «марсианская впадина».
Как это отразится на экономике и уровне доходов?
Крайне негативно.
К середине столетия средний уровень доходов в Украине будет составлять 20% от общеевропейского.
Наша страна наряду с Албанией и Сербией будет находиться в списке беднейших экономик континента.
Уровень смертности прогнозируется в два раза выше, чем в Германии.
По этому показателю мы будет «соперничать» с Белоруссией и РФ.
В то же время прирост средней продолжительности жизни у украинских мужчин к середине столетия составит всего лишь 5,5 лет.
МВФ ожидает, что образовавшийся дефицит трудовых ресурсов мы сможем компенсировать пожилыми работниками старше 60 лет.
Если в 2015-м таковых было 11,8% от общей численности занятых, то к 2045 году указанный показатель вырастет до 23,1%.
Вследствие старения экономически активного населения мы утратим 1,7% прироста ВВП, а общее падение валового продукта, рассчитанного исходя из паритета покупательной способности, к 2050 году составит минус 38%, в том числе кумулятивная утрата промышленного производства – минус 17%.
В расчете на душу населения потеря ВВП составит более трети.
Коэффициент «зависимости от старости», который рассчитывается как отношение людей, старше 65 лет, к численности возрастной группы в диапазоне 20-64 года, к 2050-му увеличится до 46,8% по сравнению с 27,9% в 2020 году.
То есть численность людей старше 65 лет будет составлять почти половину показателя возрастной группы наиболее активной части населения с 20 до 64 лет.
Страну ждет экономическая инверсия.
Данное понятие можно охарактеризовать как «переворачивание» показателей негативной демографической динамики и показателей прироста ВВП.
Сейчас численность населения сокращается, но валютный эквивалент ВВП до войны рос (за исключением пандемии), равно как увеличиваются реальный и номинальный показатели в национальной валюте.
Но так будет не всегда, ведь структура демографических показателей весьма неоднородна.
Если взять группу старше 60 лет, то она в отличие от общей численности населения, наоборот, увеличивается, в то время как показатели экономически активного населения и численности штатных работников сокращаются.
В первом случае возрастает бюджетная нагрузка, ведь пенсионерам нужно платить пенсии и предоставлять льготы и субсидии.
Во втором сокращается капитализация экономики и ее способность быть дойной коровой.
Имеем две противоположные тенденции – снижение эффективности, производительности, конкурентоспособности и капитализации экономики, а с другой – рост непродуктивной фискальной нагрузки на оставшийся реальный сектор.
Отсюда и высокая склонность к тенизации хозяйственных операций и трудовой миграции.
Классическая институциональная ловушка экономико-демографической деструкции. Или инверсионная ловушка.
После 2045 года Украину ждет инверсия экономического роста, когда темпы линейного сокращения численности населения превысят позитивную динамику ВВП.
Это неминуемо произойдет вследствие высокого удельного веса граждан пожилого возраста, когда попросту некому будет работать и показатель ВВП на душу населения уже нельзя будет формировать на достаточном уровне лишь за счет роста производительности труда оставшихся «в рабочем строю».
Все указывает на то, что будущий пятилетний политический цикл будет последним в контексте сохраняющейся возможности активации структурных реформ.
Следовательно, будет что «амортизировать».
С 2028 по 2045 год Украина войдет в полосу высокой вероятности экономическо-демографической инверсии и появления точки бифуркации, после которой вялый рост ВВП уже не будет перекрывать динамику сокращения численности населения (потенциал наращивания производительности труда в нынешней сырьевой модели будет полностью исчерпан).
Как весьма образно отметили в МВФ, в Болгарии будет негде работать, а в Украине – некому.
Экономический рост, демографическая/социальная стабилизация и недопущение очередной «войны ссудного дня» - вот ключевые задачи для украинской власти на послевоенный период.
И если вам покажется надуманность этих угроз, вспомните притчу о человеке, разбудившего жителей дома во время пожара.
Которые потом не поблагодарили своего спасителя, а обвинили его в поджоге.
Примерно такое же отношение у нас сейчас в отношении любого человека, призывающего к рациональности и прагматизму и артикулирующего ключевые риски и вызовы для страны.
