Мир по Путину: новый мировой порядок становится реальностью

Сергей Корсунский, директор Дипломатической академии при МИД Украины, Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины

Новый мировой порядок, о наступлении которого так долго говорили конспирологи всех мастей, на наших глазах приобретает реальные очертания. Только вместо системы, основанной на принципах глобализации и либеральной демократии, в стремлении к которой обвинялось «мировое правительство» в лице Бильдербергского клуба, Совета по международным делам, МВФ и Мирового банка, его центральным элементом становится популистский национализм с элементами управляемого хаоса в международных отношениях.

При этом «центр управления» переместился из Нью Йорка на Валдай, место «Комитета 300» занял Изборский клуб, мозговым центром стал Российский совет по международным делам, а функцию по ослаблению Бреттон-Вудских институтов взяли на себя Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и БРИКС с их банками развития. Самоустранение США от вмешательства в глобальные процессы, которое наблюдалось на протяжении последнего десятилетия, а теперь, после избрания Трампа, приобрело системный характер, предоставило шанс России и Китаю взять реванш за долгие годы «однополярности».

Россия заняла «политическую» нишу, используя военную силу повсюду, где это представлялось возможным, и яростно сражаясь за сохранение практически недееспособных структур типа Совет Безопасности (СБ) ООН и ОБСЕ, где она имеет право вето. Экономика в ее стратегии играла второстепенную роль, разве что в контексте удержания рынков энергоносителей. Китай, напротив, предпочел экономическую экспансию через мега-проект «Один пояс — один путь» и в значительно меньшей степени бряцал оружием, преимущественно в Южно-Китайском море. И даже при этом, по мнению серьезных японских и южно-корейских аналитиков, для многих стран Азии Китай играет ту же роль, что и Россия для Европы, оборачивая в свою пользу даже внешне вполне кооперабельные проекты, точно как это делает Россия со своими интеграционными объединениями типа ЕвразЭС, Союзное государство с Беларусью, СНГ и др.

В эти дни весь мир обсуждает тот факт, что Трамп подал руку Путину во время их короткого разговора на саммите АТЭС во Вьетнаме. Но разве Франклин Делано Рузвельт и Уинстон Черчилль не жали руку Сталину и не договаривались о разделе мира после Второй мировой войны? Путин неоднократно предлагал Западу сделать то же самое на новом историческом этапе, однако наталкивался на отказ. Унижение, которое, по его мнению, испытала Россия (единственная, с его точки зрения, победительница во Второй мировой, и именно об этом он все время твердит собственному народу, причем утверждая, что победить Россия смогла бы и без остальных республик СССР), якобы потерпевшая поражения в «холодной войне», должно быть компенсировано «Ялтой-2». Только так можно удовлетворить, на первый взгляд, параноидальные, а на самом деле весьма прагматичные стремления Москвы вернуть под свой жесткий контроль огромные территории, чей экономический и оборонный потенциал сделают современную Российскую империю фактически неуязвимой. Отказ со стороны Запада на свои предложения со ссылкой на право суверенных государств самим определять собственное будущее было воспринято как насмешка, ведь для Путина ближнее окружение России — не более, чем «пояс безопасности» от противостоящего Запада. Грузия, Украина, Сирия, беспрецедентное сближение с Турцией, тотальное изменение ближневосточной конфигурации за счет тонкой игры в Курдистане, где столкнулись интересы целой группы стран, в том числе по оси шиитов и суннитов, поддержка сирийского режима, дружба с Ираном и одновременно диалог с Израилем, активизация присутствия в Ливии, на Филиппинах и Кубе, возобновление активного сотрудничества с Саудовской Аравией — вот далеко неполный перечень самых свежих инициатив Кремля.

При продвижении своих национальных интересов Россия имеет изначальное преимущество перед любой либеральной демократией. Россия отлично централизована и управляема жесткой рукой, Запад — инертен и внутренне противоречив. Для Москвы гибель нескольких тысяч солдат, как в Украине и Сирии, — не проблема, для Запада — серьезное внутриполитическое испытание. Для Е С пояс нестабильных государств у границ — это повод для серьезной обеспокоенности, источник нелегальных мигрантов, преступности и терроризма. Для России же приграничные слабые режимы, которыми можно манипулировать, — отличный фон для демонстрации собственной силы и величия, а также буферная территория для защиты от предполагаемых врагов. Складывается впечатление, что в свое время Путин отлично усвоил афоризм, приписываемый покойному Георгию Кирпе: «Миром правят страх и деньги. Деньги — мои, страх — ваш». Деньги как инструмент влияния никуда не делись, а вот резервы страха были исчерпаны еще при Сталине, ибо трудно представить, чтобы по уровню репрессий Путин превзошел еще и его. Поэтому место страха заняла новая составляющая — дезинформация, ставшая системообразующей основой российской государственной политики.

Главный экономический интерес России — это экспорт нефти и газа, других полезных ископаемых на богатый Запад. Но это неприемлемо — претендовать на величие и оставаться сырьевым придатком. Россия хочет выглядеть сильной по сравнению хотя бы с Европой, а для этого Европа должна быть раздробленной. В противостоянии с каждой отдельной страной — членом ЕС, может быть за исключением Германии и Франции, Россия выглядит вполне внушительно, но против объединенной Европы она — экономический карлик. Отсюда и странные, на первый взгляд, шалости — с одной стороны, переговоры о совместной реализации значительных инфраструктурных проектов, с другой — постоянные военные провокации в воздухе и на море. С одной стороны, призывы к восстановлению политического диалога, с другой — вмешательство во внутренние дела, выборы и прямой подкуп отдельных политических сил. С точки зрения Москвы, в Европе не должно быть никаких устойчивых союзов, только ситуационные, так как у России нет и не может быть никаких постоянных союзников.

Россия — это последняя европейская империя, сохранившаяся только благодаря большевикам и красному террору. Первая мировая война привела к падению Габсбургской и Османской империй, вторая ускорила распад таких колониальных империй, как Великобритания и Франция, а также схожих образований помельче. И лишь Российская империя сохранилась до наших дней, просуществовав 73 года в облике СССР, а теперь сжавшись до масштабов Российской Федерации. Путин не может этого не понимать. Он отлично знает, что как только Россия ослабеет, его нынешние «партнеры» Иран, Турция, Китай обязательно попытаются вернуть то, что, по их мнению, когда-то им принадлежало или должно принадлежать в силу каких-то одним им ведомых представлений. Да и Япония обязательно вернется на Курилы. Выход один — формирование нового мирового порядка, в котором где силой, где подкупом Россия обеспечит себе равное, если не выигрышное положение. Нет времени и ресурсов поднимать экономику на бескрайних просторах «от Москвы до самых до окраин», создавать инфраструктуру и промышленность там, где плотность населения и климат сравнимы с Гренландией. Поэтому новый мировой порядок по-Путину — это разобщенная Европа, недееспособное из-за внутренних противоречий НАТО, нестабильный Ближний Восток, равновесие с Китаем и самое главное — «America first». Не собственно избрание Трампа, а реализация политики изоляции, которую проводит его Администрация, является победой Кремля. Даже если в освободившейся мировой нише надолго обосноваться не удастся, все равно еще вопрос, смогут ли туда вернуться США в посттрамповский период.

Для достижения своих целей в распоряжении Кремля имеется целый набор инструментов — настолько эффективных, насколько и циничных. Один из них — никогда не класть яйца в одну корзину, то есть в любой конфликтной ситуации поддерживать обе стороны (например, продавать оружие одновременно Армении и Азербайджану); при малейшей возможности создавать проблемы в важных для Запада регионах с тем, чтобы потом призывать к их совместному решению (Украина, Сирия, Курдистан); использовать комбинацию экономических и политических мер, например, предоставляя преференции бизнесу, поддерживая при этом оппозиционные правительству партии и движения (Италия, Франция и Германия); манипулировать общественным мнением, использовать информационное и кибероружие, распространяя откровенную ложь, в которую, по Геббельсу, почему-то особенно хочется верить (один сюжет об изнасилованной сирийскими беженцами немецкой девочке чего стоит); учитывать до определенной степени (но никогда до конца) интересы других стран, как бы демонстрируя дружественное расположение, а на самом деле используя их в своих целях (к примеру, та же Турция).

Великодержавная идеология, густо замешанная на множестве мифов и с претензией на особую цивилизационную миссию, в сочетании с осознанием собственной экономической несостоятельности, но с действительно боеспособной армией — не самая лучшая композиция. Хорошая новость заключается в том, что для России все же невыгодна открытая конфронтация, а уж тем более война на уничтожение. Какие бы сложности не сопровождали принятие решений коллективным Западом или хотя бы одними США, все же система сдерживания России сегодня работает. Очевидно, что противостояние с Россией не может быть симметричным, и в этом заключается главный вопрос будущих стратегий — необходимо безошибочно выбрать те уязвимые точки противника, где он не сможет ответить адекватно. Нынешний режим санкций кажется именно таким инструментом, пусть и не радикального, но вполне рабочего свойства.

В чем все-таки истинная причина поведения Путина? Идеология, деньги, жадность, власть? Действительно ли РФ хочет господства или это только способ удержания власти и обогащения? На сегодняшний день ответа на эти вопросы нет. Так же как Гитлер после Версальского мира считал Германию несправедливо обиженной, так и Путин после «холодной войны» не считает Россию проигравшей. Эволюция его мировоззрения весьма показательно прослеживается от либерально-критически-позитивной программной статьи «Россия на пороге нового тысячелетия», опубликованной перед восшествием на престол 29 декабря 1999 года, до мюнхенской речи 10 февраля 2007 года на конференции по вопросам политики безопасности. Нет смысла вновь погружаться в мир по-Путину, впервые в столь емкой форме представленный мировому сообществу в Мюнхене. Во всем, разумеется, виноват Запад, расширяющийся до границ России, создающий системы противоракетной обороны, на которые Россия должна ответить новыми наступательными вооружениями, то есть асимметрично, но адекватно. По прошествии десяти лет и накануне очередного президентского срока Путина уже вполне очевидно, что поиск асимметричного ответа, на этот раз со стороны Запада, является совершенно необходимым. Расколу должно быть противопоставлено единство, инерции — динамика, изоляции — объединение усилий. Украина оказалась в самой гуще происходящих перемен, и важно, чтобы неизбежные трансформации сделали нашу страну сильнее.