Нобелевскую премию мира за 2017 год вручили Международной кампании ICAN за запрещение ядерного оружия — коалиции общественных организаций, занимающихся привлечением внимания к угрозам, связанным с ядерным оружием. На этом фоне судьба Нобелевской премии мира за 2018 год почти предрешена: ее сложно будет не разделить между двумя такими разными политиками, как президент США и верховный лидер КНДР.
Их простое рукопожатие и заявления о намерениях способны сделать куда больший вклад в борьбу за нераспространение ядерного оружия, чем деятельность всех общественных организаций. Но если в качестве повода для премии и фона для исторических фото сингапурская встреча Трампа и Ким Чен Ына вполне подходит, то практическое ее влияние на судьбу глобальной безопасности остается пока под вопросом.
Свернуть ядерное вооружение, как и, наверняка, избавиться от ядерного оружия — очень сложно. Это — одно из двух фундаментальных препятствий для реализации широко разрекламированной денуклеаризации Корейского полуострова. Есть, конечно, исторические прецеденты добровольного отказа стран от разработанного ими оружия — и первым из них выступает ЮАР. Но таких примеров крайне мало, и они специфичны. Скажем, Украина, Беларусь и Казахстан, избавляясь от ядерного оружия на своей территории, не вполне его контролировали.
Второе фундаментальное препятствие состоит в том, что в американо-северокорейских переговорах по-прежнему нет пространства для компромисса. Значит, нет и гарантий безопасности, которые Вашингтон может дать Пхеньяну — да так, чтобы Ким Чен Ын им поверил. Многие годы руководство КНДР убеждено, что ядерное оружие — единственное средство компенсации своей экономической слабости в соперничестве с Южной Кореей, которая примерно в 40 раз богаче.
Для США усилиями Трампа выбивание ядерной дубинки из рук Ким Чен Ына стало чем-то вроде идеи фикс. Вполне вероятно, что более перспективной стратегией было бы сосредоточить усилия на эффективном сдерживании КНДР. Однако американская Администрация пошла по бескомпромиссному пути. Но будет ли он более успешным?
Буквально месяц назад США в одностороннем порядке вышли из международного ядерного соглашения с Ираном, подписанного в 2015 году вместе с Францией, Германией, Великобританией, Китаем и Россией. Трамп долго и последовательно критиковал «ядерную сделку» с Тегераном за то, что она не предусматривает, по его мнению, эффективных механизмов контроля над поведением Ирана. Притом, что Иран открыл доступ ко всем ядерным объектам для МАГАТЭ, согласился сократить запасы низкообогащенного урана на 98% и остановить две трети центрифуг. После этого объявлять историческим достижением подписание документа, в котором туманно говорится об обязательствах КНДР еще только «работать в направлении» денуклеаризации Корейского полуострова, выглядит сомнительным предприятием.
Похоже, что серьезный план, включающий в себя гарантии безопасности северокорейского режима, о котором накануне говорил госсекретарь Майк Помпео, пока припрятан. Ничто в итоговом документе Сингапурского саммита не указывает на него. В нем говорится, что США и КНДР установят отношения между собой, что совместными усилиями будут строить мир на Корейском полуострове, что КНДР, как уже отмечалось, будет работать в направлении денуклеаризации полуострова, и что стороны займутся идентификацией и возвращением в США останков военнопленных и пропавших без вести американских граждан во время Корейской войны. Ничего «всеобъемлющего» в документе нет.
Что в нем есть — так это широкое пространство для фантазии и громкие слова о мире и безопасности. Больше 30 лет назад похожие громкие слова о разоружении, а также комбинация звездно-полосатых и просто звездных флагов сопровождали окончание «холодной войны». Тогда казалось, что с советским лидером можно договориться о чем угодно. Похоже, именно таким запомнился Дональду Трампу внешний вид геополитического триумфа.
Но сегодня мир другой. Всем нужны действенные гарантии, причем надежные, а не в виде меморандумов. Большая стратегия США на протяжении 70 лет была построена на сочетании гарантий безопасности, санкций и военных ударов с целью предотвратить расползание ядерного оружия по миру. Санкции против КНДР уже пробовали. Время для военных ударов ушло. Но какие гарантии безопасности сможет дать Вашингтон северокорейскому диктатору? И какие гарантии тот посчитает достаточными?
Ответов на эти вопросы пока нет.
Похоже, Ким Чен Ын приезжал в Сингапур выяснить, какую цену готов заплатить Трамп за обещания ядерного разоружения. Трамп предусмотрительно цену пока не называет, предпочитая сначала понять, удастся ли выдать намеки на разоружение за громкую внешнеполитическую победу. Иными словами, прикидывает, удастся ли продать американцам и миру фотографии, подписанную декларацию и волшебное слово «денуклеаризация». При этом сложнейший комплекс региональных вопросов — от интересов Японии, Южной Кореи и Китая до возможных последствий ядерного статуса КНДР для соседних стран — остается пока за скобками.
Трамп часто называет себя эффективным переговорщиком. Торги с Северной Кореей — как раз подходящий случай протестировать его мастерство.
