Когда в декабре 2014 года создавалось Министерство информационной политики (МИП), то народные депутаты уверяли, что одной из главных задач ведомства станет борьба за умы и сердца украинцев, оказавшихся в оккупации на Донбассе. Так называемый «Минстець» (по имени министра Юрия Стеця) должен был выработать некую стратегию информационной реинтеграции Донбасса и четко ей следовать. Но стратегию выписали только на четвертый год военных действий. 26 июля она была утверждена на заседaнии Кабинета Министров. Realist изучил этот документ и выяснил, насколько в нем учтены ошибки, из-за которых до сих пор украинской власти не удалось пробить информационный вакуум зазомбированных российской пропагандой жителей востока.
Шесть месседжей на два года
Утвержденная Кабмином Стратегия информационной реинтеграции Донбасса — комплекс мер до 2020 года, направленных на 4 млн украинцев, оказавшихся отрезанными от Украины. О значении документа во время презентации рассказала первый замминистра информполитики Эмине Джапарова: «Правильное развитие коммуникаций и работа с ключевыми аудиториями — жителями оккупированных территорий, украинским обществом, международным сообществом, с которым активно работает роспропаганда, является предпосылкой восстановления территориальной целостности. Восстановления украинского суверенитета над оккупированными территориями».
Самым авторитетным источником получения информации для украинцев остаются телевидение и радио, что подтверждено не одним социологическим исследованием. Значит, бороться нужно за телевизионный пульт. В МИП честно признают: «Полное восстановление вещания украинских телерадиокомпаний возможно только при условии освобождения оккупированных территорий Донбасса». А до тех пор решили взять курс на «нейтрализацию влияния телерадиовещателей с временно оккупированных территорий», «обеспечение бесперебойного и четкого телерадиосигнала на Донбассе», «расширение зоны вещания», а также «увеличение части тематического текстового и аудивизуального контента для граждан оккупированного Донбасса».
Предполагается, что любая коммуникация с оккупированными регионами должна проходить согласно утвержденной на государственном уровне смысловой нагрузке.
Основных месседжей шесть.
- Украина — суверенное государство, придерживающееся принципа верховенства права и закона, главной ценностью в котором — жизнь, здоровье, честь и достоинство.
- Оккупация Донбасса — акт военной агрессии РФ против Украины и их граждан.
- Граждане на оккупированных территориях — «заложники» оккупации и ее последствий.
- Деятельность вооруженных формирований и оккупационных администраций в Донецкой и Луганской областях противоречит нормам международного права и является незаконной.
- Исторически Донецкая и Луганская области всегда были частью единого экономического, социального, культурного пространства Украины. Донбасс был и останется частью Украины.
- Европейская интеграция и европейские ценности могут полностью раскрыть потенциал Украины как независимого государства и Донецкой и Луганской областей — как его неотъемлемой части.
Ударная официальная отчетность
Презентуя Стратегию, чиновники МИП заявили, что за четыре года было сделано много позитивных шагов в направлении ликвидации информационной блокады оккупированного Донбасса. Согласно официальной отчетности, в 2016 году построена телевышка высотой 184 м на горе Карачун Донецкой области, а в 2017-м — вышка высотой 134 м в поселке Бахмутовка Луганской области. В целом вещание ведется 71 вещателем в формате Т2 и 41 — в аналоговом. Более того, с марта 2018 года телеканал иновещания UA/TV начал работу на оккупированной территории Донбасса. За четыре года количество украинских радиовещателей, ведущих вещание на 132 частотах, увеличилось с 34 до 47.
В МИП утверждают: «С 2014 года территория, охваченная украинским телерадиосигналом возросла минимум на 30%. Больше года издается газета «Донбасс-Информ (тираж 500 тыс.). По заказу министерства «напечатано и бесплатно роздано 10 тыс. книг, посвященных теме Донбасса».
«Украинским вещанием на оккупированных и прилегающих к ним территориях охвачено радиовещанием в формате FM до 4 млн граждан, телевизионным вещанием в формате Т2 — до 3 млн жителей и в аналоговом формате — до 4 млн жителей», — говорится в презентации Стратегии. Если верить МИП, то получается, что украинское ТВ доступно всем жителям оккупированного Донбасса. Так ли это?
Гранты идут — воз стоит
«Украинские телеканалы могут смотреть только те, у кого есть спутниковая антенна. Благо, что сейчас в больших городах у многих есть „тарелки“. А вот в поселках — беда. В пакете кабельного ТВ нет ни одного украинского канала. И люди вынуждены смотреть российское телевидение», — рассказывает Realist’y журналист, который часто ездит на оккупированные территории.
Местные телеканалы «Новороссия» и «Оплот», несмотря на то, что «чиновники-боевики» их всячески пропагандируют, популярностью не пользуются. Их контент с неумелой калькой российской пропаганды вызывает уныние.
«Мне пришлось несколько дней поработать на «Новороссии», так с такими «темниками» еще никогда не приходилось сталкиваться. Надеюсь, больше и не придется, - делится с Realist’ом журналист из оккупированного Алчевска. – Человек со здоровой психикой такого не выдерживает. К примеру, освещая банальный пожар в населенном пункте, приходилось приплетать туда едва ли не Божью месть погорельцу за то, что его прадед поддерживал УПА или не надел георгиевскую ленту на парад в День победы».
На катастрофичность ситуации с доступом к украинской информации на оккупированном Донбассе указывает и директор Центра исследований проблем гражданского общества Виталий Кулик. Он в 2016—2017 годах работал советником главы Луганской ВГА Юрия Гарбуза и говорит, что никаких настоящих шагов, направленных на информационную реинтеграцию, как не было, так и нет. Власть все время пишет новые стратегии — под них ОБСЕ, ООН и другие организации выделяют гранты. Деньги «успешно» осваивают, а воз и ныне там.
«Обещали, что заработают центральные украинские каналы со специальным медийным продуктом на Донбассе. На данный момент мы не только не транслируем, но и не можем заблокировать сигнал российских каналов. А сейчас ситуация еще хуже, чем в 2016—2017 годах, когда я работал в регионе. Недавно был возле Станицы Луганской и слушал сепаратистские и российские радиоголоса в машине. Сигнал шел отличный, без каких-либо помех», — рассказывает Realist’y Виталий Кулик.
Местные жители уже около двух лет пребывают в информационной изоляции от Украины. Россияне научились на оккупированных территориях блокировать украинские сайты. Украинские газеты, которые должны были работать на «серую» зону, носят специфический контент. Есть только два-три издания, которые людям действительно интересно читать по ту сторону линии разграничения. Если говорить о региональных медийных продуктах, то в основном это — скучный официоз о деятельности военно-гражданских администраций или органов местного самоуправления.
Откровенных русофилов мало
Последняя социология показывает, что достучаться до сердец украинцев в оккупации Киеву пока не удается. В апреле этого года Мининформполитики обнародовало результаты социологического исследования «Особенности сознания и идентичности жителей подконтрольных и оккупированных территорий Донецкой области» (проводилась 10−26 декабря 2017 года методом личного (face-to-face) интервью. — R0). Результат таков: 41% граждан на оккупированной территории Донецкой области считает, что по собственным ценностям и образу мышления они больше похожи на жителей России, 13% опрошенных заявили, что идентифицируют себя «гражданами ДНР».
«Если говорить о возвращении душ, то здесь нужен грамотный информационный инжиниринг: не откровенная лобовая пропаганда, убеждать, показывать выгоды и преимущества. Мы проигрываем в контрпропаганде. Начинаем соревноваться с Россией в создании мифологии, и это — ошибка. Не к телевизору и лозунгам апеллировать надо, а к условиям и качеству жизни», — размышляет Кулик.
Ссылаясь на свой опыт общения, он отмечает, что говорить с местными жителями нужно на понятном для них языке и в понятном дискурсе.
В то же время, отмечает Кулик, на сегодняшний день все больше жителей оккупированных территорий, которые раньше были откровенными сторонниками сепаратизма и России, уже кардинально меняют свои убеждения. «Когда людей берут в рабство в так называемые военкоматы ЛНР/ДНР и запрещают выезд с оккупированной территории даже на заработки в Россию, то это заставляет задуматься, даже несмотря на оголтелую пропаганду», — отмечает эксперт.
По мнению директора Агентства развития Приазовья Константина Батозского, государству следует по-другому подойти к информационной реинтеграции оккупированных районов Донбасса. «Нет смысла тратить силы и финансы на возобновление украинского радио- и телевещания там, потому что все равно его заглушат российские военные, — объясняет Батозский. — Нужно идти в интернет. Через него мы можем напрямую достучаться до умов людей в оккупации. Также, несмотря на опасность, нужно как можно больше передавать за линию разграничения брошюр и газет через людей, которые ее пересекают».
Батозский считает, что не надо недооценивать и военные средства пропаганды, к примеру, разбрасывание листовок с воздуха. «Во всех известных войнах использовался этот прием. Если тебе говорят, что все защищено, что мы все контролируем, то листовка, которая на тебя падает с неба — чудо, наглядно демонстрирующее иллюзорность тотального контроля. И это сеет у людей зерна недоверия к оккупационной власти», — убеждает политолог.
Параллельно нужно корректировать и государственную политику. Активнее работать с гражданами на подконтрольной территории, диаспорой. Выписывать современную историю страны. Каждый из 40 млн жителей Украины должен четко знать, что происходит в стране с 2014 года, и на разных языках мира называть агрессора агрессором. «Важна и монументальная пропаганда в виде создания единого военного кладбища „Пантеон героев“, Музея Майдана и войны», — считает Батозский.
Надо менять вектор
Говоря об информационной и ментальной реинтеграции Донбасса, эксперты едины в одном — скоро это не произойдет. И счет следует вести не на годы, а возможно и десятилетия. Как не крути, без деоккупации реинтеграции не будет. Сначала нужно закончить вооруженный конфликт. И время показывает, что без помощи и вмешательства США не обойтись. «Минский формат» изжил себя. Германия в лице канцлера Ангелы Меркель под давлением экономических интересов собственной страны, ситуативно прогибается перед Кремлем. Французский лидер Эммануэль Макрон только наращивает политические мускулы. «Для реинтеграции Донбасса нужна четкая система согласованных внешнеполитических стратегий, ориентированных на геополитику США. Евросоюз будет вечно высказывать „глубокую обеспокоенность“ и выделять деньги — на самом деле на укрепление и замораживание статус-кво региона», — высказал свое мнение в комментарии Realist’y социальный психолог Олег Покальчук.
Невозможна реинтеграция и без четко обозначенной на законодательном уровне ответственности: как будут отвечать перед законом военные преступники, явные и скрытые колаборанты.
«Должна быть лаконичная внутренняя политика с четкой конфигурацией уголовной, социальной, политической и моральной ответственности тех, кто сотрудничал с оккупантами», — говорит Покальчук. Изобретать велосипед не нужно. Достаточно ознакомиться с европейским опытом оценки колаборанства после Второй мировой войны.
В свою очередь, политолог Батозский не исключает, что после деоккупации произойдет частичное самоочищение Донбасса. Самые отпетые колаборанты исчезнут. «Останутся люди, которые будут жить по тем правилам, которые потом установятся. После опыта жизни в оккупации никто не захочет повторить войну снова. Нам не нужно, чтобы они клялись в любви Украине. Нужно возобновить там власть, инфраструктуру», — говорит Батозский.
Эксперты также утверждают, что уже сейчас власть должна дать ответ, каким она видит Донбасс после освобождения: какую экономику и за чей счет следует поднимать? Возобновлять вывезенные в Россию заводы, восстанавливать шахты-копанки или запускать новое производство? Куда двигаться? «Акцент на том, что приоритет — возвращение территорий, с экономическим объяснением того, сколько это будет стоит бюджету. Что там (на Донбассе. — R0) будет вместо советской индустрии», — отмечает Покальчук.
Риторическим остается вопрос и относительно возвращения избирательных прав жителям оккупированных территорий. И сколько должно пройти времени после оккупации, чтобы там проводить не только местные, но и общенациональные выборы?
Как видим, вопросов больше, чем ответов. И пока из уст высокопоставленных государственных мужей не прозвучат ответы на них, мы остаемся в законсервированной ситуации неопределенности. Реинтеграция Донбасса будет происходить только на словах. На практике страна продолжит жить по обе стороны линии разграничения.
