Во второй части интервью Realist беседовал с директором социологической службы «Украинский барометр» Виктором Небоженко о вариантах разрешения военного конфликта на Донбассе, исходя из международного опыта, ближайшем будущем России и странах, которых Кремль считает своими сателлитами (даже если вопреки их воле), о противостоянии России с Западом, изменении позиций Китая и Евросоюза, об очертаниях будущего миропорядка, переустройство которого мы уже наблюдаем, и, конечно, о месте Украины в этих процессах. В первой части интервью с украинским политологом и социологом речь шла о внутренней ситуации в Украине — выборах, автокефалии для церкви, будущем реформ и крахе олигархов.
— Насколько вероятна ситуация, что Россия воспользуется беспорядками в период выборов в Украине в 2019 году и заявит перед Западом свои права на то, чтобы навести порядок в Украине (дескать, мы же говорили, что это — failed state)? Тогда Вашингтон и Брюссель дрогнут и ослабят свою поддержку Киеву?
— Россия потеряла шанс наводить у нас свои порядки еще в 2016 году. Помните, Путин тогда грозился: будете давить санкциями — будем наступать на Украину. На Западе это прекрасно понимали, но санкции ввели и продолжают их ужесточать. Нам повезло: Америка втянула Россию в войну в Сирии. Обама — вроде бы, такой голубь, но оказался хитрым политиком. Теперь России нужно определяться, где наступать: в Украине, в Сирии или же развязывать новый конфликт. Это могут быть Средняя Азия или Ливия. Наконец, в Москве поняли, что если у них один рычаг давления — Украина, то сильный, а когда их несколько, то намного слабее. Чем в большее количество международных конфликтов втягивается Россия, тем меньше у нее сил остается на Украину. Ну, а дальше американцы действуют по уже проверенной схеме, подтверждая, что они не плохо разбираются в русской душе.
— По каким действиям американцев видно, что они понимают менталитет русских?
— Не только американцы — Запад нашел самое слабое место в российском менталитете. Россия не боится экономических санкций: трудностей там всегда хватало.
Запад задействовал уникальный механизм влияния на Россию – унижение. Ведь если кремлевская пропаганда вбила в голову россиянам идею возрождения Великой России, что они встают с колен, то чего больше всего боятся такие люди? Что их будут унижать!
Россияне страшно раздражены допинговым скандалом со спортсменами (как же так? вся страны вынуждены смотреть по телевизору, как их гордость — олимпийская сборная — идет с белым, а не с государственным флагом), подозрениями в преступлениях, в которых Запад их обвиняет: отравление Скрипалей, химическое оружие в Сирии, причастность российского МИДа к перевозке 600 кг кокаина. Британия перед всем миром унижает российских олигархов, осевших в Лондоне. Швейцария демонстративно отказывает Абрамовичу в виде на жительство.
Чемпионат мира по футболу подорвал российскую пропаганду. Россияне кичились, что никакая международная изоляция не смогла лишить их права быть хозяевами грандиозного события. Но когда в российские города — не в столицы, а в Самару, Ростов-на-Дону, Екатеринбург — хлынули западные болельщики, рухнули «русские скрепы». Не устояли русские девушки перед таким искушением. К слову, еще в Советском Союзе девушки-проститутки оказались активной политической силой, потому что были проводниками западного образа жизни, от которого так отгораживался СССР. Прозрачность и скорость распространения информации — самое опасное для власти, украинской в том числе.
Республики ОРДЛО — Биафра 2
— В этой стратегии Запада влиять на внутреннюю ситуацию в России через настроения ее граждан есть место разрешению ситуации на Донбассе?
— После бешеного энтузиазма в 2014 году «Донбасс наш! Крым наш!» Россия углубилась в унылые рассуждения о том, а зачем нам это все нужно. С одной стороны, жители оккупированного Донбасса чувствуют себя глубоко обиженными и обманутыми лично Путиным и Россией. С другой — Запад использовал оккупацию украинских территорий как повод для создания режима санкций. Таким образом, Донбасс становится язвой на теле российской политики. Конфликт на Донбассе начнет разрешаться, когда транснациональные компании снесут наших олигархов, и их интересы распространятся до границы России.
Это нам кажется, что наша ситуация с оккупированным Донбассом уникальна. Но около полувека назад в Нигерии лихие ребята – этакие африканские «донецкие» - создали свою Республику Биафру на территориях с нефтяными месторождениями (сепаратистское государство в восточной Нигерии с мая 1967-го по январь 1970 года. – R). Вели боевые действия, Советский Союз их поддерживал. Ничего не напоминает?
Но в один прекрасный день Нигерия передала эти нефтяные поля транснациональным компаниям (сейчас там добывают нефть британская Shell, американская ExxonMobil, американо-канадская Chevron-Texaco, французская Total, итальянская Agip. — R0). Через полгода Биафра исчезла. А ведь политические аналитики, военные стратеги ломали голову, как Нигерии разрешить этот конфликт. Так же за несколько месяцев может быть разрешен и конфликт на Донбассе.
— О чем и между кем может быть договоренность в случае с ОРДЛО?
— Вполне возможно, что уже существуют некие договоренности Запада с Киевом о запасах сланцевого газа, месторождение которого как раз находится в зоне боевых действий\ и как раз разделяет украинскую и российскую стороны. Оно тянется до Харьковской области. Возможно, неслучайно так необычно Вооруженные силы Украины освободили Славянск, где проходит Юзовское месторождение, когда воюющие стороны, как будто в поддавки действовали. Сейчас спецпосланник Курт Волкер не устает повторять, что для выполнения Минских соглашений так называемые «ДНР» и «ЛНР» должны быть ликвидированы. Есть основания полагать, что трансанциональные энергетические компании интересует весь пласт залежей сланцевого газа. Когда придет время серьезных договоренностей между Западом и Россией, не будет там никаких сепаратистских республик.
— Когда или при каких условиях это может прoизойти?
— В 1991 году развалился СССР, и в России начались процессы формирования рынка и демократизации. Около 10 лет назад Россия начала соревноваться с Западом в создании интеграционных проектов: ЕЭС (Евразийский экономический союз), Таможенный союз. Запад проводил такую же политику, расширяя свои интеграционные проекты, к примеру, в Грузии. Мы предполагаем, что может повториться модель трансформации образца 1991 года. Но уже не в одной России, а одновременно в странах, которые Кремль считает своими сателлитами. В России, Беларуси, Украине, Казахстане начнут происходить, еще раз подчеркиваю, одновременно, непохожие события. Но суть их будет одинаковая: окончательная потеря Россией монополии на контроль за евразийским пространством. В Казахстане преемника у президента Назарбаева нет, в Беларуси — та же ситуация, в Украине — без особых усилий могут возникать массовые беспорядки в столице, что приведет к смене власти. В Армении почва уже подготовлена, когда в результате протестов весной этого года был выбран прозападный оппозиционный премьер.
Путин хотел навязать Западу последовательную борьбу и начал с Украины. Но Западу пока не нужно отрывать от России все эти страны. Им нужны одновременные изменения политической ситуации сразу в четырех странах. Это не позволит Кремлю последовательно подавить протесты.
Даже премьер Армении поехал в Сочи к Путину и успокоил, что не будет проводить антироссийскую политику. Запад выжидает. И когда одновременно во всех странах начнется некая смута, Россия не будет успевать реагировать.
— Есть шансы у Украины отгородиться от России условной стеной? Как Прибалтика, к примеру, в начале 90-х: отказаться от русского языка, максимально разорвать связи, чтобы ослабить рычаги вмешательства в свои внутренние дела?
— Во-первых, наши радикальные националисты, особенно лингвонацисты — полезные идиоты Кремля. Они неслучайно свели все к языку, хотя на дворе XXI век. В 1990-х годах они были за демократию, великую Украину, богатое государство. Теперь остался только лингвонацизм — за развитие украинского языка не ради национальной идентичности, а против русского как месть за русификацию в прошлом. Москве это страшно выгодно: это же раскалывает Украину. Другая крайность — культивация русского языка в восточной Украине как ответ «бендеровцам"-националистам. Обе эти политические крайности мешают Украине стать европейской державой.
— Есть смысл стать двуязычной страной, чтобы не манипулировали этим вопросом?
— Не совсем так. Ведущий и официальный язык — украинский. Хочешь сделать карьеру — должен знать украинский язык. Современный молодой человек, если хочет добиться успеха, должен знать английский, а если еще польский или чешский, то шансы многократно возрастают. Но русский язык должен быть в Украине. Мы не можем так категорично с ним поступить, как страны Балтии, потому что Украина в ближайшие десятилетия окончательно станет форпостом европейской безопасности. Мы должны знать язык страны, которая представляет угрозу для Европы.
Второе — есть миссия Украины по отношению к России. Когда там начнутся смутные времена, то именно украинские директора, военные, учителя, мэры смогут взять под протекторат территорию России. Естественно, по просьбе международного сообщества.
— Больше похоже на какую-то антиутопию…
— Ничего подобного. Западные империи так всегда формировали колониальное управление. Из местного населения выбирали людей, лояльных метрополии. Великобритания в Индии вырастила, кроме чиновников, группу людей, убежденных, что Британская империя — лучше, чем независимая Индия. С Россией так не получится из-за мощной действенной многовековой (начиная с конфликта западников и славянофилов в середине XIX века) антизападной пропаганды. А вот украинец в качестве представителя международной администрации вполне подходит для управления российскими территориями. Мэр Киева или Днепра может быть мэром Москвы или Екатеринбурга, но, конечно, не мэр Львова и других городов западной Украины.
Украинцы южных и восточных областей прекрасно знают образ жизни россиян, потому что они очень похожи. Но к тому времени они осознают свою украинскую идентичность — как раз из-за войны на востоке. Они осознают себя украинцами. И для них это будет миссия в России. Они еще и гордиться будут: дескать, столько-то лет руководил ракетной отраслью России.
— Говоря о Западе, в данном случае вы имеет ввиду англосаксонскую его часть? Ведь неизвестно, что будет с Европой, с ЕС…
— Формирование англосаксонского мира создает страшную угрозу для России. Сейчас не делятся уже по континентам в геополитике, как все еще думают в Москве и Киеве. «Русский мир» все еще тоже предполагает территориальное деление, поэтому они захватывают территории. А влияние в мире будет делиться не по континентам — мир будет делиться сетевым образом. Конфликтовать будут не страны и не коалиции стран, а миросистемы, когда страны начнут объединяться по культуре, цивилизации и общим ценностям. Уже сейчас идет невидимая, но ожесточенная борьба между англосаксонским миром, германским, русским, китайским, еврейским. А у арабов миросистема никак не получается. Новая Зеландия, Австралия, Канада, США, не имея общих границ, представляют собой единое целое. И Россия оказывается в очень неудобном положении, потому что ей воевать не с Европой, а уже с англосаксонским или другими мирами. Это уже началось.
— А мы, Украина, где в этом опасном глобальном мире?
— За Украину идет борьба русского, англосаксонского и германских миров. Вот — Украина, вот — Россия, которая тягается в мировом господстве с евроатлантическим Западом (США и ЕС) на территории нашей страны. И тут начинает подниматься англосаксонский мир. Британия начала этот процесс через Brexit. Но Запад будет поддерживать нас в борьбе с Россией не через европейский континент, не через НАТО, как хотят в Киеве. К примеру, правительство Новой Зеландии или Австралии заявит, что рамках коллективной политики безопасности передает нам летальное оружие. Что Россия может сделать с далекой маленькой Новой Зеландией? Ничего!
Канада заявляет, что передает Украине оружие, оборудование и будет обучать украинских военных. Москва возмущается: при чем тут канадцы к украинцам?! Начинает угрожать неприятностями.
Что делает правительство Канады? Их министр иностранных дел – этническая украинка Христя Фриланд – отменяет своей визит в Киев. Но зато приезжает министр обороны. И не просто министр, а индус, который сейчас у них занимает этот пост. И не просто индус, а сикх в своей знаменитой чалме. Сикхи – абсолютно бесстрашные люди. Запугивать их – полное безумство. В Кремле понимают, что угрожать такому министру значит провоцировать на очень решительные ответные действия.
Да еще и россиянам надо объяснять, что этот индус приехал не из голодной Индии, а с сытого севера Америки. У «Русского мира» же нет настолько глубокого понимания интернационализма.
— Кремль же может начать «плановую» демократизацию, чтобы предотвратить или сдерживать процессы, и таким образом смягчить последствия? И мы, украинцы, так и останемся в орбите влияния России, без перспективы стать частью европейской цивилизации…
— Это уже будет не важно. Дело в том, что «Карфаген» должен посыпаться одновременно. Как я говорил: в Казахстане, Беларуси, Украине… В Киргизии уже стоит американская база. В Армении демократический прозападный премьер. Но пока время действовать не пришло. А у нас, украинцев, остается наша миссия — форпост безопасности в Европе в рамках реализации стратегии Запада по сдерживанию Кремля и украинские миссионеры с международным мандатом, спасающие Россию в смутные времена.