Исполнительный директор Центра общественных отношений Евгений Магда — о сегодняшней встрече в «нормандском формате» в Берлине
Ожидать от встречи «нормандской четверки» в Берлине дипломатического прорыва наивно и бессмысленно — все ее участники едут в столицу Германии с собственным интересом.
Чтобы ввести в курс дела, отмечу, что участники «нормандского формата» избегают совместных брифингов и пресс-конференций. Даже после 18-часового сидения в Минске и достижения соответствующих договоренностей в феврале 2015-го во время «мясорубки» под Дебальцево четверо лидеров не вышли вместе к прессе. Петру Порошенко и Владимиру Путину позировать перед телекамерами на одной панели политически невыгодно, а Ангела Меркель и Франсуа Олланд не располагают рычагами давления на них.
Владимир Путин обставляет встречу в Берлине как жест собственной доброй воли, хотя до последнего отнекивался от диалога. Ничего удивительного — Россия не собирается признавать свое участие в конфликте на Донбассе, а без этого шага говорить о реальном его разрешении невозможно.
Судя по последним заявлениям Путина, сделанным в манере питерского хулигана, результатам расследования обстоятельств гибели рейса МН17 и резкой реакции Запада на варварские бомбардировки Алеппо, хозяин Кремля намерен выбрать что-то среднее между хамством и шантажом в диалоге с европейскими политиками, которых он откровенно презирает.
Цель России — расшатать Европейский союз и смести его с «большой шахматной доски» — все более очевидна. В Берлине Путин хочет показать Старому Свету, что с его лидерами можно говорить сквозь зубы, тогда как в Штатах, кроме как с Трампом, общаться больше не с кем.
Германия и Франция будут вынуждены выбирать между диалогом с Путиным и усилением санкций против России — в нынешней ситуации третьего не дано
Заодно рейтингоноситель всероссийского масштаба хочет показать обожающим согражданам, как он одной левой справляется с критическими выпадами со стороны ЕС. И не стоит удивляться, если в качестве козыря Хамло выбросит на стол переговоров факт смерти Моторолы и вспомнит о «крымских диверсантах».
Задача Меркель и Олланда, на первый взгляд, проста — продемонстрировать эффективное посредничество. Правда, как это сделать в нынешних условиях — непонятно.
Европейские политики должны будут поднять тему Сирии, где Россия заблаговременно взяла «гуманитарную паузу» в Алеппо. Продолжать танцевать с Путиным втроем танго «Сохранение лица» для политических лидеров Европы крайне невыгодно, хотя этот сценарий из Кремля предлагают под соусом будущих электоральных успехов и Олланда, и Меркель.
Предложение соблазнительное, учитывая высокую степень влияния Кремля на их оппонентов, и это опасный для Украины фактор. Правда, Меркель слишком опытный политик, а рейтинг Олланда реанимации не подлежит.
Будет ли Петр Порошенко космически одиноким во время ужина в Париже? Полагаю, что нет. Его будет подстегивать не только устойчивость позиций украинских войск, но и осознание необходимости продолжать более жесткую линию.
Другим участникам берлинских посиделок не приходится жить и работать в формате «зрада-перемога», они действуют куда в более спокойных условиях. Украинскому президенту придется не столько обострять ситуацию, сколько удерживать позиции: сначала меры безопасности с известными «красными линиями», потом — выполнение политических условий.
Полагаю, что основные события развернутся уже после встречи в Берлине. Нас ожидает волна интерпретаций, переводов и комментариев, из которых будет сложно выбрать рациональное зерно.
Отсутствие прорыва в процессе урегулирования будет означать очередную попытку России расшатать ситуацию в Украине изнутри. Германия и Франция будут вынуждены выбирать между диалогом с Путиным и усилением санкций против России — в нынешней ситуации третьего не дано.