Когда древняя исламская практика каллиграфии и западные граффити объединяются, появляется новая форма искусства, пишет британский журнал The Economist 1843.
Квадратные кирпичные строения в районе Маншият-Насир в Каире однородны по цвету, но немного отличаются по размеру и форме. Плотно упакованные вместе с ветхой наружностью, они стоят вдоль узких улочек, где зеленые и белые мешки, набитые мусором, лежат в зловонных кучах.
Маншият-Насир — один из самых бедных кварталов Каира, где живут мусорщики города. Это именно то место, которое франко-тунисский художник EL Seed выбрал для картины «Восприятие» — растянутой росписи, охватывающей более 50 зданий.
Нечетные углы и асимметричные участки кирпичной кладки были обмазаны голубой, оранжевой и белой красками, поразительно яркими среди клейкой пыли и грязи.
Создание «Восприятия» заняло больше года. Вместо того, чтобы нанимать помощников, художник пригласил группу друзей детства помочь ему.
EL Seed — один из растущего числа уличных художников, чья работа черпает вдохновение в классической арабской каллиграфии. Традиционно мусульмане считают, что создание образов противоречит учениям пророка Мухаммада, поэтому абстрактное геометрическое искусство и каллиграфия процветали в первые дни ислама.
Первоначально каллиграфия не использовалась для записи информации, но практиковалась как форма медитации теми, кто стремился уловить суть универсальной гармонии. Каллиграфия, часто используемая для изложения стихов из Корана, была как бы средством прямого общения с Богом.
В период Османской империи каллиграфия виделась повсюду: от книг, плиток, предметов кустарного промысла и зданий до официальных документов и государственных печатей. Скрипты были кодифицированы в фиксированные формы, каждый со своими точными пропорциями и углами. Каллиграфия стала сферой ремесленников, обученных копировать и воспроизводить, а не создавать и вводить новшества.
Однако в последние годы каллиграфия начала будоражить воображение молодого поколения, стремящегося создать уличное искусство с арабской идентичностью. Ранее в общественном искусстве доминировали ближневосточные диктаторы, заказывающие для себя статуи и фрески. В 2011 году художники стали рисковать арестом и пытками для распространения политических и социальных посланий, вдохновляющих революции. Они игнорируют правила традиционной каллиграфии, вместо этого комбинируя свой уникальный визуальный язык с граффити.