Британское издание The Economist опубликовало статью, посвященную российскому миллиардеру, совладельцу «Альфа-Групп» Михаилу Фридману. Препарируя историю взлетов и падений олигарха и его отношения с российскими властями, авторитетное издание старается ответить на вопрос, что ждет бизнесмена и какую личную цену он заплатил за балансирование между Россией и Западом.
Realist приводит ревью публикации. С полной версией статьи можно ознакомиться по ссылке.
Один двусмысленный вопрос венчает все правлениеВладимира Путина: кто следующий? Когда в начале 2000-х он укрощал российских магнатов, столичная элита задавалась вопросом, кто будет следующим на отправку в ссылку или в тюрьму? После вторжения в Украину вопрос приобрел новую коннотацию: кто следующим пострадает от западных санкций? В обоих случаях фигурировало имя Михаила Фридмана.
Русская пословица советует не зарекаться от тюрьмы и от сумы, говорит Фридман. Тем не менее, по его словам, у него никогда не было объективных причин ни бояться тюремного заключения, ни беспокоиться о санкциях, которые Америка ввела в отношении Виктора Вексельберга, коллеги-миллиардера и его бывшего партнера, в начале этого года. Фридман называет «мистификацией» недавние слухи о тайном обмене сообщениями в 2016 году между кампанией Дональда Трампа и Альфа-Банком, который он контролирует. Так же он опровергает предположение из обнародованного досье, подготовленного британским экс-шпионом Кристофером Стилом, о том, что он дает советы по внешней политике г-ну Путину. «100% фальшивая информация», говорит он.
Но кое-кто в американском Конгрессе стремится наложить санкции на как можно большее число россиян; Министерство финансов США имеет секретный список потенциальных целей, среди которых может быть, а может и не быть имя Фридмана. Расследование Роберта Мюллера о вмешательстве в выборы может спровоцировать новые заявления. Положение Фридмана дает представление о взаимоотношениях бизнеса и власти в России. И он ставит Запад в затруднительное положение: как плотно надеть петлю наказания на шею Путина, и при этом поддерживать тех из его окружения, кто, несмотря ни на что, могут быть агентами прогресса.
Фридман занялся бизнесом во времена распада Советского Союза. Переехав в Москву из Львова, что на западе Украины, он управлял студенческой дискотекой «Земляничная поляна» и основал предприятие по мытью окон. Он разводил лабораторных мышей («мы были не очень успешны»). Затем он пошел по классическому пути олигархов: начал импортировать западные товары и экспортировать нефть, основал свой банк. Но в отличие от всех, кто заработал этот ярлык, он не участвовал в схемах 1995-1996 годов с ценными бумагами, в которыхгосударственные активы были приватизированы за бесценок (хотя он и предпринимал такие попытки).
Его состояние и репутация были укреплены сделками с BP, которая в 2003 году сформировала TNK-BP с его с Вексельбергом консорциумом. … Связавшись с BP, «он отдал более половины» своих нефтяных активов, рассказал неназванный западный бизнесмен, но «обезопасил вторую половину» от государственного хищничества.
Первое правило заключается в том, что бизнесмены должны оставаться вне политики. По словам Фридмана, его собственность окажется под угрозой, если он станет «врагом государства». Так же близость с Кремлем сама по себе может быть рискованной. Посмотрите на Бориса Березовского, который искал убежища в Британии, а позднее умер при странных обстоятельствах. «Это неизбежная судьба людей, которые слишком близки к власти», - говорит Фридман. «Мы не хотим повторять эту историю». Он говорит, что «никогда не видел [Путина] один на один». Андерс Аслунд, специалист по России ваналитическом центре Atlantic Council, считает, что г-н Фридман сейчас «настолько далек от Путина, насколько вы можете быть, при этом оставаясь мультимиллиардером в России».
Пока такое возможно, но не факт что так и будет. Михаил Ходорковский, магнат, который поссорился с Путиным и провел десятилетие за решеткой, считает, что «вы не можете иметь большой бизнес в России и не быть обязанным предоставить услуги Кремлю в любой момент». УФридмана «никогда не было особенно теплых отношений лично с Путиным, но он поддерживал их через своего партнера Петра Авена», говорит Ходорковский. Петр Авен был министром в 1990-х годах, когда Путин занимался экономической политикой в Санкт-Петербурге.
По словам Михаила Фридмана, его правило - оставаться во «втором ряду», позиции, которая все еще предоставляет «крайне важный» доступ в Кремль. Иногда он делает пожертвования на государственные проекты — на зимнюю Олимпиаду или школу в Сочи — хотя, по его словам, сумма никогда не превышает нескольких миллионов долларов. И он отказывается публично комментировать дипломатические провалы, которые привели к санкциям (например, аннексия Крыма в 2014 году, вмешательство в выборы и отравление Сергея Скрипаля в Великобритании). Поскольку его интересы связаны с этими странами, Фримансчитает, что субъективная оценка тех или иных событийбыла бы безответственной.
Вмешательство России в дела Украины остается особенно деликатным вопросом для Фридмана. Джазовый фестиваль, спонсируемый Альфа-Банком во Львове, его родном городе, был переименован после того, как роль банка вызвала недовольство в обеих странах. Хотя Михаил Фридман подозревает, что протест в его московском офисе был организован недовольным должником.
До сих пор г-н Фридман умело и опасно балансировал между диссидентом и приспешником. Из числа российских бизнесменов, которые в девяностые годы боролись заголовокружительное богатство, а затем оседлали американские горки периода правления Путина, некоторые погибли, а другие сбежали. Фридман крепко стоит на ногах.И процветает: когда «Роснефть» купила TNK-BP в 2012 году, он получил 14 млрд долларов.
Фридман говорит, что в настоящее время он проводит только около 30% своего времени в Москве. Он реже доводит дело до судебных разбирательств, чем когда он был «молодым и наивным» (хотя он судится с несколькимисторонами из-за досье Стила). Но в эпоху напряженных отношений и подозрений, трудно быть равноудаленным. Михаил Фридман знает, что магнаты вроде него на Западе считаются «агентами влияния».
Между тем, за такое балансирование пришлось заплатить другую, более личную цену. В 2015 году лидер оппозиции Борис Немцов был убит под стенами Кремля. Фридман считал Немцова одним из «самых близких друзей», но «любой контакт с ним мог быть истолкован как некая поддержка», что могло бы быть «не очень хорошо для бизнеса». Фридман перестал с ним контактировать. «Я очень сожалею об этом», говорит он сейчас. «Я не знал, что у наших отношений нет будущего». В путинской России некоторые вещи нельзя исправить.