- Проследи за пандой, - говорит полицейский по рации. – Направляется к огромному белому медведю. Да, в пяти метрах от Утесова (памятник легендарному одесситу в Городском саду, - R°).

1 апреля 27-летнему патрульному Николаю, как и его коллегам из полиции, Нацгвардии и СБУ, не до шуток. У большинства служивых в этот день настоящий стресс. Карнавал в смутное для страны время – один из самых сложных тестов на профпригодность силовиков. Приходится вспоминать все, чему учили на спецкурсах, и что показывали в голливудских боевиках.

- Жесть, - признается Николай Relist'у. – Все эти клоуны, коты, коровы, розовые пантеры, дамы в шляпках. Смотрят на тебя, улыбаются, ручками машут, а что у них там за пазухой, под юбкой – граната или пистолет - кто ж разберет?! Это ж высший уровень угрозы. Каждый второй -потенциальный террорист. Людям, конечно же, нужно отвлечься от всеобщего уныния. Главное, чтобы день прошел без эксцессов.

На исходе третьего года войны многие считают «Юморину» неуместной. Кто-то кивает на моральный аспект, кто-то на вопросы безопасности. Но после вполне логичного отказа от фестиваля в 2014-м, организаторы и власти решили не лишать народ праздника в 2017-м. О том, что людям нужно отдохнуть, понятно даже по разговорам собравшихся на Дерибасовской. Несмотря на всеобщее веселье, «юмористы» не могут забыть о политике.

R°) совсемвесело жилось. Столько народу приезжало. На столбах и деревьях висели. А сейчас все боятся какого-нибудь взрыва. На 1 или 9 мая вообще лучше дома сидеть.

- Господи, спаси и сохрани! – осеняет крестом двинувшуюся наконец-то колонну Вера Олеговна.

- Эй, дядя! – истошно кричит мужчине Лера Васильевна. – Мы тут два часа в очереди стояли, а ты пришел, и самый умный, получается?

Появление Георгия Делиева и остальных «масок», едущих в кабриолете, ввергает собравшихся в экстаз. По воздействию на людей «маски» могли бы дать фору парфюмеру Жану-Батисту Греную. Но, в отличие от средневековой публики, в глазах одесситов и гостей города похоти нет. В их руках тысячи фотокамер и смартфонов. Делиев старается одарить приветствием каждого, получая в ответ «Браво! Браво!».

По Дерибасовской вниз и налево, к Приморскому бульвару – карнавальное шествие движется по давно проторенному маршруту.

- Одесса – рыжий город! – кричат идущие в ярких париках.

В приватной беседе они, апологеты рыжего настроения, выходят за рамки аполитичной с виду программы «Юморины».

- Рыжий – значит счастливый. Одесса – счастливый город. Даешь рыжего мэра и губернатора! Даешь рыжего президента! - смеются они.

После карнавального шествия, имеющего четкий сценарий, «Юморина» рассыпается на осколки импровизированного веселья. Напротив памятника Дюку Киевстонер (бывший участник «Грибов») собирает до 200 человек на акцию «Дядь, слабо?». Несмотря на хилый звук, в течение полутора часов он пытается удержать внимание подростков в «нью бэлансах» и бейсболках с надписью «Дети апокалипсиса». Проводит разные конкурсы. Например, по скоростному поеданию гамбургеров. Взамен предлагает вознаграждение в 200-300 грн.

В метрах двухстах от Киевстонера движуха посерьезней. Возле памятника Екатерине под имперский марш паркуется кортеж Дарта Вейдера. Минутой раннее он вынырнул из Вознесенского переулка в окружении белоснежных штурмовиков, и вмиг собрал вокруг себя толпу фанатов.

- Папа, а они настоящие? – кричит пятилетний Святослав, бегущий к футуристическим мотоциклам и черному багги.

Святик тянется к Вейдеру, чтобы прикоснуться к нему рукой. Судя по широко открытым глазам и рту малыша, он стал свидетелем настоящего чуда.

- Это Дарт Вейдер, - делится мальчик впечатлениями спустя мгновение. – Он в космосе живет. Он бывает плохим. Потому что воюет с другими инопланетянами. Хорошими. Но он мне руку пожал, я не боялся. Когда вырасту, буду полицейским, чтобы Дарта Вейдера ловить.

С отстраненной ухмылкой за происходящим наблюдает Александр Сергеевич Бабий (так он себя называет). Говорит, родился еще в Чехославакии. Сколько ему на самом деле лет, сказать сложно. На вид очень молод. Но грязные джинсы, заплетающийся язык, свежий шрам на брови и подчеркнутая вежливость говорят о большом жизненном опыте.

- Я бы все это говном закидал, – признается он.

- Что именно? – интересуюсь.

- Вот все это. Нужно выражать протест, - поясняет он, слабо выговаривая букву «р».

- По поводу чего?

- А в чем сама суть панка? – отвечает Александр Сергеевич вопросом на вопрос. - Показать гнилую душу социума.

- Не нравится «Юморина»? – догадываюсь.

- Да меня это день просто бесит! - признается он. – Каждый строит из себя клоуна. Серая масса решила себя приукрасить. Был бы ты настоящим дураком, то по жизни вел себя так, а не один день в году. Одно сплошное лицемерие.

В толпе появляется Игорь - крупный, добродушный мужчина, с детьми и женой. Водитель из Одесской области, он приезжает на «Юморину» 14-й год подряд. На этот раз – с огромным ирокезом на выбритой голове.

- Классный хаер, - иронизирует Александр Сергеевич. – Социум не туда катится. Ты это хотел сказать?

- Если б ты меня спросил в любой другой день, то я бы тебе сказал: «Может ты и прав», - отвечает «липовый панк» Игорь. – Но сегодня 1 апреля. О каком протесте ты говоришь? Главное, чтоб весело было. Никто в это не вкладывает глубокий смысл. Никто ничего не хочет доказать. Вон, посмотри, Человек-паук. Он что – против мультика протестует?

- Ладно, пошел я к своим чувакам, - вздыхает Александр Сергеевич. - Лучше что-нибудь сыграем прохожим.

- А что играете? – спрашиваю напоследок.

- Играем панк-рок, - отвечает он менторским тоном. - Что именно? Немного своего. Иногда немного «Exploited». А так больше русский панк – «Оргазм Нострадамуса», «Гражданскую оборону». Ну, да, иногда бывают такие кислотные заряды, что именно все унылое и грустное, то Янку Дягилеву либо Ольгу Арефьеву играем.

Как и любой масштабный праздник, «Юморина» - отличный способ заработать. Люди в костюмах животных просят 20 грн за фотографию с ними. Цыганские мальчики – 10 грн за леденец собственного, по их словам, производства. Клоуны превращают ваши две или пять гривен в липовые $100 при помощи «печатной машинки» из детского набора фокусов. В кафе и ресторанах в центре города свободных мест нет до поздней ночи. Сосиски в знаменитой хотдожной на Дерибасовской заканчиваются уже в 3 часа дня, после чего туда завозят новую партию.

- Для меня 1 апреля – рабочий день, - говорит мужчина в оранжевой робе с полным пакетом мусора руках; коммунальщик с длинными светлыми волосами и сам похож на клоуна. – Но это дело нужное. Пусть люди отдохнут от всего этого хаоса и неприятностей, отвлекутся от нашей нехорошей жизни. Я бы и сам сегодня отдыхал. Но приходится подрабатывать.

На противоположной стороне улицы на бордюр присаживается панда. Мишка снимает голову, закуривает сигарету. Панду зовут Петя. В его глазах – загадка. Петя учится в одесском училище автотранспорта.

- Веселый сегодня денек выдался?! – то ли спрашиваю, то ли утверждаю.

- Вообще-то наоборот, - возражает Петя.

- Чего так?

- Ну…это…дядь, - Петя легко соглашается на исповедь. – Меня Вика вчера бросила.

- Ого. Сочувствую. А почему?

- Да хрен их поймешь, - пожимает плечами. – Вроде бы все пучком было. Цветы дарил, в кафешки водил.

- А она? – уточняю.

- А она мне в итоге предъявляет: «Петя, ты какой-то невеселый. Что с тобой вообще происходит? Если б ты меня любил по-настоящему, таким грустным не ходил!».

- А ты?

- Да нормально все со мной. Я ж не клоун, чтобы лыбиться постоянно. Просто я серьезный чувак, а она еще не доросла до серьезных отношений.

- Бывает.

- Ладно, - Петя решительно бросает в урну окурок, как будто прощаясь с Викой навсегда. - Пойду я дальше работать.

Парень надевает голову панды и вмиг преображается. Он отвешивает прохожим реверансы, выделывает ногами уморительные кренделя, скачет, машет руками. Люди смеются. Люди счастливы.

Таки да, праздник удался.

Текст, фото и видео: Евгений Руденко