Бензин, машинное масло, ящики с пустыми бутылками, вата, лоскутки – на редуте «Запорожье» в Бахмуте кипит работа. Участники торговой блокады готовят «коктейли Молотова». Со знанием дела методично крошат в емкость пенопласт. Сказочно белые кусочки быстро растворяются, превращаясь в черный, вязкий напалм. От такой же зажигательной смеси зимой 2014-го на Майдане легко загоралась бронетехника.

– Отбивать атаки «титушек» будем, – поясняет Realist'у один из активистов. – Вон и колья деревянные есть. Хыч в сердце – и нет этой нечисти!

За последние полтора месяца здесь многое изменилось. Блокпост разрастается и укрепляется. Днем визжит бензопила, стучат молотки. Люди в камуфляже обустраивают очередное кольцо обороны – из деревянных ежей и колючей проволоки.

В палаточном городке ждут «титушек». И силовиков. Информация поступает разная. Иногда и вовсе невероятная.

– Хлопцы! Харьковские «нацики» (бойцы Нацгвардии. – R°) выдвигаться отказались. Криворожские и запорожские стоят в поле, ждут команды. А Порошенко уже два самолета со своим добром отправил в Испанию, – делится фантастической новостью активист Жорик (позывной «Арго»).

– Откуда информация? – спрашиваю.

– Звонили только что хлопцы из Киева, они в теме.

– А почему в Испанию, а не Ростов?

– Да кто ж его знает!

– И чем все закончится?

– Будет покруче Майдана, – грозится Арго. – Люди им уже не верят. Сколько можно? Блин, ребята, воруйте, отжимайте добро друг у друга. Порошенко – у Коломойского. Гройсман – у Яценюка. Грызите горло друг другу, но людей оставьте в покое!

«Арго» – из Запорожья, инженер-механик. Служил на Северном флоте («Мурманск, Североморск, закрытая зона, все дела»), участвовал в АТО. Может починить что угодно – от станка до танка. Говорит, в мирной жизни его руки не востребованы.

– Этому правительству патриоты и толковые люди не нужны, – считает он. – Только земля, чтобы продать или сдать в аренду на 100 лет. Пора возвращать в собственность городов предприятия, которые ушли в частные руки мошенническим путем.

«Арго» говорит эмоционально и увлеченно. Несмотря на легкое заикание, держится перед объективом уверенней, чем другие.

– Знаешь, я же участвовал с женой в пятом сезоне «Зваженi та щасливі», – открывает он секрет красноречия. – Ушел на шестой неделе, сбросил 18 кг. Там камеры были постоянно, вот я к ним и привык.

К одной из палаток на холме ведут пеньки. Импровизированную лестницу установили, чтобы не месить грязь. Но есть у нее и символичное значение: каждый, кто вступает на эту дорожку, вспоминает знаменитые пеньки из «Межигорья». История повторяется. Те, кто прогонял Януковича в 2014-м, сегодня не жалеют эпитетов в адрес пришедших во власть со сцены Майдана.

– Много ли нам платят за блокаду? – переспрашивает Сергей из Кропивницкого (позывной «Леший»). – Ага, 11 тысяч тому, кто первый раз, а потом ставки растут. Еще у нас тут бомжей много. Вот я, к примеру, типичный бомж: Афган прошел, во «врадиевских событиях» участвовал, потом была 8-я афганская сотня на Майдане и 17-й батальон «Кировоград» в АТО.

«Леший» говорит, что мечтал о торговой блокаде еще с 2014-го года. С этой темой у него личные счеты.

– Пока мы там воевали, по ночам в Красноталовке (Луганская область. – R°) фуры с «контрабасом» постоянно гнали в Россию, – рассказывает он. – Живой скот, очищенные грецкие орехи, подсолнечное масло, кондитерка, консервы… И сейчас этот «контрабас» идет. Тогда, в 2014-м, мы с ребятами поставили зенитку, никого не пропускали. Но поступил приказ сверху, и нас убрали в другой район. Тогда мы были людьми подневольными, служили в ВСУ, а здесь нам никто не запретит обрубать потоки. Но пока нам не хватает живой силы, чтобы все перекрыть.

– Что именно? – уточняю.

– Первое – торговля с ОРДЛО, – отвечает десантник. – Второе – торговля с Россией. И третье – поставки леса из Западной Украины в Европу.

К разговору подключается Дид Сашко. Седые усы, золотые передние зубы и длинный черный чуб, свисающий из–под камуфляжной кепки. Мужчина – местный, приходит сюда по несколько раз в день. Это он 6 февраля, во время стычки силовиков с блокадниками, ударил по щеке главу полиции Донецкой области Вячеслава Аброськина. Клянется, что даже и не знал, кто это.

– Надо ставить на место наглую власть, – объясняет он Realist'у свои мотивы. – Правительство ничего не делает. Порошенко – однодневка. Долго в Украине не планирует оставаться. Точно такой же вариант будет, как и с Януковичем – хапнул деньги, погрузил и улетел.

– Разгона не боитесь? – интересуюсь.

– Пусть попробуют сунуться к нам с мечом. Тут нет таких, что на колени станут.

– А с экономикой что будет – не думали?

– Я готов пить воду, жрать сухарь, но у врага кусок хлеба никогда не возьму, – закипает Дид Сашко. – Для меня это – опуститься ниже плинтуса. Я и детей своих так воспитываю. Они у меня нормальные, честные. Должны ли мы нести ответственность за состояние экономики? Нет! Это правительство ничего не делает. Три года прошло после Майдана. И что было сделано? Ни–че–го! Они сидят там в Киеве: стрельбы не слышно, кресла теплые и мягкие, зарплаты твердые. У них иммунитет. Шо за фигня? Почему у меня его нет? Мы что – не из одного теста сделаны?

За полтора месяца в блокаде Донбасса приняли участие несколько тысяч человек. Народ на восток приезжает разный и из различных регионов страны. Позывной «Джексон» – из Полтавы. Бывший помощник Кличко, глава областной организации партии «Удар». На «гражданке» его зовут Петр Ворона.

В 2014-м Ворону выбрали главой областного совета. Через несколько месяцев он ушел в АТО в составе 79-й бригады ВДВ, батальон «Феникс». Сейчас продолжает депутатствовать и как магистр преподает премудрости государственного управления в Киеве и Полтаве. На блокпост в Бахмут приехал на несколько дней.

– Зачем? – спрашиваю.

– Не боитесь, что мирная акция может закончиться плохо?

– Если власть не поймет этих людей, не остановит процесс обогащения олигархов на оккупированных территория, не поможет хлопцам выйти из плена, то блокада может стать началом третьего Майдана. Но это уже будет «колиивщина», восстание ветеранов АТО, – прогнозирует он.

– А экономику угробить не боитесь?

– Думаю, последние события только помогут ее реструктуризировать. Если вложить деньги, то хватит и львовского угля для ТЭЦ, плюс нужно переходить на альтернативные источники энергии, модернизировать производства. Украинская власть вместе с олигархами имеют сверхприбыли на торговле с ОРДЛО. Теперь они недовольны, что им перекрыли коррупционные схемы. Это уже – плюс. Уверен, в результате блокады экономика переориентируется, станет более независимой, технологичной.

– Пока же продолжают гибнуть шахтеры. Готовы ли блокадники взять ответственность за гибель людей на «Степовой», которых наверняка заставили увеличивать объемы добычи?

– Эта кровь на руках тех, кто организовывает производство, закрывает глаза на технику безопасности. Нужно развивать углепром на западе страны, вкладывать туда средства и не заниматься коррупцией.

– Быстро этого не сделать, при всем желании. Чего ждете от Порошенко именно сейчас?

– Первым делом он должен поговорить с участниками блокады. Это должен быть общественный, открытый диалог в прямом эфире ТВ. Пусть успокоит нацию, выскажет свою позицию, объяснит, что происходит. Но у нас все продолжают делать втихаря, – говорит Петр Ворона.

Каждый блокпост блокады все больше напоминает Майдан. Здесь организовывают свою «службу безопасности» («чтобы в палатки наркоту или левое оружие не подкинули»), дежурят по сменам и разворачивают кухни. Еду активистам приносят местные доброхоты, присылают по почте и привозят бусами из разных областей.

В выходной день сюда приезжает микроавтобус с днепропетровскими номерами. В салоне – коробы с бубликами, «Мивиной», яблоками, шпротами, сардинами, кабачковой икрой, тушенкой, колбасой, кофе, чаем, одноразовой посудой и двумя большими головками сыра.

– От Коломойского? – пытаюсь пошутить.

– От меня, – говорит мужчина в очках. – Кто я? Частное лицо. Помогал батальону «Донбасс» еще в 2014-м. Нужно разогнать всю эту гоп-компанию в Киеве, иначе ничего хорошего не будет.

Тем временем на редуте «Запорожье» продолжают укреплять оборону.

– Спасут ли деревянные «ежи» от атаки? – сомневаюсь.

– У нас тут достаточно мер защиты, – утверждает командир лагеря с позывным «Богуслав». – Но главная наша защита – люди, которые тут стоят. На «Запорожье» нас уже полноценная рота (около 100 человек. – R°). На остальных редутах – плюс-минус. За последние три-четыре недели количество народу увеличилось. Если Нацгвардия попытается нас разогнать, это будет на совести президента и Авакова. От «титушек» мы сможем отбиться.

К вечеру строительные работы на железнодорожном переезде в Бахмуте затихают. Активисты обсуждают бытовые темы, вспоминают жизнь в окопах.

– Вы бы, ребята, еще крем для загара попросили, – шутит один из блокадников.

– А почему нет? – возражает другой. – Война – войной, но зачем себе отказывать в удобствах? Когда в окопе месяцами сидишь, крем для рук точно не помешает. Сильно трескаются и болят.

– Я когда из Песков приехал, меня мама не узнала. Два дня отмывался, – вспоминает третий.

– Та да. Я как унитаз увидел, подумал сразу: ну, нифига себе, цивилизация! До чего человечество дошло!

Точно-точно…

– Больше всего кумарило, когда кто-то вокруг позиции нагадит, но не закапывает.

– Ага. Но я прям с вышки «Бутовки» (шахта в районе бывшего донецкого аэропорта. – R°)… Пацаны ночью по рации говорят: «Слышь, что у нас тут сейчас в тепловизоре полетело?».

Собеседники смеются. Постепенно переходят на серьезные темы. Мужчины вспоминают побратимов, оставшихся в плену, пытаются спрогнозировать, когда закончится война, перемывают кости политикам – от президента и премьера до депутатов парламента.

– Я тут с Парасюком пообщался, – говорит один. – На удивление адекватный человек.

– Ага, все они «адекватные»… до поры до времени. Мы тут не за Семена (Семен Семенченко. – R°) и Парасюка стоим, – сплевывает сквозь зубы второй и выбрасывает окурок в костер революции.

Текст, фото и видео: Евгений Руденко