На спидометре – 100-110 км/ч. Toyota Land Cruiser мечется от обочины к обочине, пытаясь объехать бескомпромиссные колдобины на пути из Бахмута (бывший Артемовск. – R°) в Константиновку. Вестибулярный аппарат справляется с предфронтовым бездорожьем хуже, чем подвеска «японца». Но останавливаться нельзя. Экипаж торопится.

За спиной водителя двое. Первый – киевский бизнесмен, в прошлом работник Печерского райотдела с десятилетним стажем. Второй – участник миротворческой миссии в Ираке в составе химбатальона в 2004-м. Между ног последнего зажат ствол.

– «Калаш»? – интересуюсь.

– Не-а, – человек, похоже, не любит много говорить. – «Сайга» (охотничий карабин на базе АК. – R°).

– А документы есть? – спрашиваю.

Здоровяк утвердительно кивает головой в сторону водителя.

Заляпанный внедорожник останавливают на блокпосту. Весенняя грязь скрывает «номера» ПТН ХЛО и ПТН ПНХ. Но паспорта, удостоверения и уж тем более салон никто не проверяет. Этот vip-«борт» тут уже знают. За рулем Land Cruiser лицо известное: бывший КВНщик, сотник Майдана, нардеп Владимир Парасюк. Под его камуфляжной формой кобура с наградным Форт-17. На рукаве – шеврон «Днiпро-1».

– В Константиновку едем, своих вызволять, – опускает окно 29-летний депутат, и, не встретив возражений, давит на педаль газа.

– Друже, я один раз, когда в АТО был, через пост возил ПКМ (пулемет Калашникова. – R°), – рассказывает Парасюк. – Вот там один как-то ко мне пристал. Что за оружие? Откуда и куда? Феерический долб**б попался. Знаешь, на фронте я всегда был укомплектован – обвешан магазинами, рожками, даже патронами на каске. Это ведь не прикол, а война.

– Если не видишь врага, зачем стрелять?! – отзывается пассажир с заднего сиденья. – Есть такие: идут туда, вроде как в войнушку поиграть, магазин разрядить в воздух…

– Ну, да, – продолжает водитель. – А как в реальную передрягу попадаешь, так подходят, слезно просят: «Пане Володимире, а у вас лишних патронов не осталось?».

Мужчины смеются.

Через полчаса на одном из блокпостов под Константиновкой будет шумно. Здесь задержали двух активистов из Винницкой области. Приехали поучаствовать в торговой блокаде с личным оружием. Но полиции не понравились их охотничьи удостоверения.

Парасюк спешит вырвать блокадников из рук силовиков. Слов не жалеет, эмоций не сдерживает. Прогнал Януковича, а тут – сплошная зрада.

– Я – депутат Верховной Рады! – врывается он ледоколом в толпу. – Уберись отсюда! Еще раз локти подставишь – больше тут стоять не будешь, понял? Где тут самый умный? Сколько мы вас, «мусоров», терпеть будем? Вы не полиция, вы – ганьба! Почему людей задержали? Сейчас Аброськина (Вячеслав Аброськин, руководитель полиции Донецкой области. – R°) наберу, блин…

Парасюк загорается вмиг, как спичка. Его глаза блестят точь-в-точь, как на сцене Майдана, в ту самую ночь, 26 февраля 2014-го. Похоже, здесь, «в полях», ему намного интересней, чем в сессионном зале Рады. Нардеп пытается дозвониться Аброськину. Аброськин не отвечает. Нардеп обрушивает эмоции на служивого с автоматом.

– В кого ты тут стрелять собрался? – закипает он. – Я тебе его (автомат. – R°) в дупу засуну! Сколько вы будете издеваться над людьми? С такими, как вы, мы никогда Донецк и Луганск не вернем. Вы просто обнаглели. Вы – не патриоты! Придет «ДНР», так вы флаги поменяете.

Парламентарий без проблем отбивает у опешившей полиции двух «пленников» вместе с их оружием. Урок политинформации длится не больше 20 минут.

– Вот видишь, друже, – говорит он на обратном пути в Бахмут. – Ну, что он мне сделает?! Для этого на блокаде и нужны депутаты. Ты даже фамилию мою можешь не называть. Так и напиши: задержали двух патриотов и граждан Украины со всеми документами; на ровном месте начали шить дело, но приехал депутат и – все! – дело закрыли.

«Из Харькова выдвинулись силовики. Из Запорожья и Кривого Рога тоже. 1500 «нациков» (бойцов Нацгвардии. – R°) уже стоят в полях, под Славянском», – информацию о возможном штурме на блокпостах блокады народ обсуждает ежедневно.

В субботу, 4 марта, движение происходит на редуте «Богдан», в районе Горского и Золотого (Луганская область). Пока полиция ищет взрывчатку и оружие, железнодорожникам под шумок удается оттянуть назад тепловоз с пустыми вагонами. «Паровоз украли!» – эту новость блокадники в Бахмуте встречают недовольством.

На редуте «Запорожье» появляется Владимир Парасюк. Скрывается в «командирской палатке» с надписью на входе «Свободных ушей нет!!!». Из-за плотной ткани слышны слова «дисциплина», «взаимодействие», «выполнять приказы», «командиры».

Через 15 минут Владимир Парасюк выйдет из палатки. В его руках iPhone. То ли тот, 6s, подаренный ему, если верить прошлогодней декларации. То ли новая «семерка». Нардеп подойдет к джипу, ловким движением превратит багажник внедорожника в импровизированное сиденье. Сядет, свесив ноги. Этот Land Cruiser в депутатской декларации не значится («Побратимы дали»).

– Друже Семен, – скажет он в трубку. – Нам нужно расширять акции. Затишье действует против нас. Ты где сейчас? На Сумщине? Ага… Плюс!

Через пару часов Семен Семенченко в Facebook сообщит об открытии редута «Конрада Аденауэра» в Конотопе Сумской области с «целью перекрытия поставок угля из России».

– Так что там у вас с Коломойским? – тем временем пытаюсь выяснить у Парасюка.

– Ничего, он просто высказался в поддержку блокады, – отвечает. – Вообще, с Коломойским сложная ситуация, с Фирташом – еще сложнее. У Ахметова – проще. Могу рассказать, как было после Майдана, в начале войны. Короче, собрались пять, шесть человек всемогущих и самых богатых, договорились: «Чуваки, нам всем надо играть по правилам!». Об этой великой сходке потом книги напишут, увидишь. Но, в конечном счете, первым играть по правилам перестал Петр Алексеевич, когда стал президентом. Начал всех щемить, уничтожать. Друже, вспомнишь мои слова – он второй Янукович. Если через год еще будет президентом, мы услышим, что он начал предприятия отжимать.

– Участники блокады действуют вопреки интересам «ЛДНР», мы делаем все, чтобы они там, простите, стали холодными в прямом смысле, – говорит Парасюк. – Порошенко, Грицак, Насалик ведут с террористами прямые переговоры. Они, получается, не агенты Кремля. Я борюсь с фейковыми республиками, и я – агент?!

– Есть ощущение, что после блокады ОРДЛО еще больше удалились от Украины.

– Боже, а что – они раньше не оторвались? – смеется нардеп. – Они скорее вернутся, если им перекрыть прибыль на крови.

– А как же налоги в бюджет Украины?

– На эти предприятия нет доступа фискальной службы Украины, – объясняет депутат. – Мы не знаем, сколько там работников, какие объемы продукции. Рынки сбыта тоже не контролируются. 450 километров границы с Россией просто исчезли. История с налогами (украинских предприятий на территории ОРДЛО. -– R°) – это фейк.

– Ну, вот авария на шахте «Степова» точно не фейк. Похоже, из-за блокады начали гнать объемы на львовско-волынском бассейне. Есть мнение, что это на совести Парасюка и Семенченко. Что скажешь? – спрашиваю.

– Никто никакие объемы на «Степовой» не гнал, – считает Парасюк. – Эта шахта всегда имела проблемы с реализацией из-за внутренней монополии Ахметова. У нас теперь все проблемы в стране власть списывает на блокаду. Это – политический прием. В трагедии на «Степовой» не мы виноваты, а коррупция. Ребята, которых там поставил руководить Кононенко, продолжают получать сверхприбыли. Обычные трудяги продолжают работать за копейки, в диких условиях, на древнем оборудовании.

В другой день он приезжает на редут в Бахмуте «по гражданке»: темно-синяя куртка Colin's с воротником из искусственного белого меха, джинсы и кожаные кроссовки Lotto. Джип – вымыт. Нардеп дает интервью Гулливеру Крэгу, репортеру телеканала France 24. Чуть позже здесь появится пожилая работница шведского радио. Как она оказалась в Бахмуте, для всех останется загадкой.

Гулливер Крэг с европейской дотошностью расспрашивает о националистах, коллапсе экономики и других насущных проблемах.

Мимо проезжает грузовик, рыча двигателем. Гулливер просит: «Повторите, пожалуйста, нужно, чтобы обязательно было слышно «Порошенко».

– Порошенко – тот человек, который не решит конфликт, не победит в этой войне, не вернет Крым и Донбасс. Для него на первом месте бизнесовые интересы, а не государственные.

– В западных СМИ пишут, что блокаду Донбасса устроили украинские националисты. Так ли это? – выясняет француз.

– Украинские патриоты, – уточняет депутат. – Национализм – не нацизм, а действенный патриотизм. Не пугайте Европу украинским национализмом. Я себя считаю националистом и патриотом.

В это время к камере подходит местная жительница. Человек из Рады просит ее не провоцировать и немного подождать. Она отходит в сторону, чтобы поговорить с активистами.

– Ребята, вы меня извините, но я тут живу. Мне корову скоро на колбасу придется сдавать.

– Почему?

– Дык я ее не могу на пастбище прогнать.

– Так проходите, вам же никто не мешает.

– Она не пойдет через редут! Людей боится.

Закончив интервью телеканалу France 24, Владимир Парасюк подходит к женщине. Объясняет ей, что та сама виновата во всех своих бедах.

– Вы уверены? Я не ходила на референдум! – возмущается она.

– А Януковича выбирали? – не сдается депутат.

– Нет!

– А кого же?

– Тигипко!

– Так это тот же Янукович! Вы сами привели сюда войну, поэтому обижаться нечего. Лучше помогите хлопцам, и мы все вместе закончим войну, – обещает Парасюк.

– Договариваться нужно, – предлагает терпеливо женщина.

– Нужно побеждать! – ставит точку парламентарий, садится в Land Cruiser, и скрывается за горизонтом.

На железнодорожном переезде включается сигнализация, загорается красный свет, опускаются шлагбаумы. Блокадники пропускают электричку Курдюмовка – Красный Лиман. Кто-то из пассажиров, завидев камеру Realist'а, сует в окно дулю.

Шел 38-й день блокады.

Текст, фото и видео: Евгений Руденко