realist
Как «бандеровка» лечит сепаратистов любовью на «границе» с «ДНР»
Александр Литвин
КПВВ «Троицкое». Последние километры, разделяющую подконтрольную территорию и «ДНР». Тысячи украинцев спешат пересечь «границу». С собой тащат пакеты с продуктами, веники, сумки с лекарствами и даже led-телевизоры. В общем все, что с этой стороны можно купить дешевле и дотащить на себе.
— Бл**ь, ты куда лезешь? Не видишь, у меня жена пожилая?!
— Дед, я говорил, отойду по малой нужде и вернусь! Не шипи тут, я стану, где стоял. Понял?
В нескольких сотнях метров останавливается автобус. Первые из него выбегают бабушки налегке. Они приезжают каждые 52 дня, чтобы подтвердить статус переселенца и не потерять право на украинскую пенсию.
— Дед, я говорил, отойду по малой нужде и вернусь! Не шипи тут, я стану, где стоял. Понял?
В нескольких сотнях метров останавливается автобус. Первые из него выбегают бабушки налегке. Они приезжают каждые 52 дня, чтобы подтвердить статус переселенца и не потерять право на украинскую пенсию.
Каждая секунда — на вес золота. Если задуматься, если пропустить вперед половину автобуса, ожидание в очереди продлится на десятки минут. Позже к «марафону» присоединяется и молодежь. Как только в руки попадают пакеты, они наперегонки несутся к «крайнему» в очереди, обгоняя старшее поколение. Бегут как в последний раз.
Сгруппировавшись, стройные ряды украинцев медленно шагают в «ДНР», домой. У первого шлагбаума их с улыбкой встречает темноволосая женщина. Только подойдя совсем близко, можно рассмотреть уставшее, но приветливое лицо медика. Это пани Галина.
— Доброго ранку! – бросает она в толпу. В ответ – тишина.
Сгруппировавшись, стройные ряды украинцев медленно шагают в «ДНР», домой. У первого шлагбаума их с улыбкой встречает темноволосая женщина. Только подойдя совсем близко, можно рассмотреть уставшее, но приветливое лицо медика. Это пани Галина.
— Доброго ранку! – бросает она в толпу. В ответ – тишина.
Пани Галина работает в медпункте у КПВВ. Спасает мирных жителей от скачков давления, внезапных головных болей, укусов пчел и даже инсультов. Иногда за помощью обращаются и пограничники. При входе на пункт растут бережно высаженные в использованных покрышках цветы. Медик нашла землю и посадила их поверх щебня. Рядом с женщиной – прикормленные коты и собаки. Все это выбивается из общей суматохи.
— Укольчик сделаешь? – обращается к пани Галине старуха из очереди.
— Що, знову тиск? Звісно зроблю. Магнезію уколю, як новенька будете!
Вместе женщины заходят в медпункт, и я следом за ними. В небольшой комнатке пару стульев, кушетка, стол, над которым нависли полки с медикаментами. Пани Галина все также улыбается, меряя давление пожилой пациентке.
— У вас тиск 180…
— Это меня сепаратюги довели! – раздраженно отвечает пенсионерка. – Да я бы их всех сдала!
— Що, знову тиск? Звісно зроблю. Магнезію уколю, як новенька будете!
Вместе женщины заходят в медпункт, и я следом за ними. В небольшой комнатке пару стульев, кушетка, стол, над которым нависли полки с медикаментами. Пани Галина все также улыбается, меряя давление пожилой пациентке.
— У вас тиск 180…
— Это меня сепаратюги довели! – раздраженно отвечает пенсионерка. – Да я бы их всех сдала!
Я выхожу первым. Жду, пока пани Галина сделает укол. Через 10 минут пенсионерка выходит. Пока она находилась в медпункте, ее место в очереди практически не сдвинулось. Выглядывающее из-под серого платка лицо сияет от радости. Уже улыбаясь, она растворяется в толпе. Следом выходит и врач с маленьким листочком в руках.
— Дала мені список сепаратистів. І шо з ним робить?
С обратной стороны платежки за свет — фамилии. Всего десять: «Носовы – оба, Еременко, Калиненко (оба)…».
— Бабка сказала, що вони сепаратисти. Бо кілька пенсій отримують. Ось вона їх здала і тепер їй легше, — смеется пани Галина.
— Дала мені список сепаратистів. І шо з ним робить?
С обратной стороны платежки за свет — фамилии. Всего десять: «Носовы – оба, Еременко, Калиненко (оба)…».
— Бабка сказала, що вони сепаратисти. Бо кілька пенсій отримують. Ось вона їх здала і тепер їй легше, — смеется пани Галина.
Украиноязычному доктору доверяют не все. Одни приносят из дома пельмени, благодарят за помощь, а другие боятся брать даже воду из рук пани Галины: вдруг отравленная.
За пенсиями переселенцы едут после 15-го числа, каждую пятницу возвращается домой молодежь. В эти дни людей в очереди, а значит и пациентов, в несколько раз больше. Когда же все спокойно, в медпункт приходят около 20 человек за день.
Пани Галина работает здесь уже почти месяц. С 9:00 и до 16:00, без выходных. Дома ее ждут двое уже взрослых детей и любимая работа в местной клинике. После начала военных действий каждый свой отпуск она проводит в зоне АТО. Поездки организовывает ПДМШ (Перший добровольчий медичний шпиталь. — R0). Они привлекают медиков из разных городов Украины к работе в зоне АТО.
— Я тут для них бандеровка. З Івано-Франківської області! Говорю з усіма українською, комусь подобається – комусь ні. А я до всіх з любов'ю, і видно, як люди змінюються. Є тут і сепари, які кажуть: «А ви знаєтє, шо скоро вся ваша Україна развалітся». А я все одно допомагаю, і до всіх з любов'ю, — рассказывает пани Галина.
Пани Галина работает здесь уже почти месяц. С 9:00 и до 16:00, без выходных. Дома ее ждут двое уже взрослых детей и любимая работа в местной клинике. После начала военных действий каждый свой отпуск она проводит в зоне АТО. Поездки организовывает ПДМШ (Перший добровольчий медичний шпиталь. — R0). Они привлекают медиков из разных городов Украины к работе в зоне АТО.
— Я тут для них бандеровка. З Івано-Франківської області! Говорю з усіма українською, комусь подобається – комусь ні. А я до всіх з любов'ю, і видно, як люди змінюються. Є тут і сепари, які кажуть: «А ви знаєтє, шо скоро вся ваша Україна развалітся». А я все одно допомагаю, і до всіх з любов'ю, — рассказывает пани Галина.
Медик выходит на улицу, чтобы запустить генератор и вскипятить воду на чай. В западной Украине, поясняет врач, никого из дома не выпустят, пока чаем не напоят. На улицы слышны глухие взрывы. Пух-пух-пух. Но на них никто не реагирует. Пани Галина возвращается в медпункт с той же улыбкой.
— А чем вы по вечерам занимаетесь? — спрашиваю у врача.
— Ходимо в церкву. Я греко-католичка, Руська православна церква нас не признає. Свято-Успенський собор красивий, з п'ятьма куполами. Перший раз нас пустили, а потім вже не можна. Треба юбка, волоси відкриті — не можна.
Пани Галина показывает свою фотографию в «православном наряде». Юбки не нашлось, поэтому пришлось выкручиваться. «Головне — бажання, як є бажання, зробиш все».
Большая часть пересекающих КПВВ украинцев живут на территории «ДНР», многие из них довольны своей «властью». Якобы коммуналка дешевле, старики получают по две пенсии – в рублях и гривнах. Но цены на продукты, технику и лекарства в псевдо-республиках на порядок выше, поэтому на подконтрольную территорию все равно едут.
— А вам вже казали, що тут нещодавно сепаратиста зловили? Різні люди трапляються. Але я всім показую, що ми до них з любов'ю. Я вже другий раз в зоні АТО працюю. Перший раз, коли приходять, називають бендеровкой. А як другий, то я вже «український врач».
— А чем вы по вечерам занимаетесь? — спрашиваю у врача.
— Ходимо в церкву. Я греко-католичка, Руська православна церква нас не признає. Свято-Успенський собор красивий, з п'ятьма куполами. Перший раз нас пустили, а потім вже не можна. Треба юбка, волоси відкриті — не можна.
Пани Галина показывает свою фотографию в «православном наряде». Юбки не нашлось, поэтому пришлось выкручиваться. «Головне — бажання, як є бажання, зробиш все».
Большая часть пересекающих КПВВ украинцев живут на территории «ДНР», многие из них довольны своей «властью». Якобы коммуналка дешевле, старики получают по две пенсии – в рублях и гривнах. Но цены на продукты, технику и лекарства в псевдо-республиках на порядок выше, поэтому на подконтрольную территорию все равно едут.
— А вам вже казали, що тут нещодавно сепаратиста зловили? Різні люди трапляються. Але я всім показую, що ми до них з любов'ю. Я вже другий раз в зоні АТО працюю. Перший раз, коли приходять, називають бендеровкой. А як другий, то я вже «український врач».
Своим пациентам пани Галины пытается сделать «прививку национализма», показать, что не такие уж и страшные эти «бандеровцы». Поддаются такому лечению не все. Но даже один «вылеченный» украинец, рассказывает врач, уже большое достижение.
— У нас тут ходить чоловік, який пиріжки в черзі продає. Він з «ДНР». У нього тиск високий, находиться тут, а потім до мене приходить, щоб укол зробити. Так він нещодавно приніс цілу миску вареників. Дружина його наліпила. А на мисці була записка: «українському доктору». І українською було написано!
Фото автора
