В Западной Европе растут страхи, что у чехов снова одна нога за дверью ЕС, пишет издание Financial Times.
В эссе Милана Кундеры «Трагедия Центральной Европы» (1984) изгнанный чешский писатель сокрушался о затруднительном положении своей родины и ее соседей: они были расположены культурно на западе Европы, географически — в центре, но политически — на востоке.
В принципе эта проблема исчезла с падением чехословацкого, венгерского и польского коммунизма в 1989 году, а также со вступлением центрально-европейского трио в НАТО в 1999 году и ЕС в 2004-м. Как любил говорить уже ушедший драматург и чешский президент Вацлав Гавел, Чехословакия в 1993 году делилась на чешские и словацкие государства, а их соседи «возвращались в Европу».
В октябре политические партии в Праге готовятся к парламентским выборам, однако некоторые столицы ЕС считают, что Чешская Республика, несмотря на то, что «вернулась в Европу», теперь снова одной ногой за дверью.
Далеко не последней проблемой в таком положении вещей является чешское сопротивление предписанным ЕС национальным квотам для мигрантов. Западная Европа рассматривает это как проявление отсутствия солидарности со странами ЕС, учитывая, что Чешской Республике было выделено € 24 млрд в региональных фондах помощи в бюджете блока на 2014−2020 годы.
Взяв в общей сложности 12 мигрантов с момента запуска плана в 2015 году, Прага объявила, что она больше не будет принимать нелегалов, пока эта схема не истечет в сентябре. Независимо от того, каков политический оттенок имеет такое заявление, следующее правительство вряд ли отступит.
Еще одна проблема — общественное безразличие к ЕС. Только 18,2% чешских избирателей приняли участие в выборах в Европейский парламент 2014 года. Более того, чехи, похоже, довольны нежеланием правительства вступить в еврозону.
Третья проблема связана с пророссийскими симпатиями президента Чехии Милоша Земана, который также удобен для президента США Дональда Трампа.
Наконец, Западная Европа допускает возможность того, что Андрей Бабиш, бизнесмен-миллиардер, занимавший до последнего месяца пост министра финансов, выиграет выборы в октябре и станет премьер-министром. Сочетание его личного богатства, политической власти, влияния деловых связей и средств массовой информации, не говоря уже о его тщательно отобранном имидже как аутсайдере, делает его ближайшим аналогом бывшего одиозного премьера Италии Сильвио Берлускони.
В чешской системе пропорционального представительства партия Бабиша ANO, вероятно, не получит абсолютного большинства в нижней палате парламента в 200 человек. Тем не менее, 62-летний Бабиш останется в центре чешской политики.
Западноевропейские политики не смотрят на магната словацкого происхождения с таким же замаскированным отвращением, как на Виктора Орбана, нелиберального представителя Венгрии, и Ярослава Качиньского, сильного сторонника консервативного националистического правительства Польши. Они помнят, что Бабиш поддержал Эммануэля Макрона, а не Марин Ле Пен на президентских выборах во Франции. Будучи министром финансов, Бабиш увеличил налоговые поступления и практиковал финансовую дисциплину с той твердостью, которая принесла пользу Германии.
Однако опасения по поводу Бабиша сохраняются. Они отражают тенденцию, что большая часть посткоммунистической половины Европы становится головной болью для ЕС. Венгрия и Польша считаются практикующими абразивный национализм и нарушающими нормы ЕС в области демократии и верховенства закона.
Чешская Республика не должна быть заключена в скобки с Венгрией и Польшей. Чешский национализм мягок по духу, и в Праге не происходит систематического попрания верховенства закона. Однако если Бабиш получит власть, он, несомненно, получит такой же контроль и критику, как и Берлускони в свое время.
