5 июня новое правительство Италии получило вотум доверия в Сенате Итальянской Республики. Такой же результат очевиден и в нижней палате парламента — Палате депутатов, где номинантов поддерживает устойчивое большинство. «За» проголосовали 171 сенатор при необходимых 161 голосе. Партия Сильвио Берлускони «Вперед, Италия!» проголосовала «против», другие воздержались.
Правительственные перипетии
На создание нового правительства Италии понадобилось 90 дней после парламентских выборов 4 марта этого года. Это — рекордный период на формирование Совета министров для послевоенной Италии. Итальянская политическая элита пыталась сделать все, чтобы популистские силы, победившие на выборах, не возглавили правительство. Политические круги при поддержке президента страны Серджо Маттареллы даже попробовали сформировать временное «техническое правительство» во главе с экономистом Карлом Касарелли, которое работало бы до внеочередных парламентских выборов.
Победившие на выборах популистские партия «Лига Севера» и движение «Пять звезд» все-таки сформировали правительство во главе с юристом Джузеппе Конте.
Президент Маттарелла одобрил его состав только после того, как кандидатуру Паоло Савоны, известного евроскептика, отказались рассматривать на пост министра экономики и финансов. Ему отдали менее значимую должность министра по вопросам евроинтеграции.
Интрига в формировании нового правительства Италии в том, что лидеры победивших партий Маттео Сальвини («Лига Севера») и Луиджи ди Майо (Движение «5 звезд») отказались возглавить правительство и заняли позиции контролеров. Сальвини будет министром МВД, а ди Майо станет вице-премьер-министром по социальной политике.
Очевидно, что новое итальянское правительство популистов не сможет быть столь радикальным, как это декларировалось в предвыборных программах партий, его сформировавших.
Кроме того, они понимают, что такой опытный политический «лис», как Сильвио Берлускони, неспроста не вошел со своей партией «Вперед, Италия!» в коалицию. Берлускони явно хочет посмотреть, как популисты-неофиты будут реализовывать собственные предвыборные программы по дистанцированию от ЕС, переходу от евро к лире, блокаде миграционных потоков, отмене антироссийских санкций и пр. Очевидно, что Берлускони не верит в устойчивость нового кабинета министров — первого в истории правительства популистов-евроскептиков.
Умеренный популизм после выборов
Во вторник, 5 июня, перед решающим голосованием премьер-министр Джузеппе Конте впервые выступил в Сенате и представил программу деятельности своего правительства. Программа в основном состоит из предвыборных обещаний об улучшении жизни: сокращение государственного долга страны за счет экономического роста, а не строгой экономии, упрощение налогообложения, решение миграционного кризиса. По поводу миграционного вопроса он сказал: «Мы будем энергично добиваться пересмотра Дублинских соглашений таким образом, чтобы закрепить принцип равного распределения ответственности, ввести автоматическую систему перераспределения лиц, ищущих убежище».
Говоря о внешней политике, Конте подчеркнул, что США «остаются традиционно привилегированным партнером Италии, а сама страна останется убежденным членом НАТО». Выход из еврозоны Италии не планируется, но в отношениях с ЕС правительство Конте «хочет большей справедливости и соблюдения норм бюджета».
По отношению к России новый премьер Италии заявил: «Мы выступаем за полную открытость России. Мы будем настаивать на пересмотре санкционной политики и в первую очередь тех санкций, которые бьют по экономике и гражданскому обществу России».
Аналитики обратили внимание на то, что в прениях перед голосованием в Сенате Конте не стал избегать эпитетов «популистский» и «антисистемный» в отношении своего кабинета. В ответ на эти обвинения он заявил, что если популизм означает прислушиваться к мнению народа, а антисистемность — смену старой системы привилегий и заскорузлой власти, то оба определения его устраивают.
Интересно, что в первом, отклоненном президентом проекте правительственной программы содержался безапелляционный призыв к отмене санкций против России. Такими же твердыми были два требования к ЕС: списать с Италии €250 млрд (почти $ 300 млрд) долга перед Европейским центральным банком; отменить для Италии бюджетно-финансовые ограничения, установленные Маастрихтским договором 1992 года.
Экономические трудности Италии в ЕС
Италия с большим трудом обслуживает свой государственный долг, который достиг 132% ВВП. По данным европейских источников, средний уровень госдолга в конце 2017 года по странам Евросоюза составил почти 82% ВВП. Для выполнения требований ЕС в экономике страны Маастрихтский договор устанавливает планку госдолга не выше 60% ВВП.
По многим экономическим показателям Италия занимает предпоследнее место среди стран Евросоюза, опережая только Грецию. Обе страны уже давно не в состоянии выполнять экономические требования ЕС.
Длительная кампания по формированию правительства привела к тому, что индексы итальянской биржи просели, долговые банковские облигации также подешевели. Это привело к падению биржевых индексов и удешевлению итальянских казначейских бумаг, от чего сильно пострадали немецкие и французские банки (акции упали на 4−5%).
Если новое правительство сможет проработать полную каденцию и примет решение о выходе из еврозоны, то вслед за Италией могут последовать страны с высоким уровнем госдолга. Евроскептики считают, что это даст возможность этим странам конкретно управлять своей валютой, кредитовать приоритетные направления развития экономики и влиять на межгосударственные потоки товаров и валюты.
При восстановлении лиры в экономику Италии смогут вернуться машиностроительные предприятия из азиатских стран. Благоприятные валютные условия позволят произвести реиндустриализацию страны и увеличить количество рабочих мест. Экономисты делают выводы о том, что страны Южной Европы давно уже должны были выйти из зоны принудительного евро. Через пять лет благодаря сильной девальвации лиры по отношению к евро страна экономически будет чувствовать себя лучше, чем сегодня. Экспорт тоже вырастет, поскольку итальянская промышленность находится в более благоприятных условиях, чем немецкая.
Выборы судьбы ЕС
Все больше граждан Италии понимают, что выход из еврозоны и возвращение к лире смогут гарантировать сохранение национального суверенитета. При этом страна останется членом ЕС, но оно будет больше формальным, и решения Брюсселя станут для Италии не обязательными, а рекомендательными.
По многим опросам, членство в ЕС одобряет только 39% итальянцев, которые понимают, что участвуя в выборах в своей стране, они принимают решение не только о судьбе своего государства, но и о судьбе всего Евросоюза. Результат выборов — это уже далеко не внутренний вопрос отдельной страны. Ведь союз существует только тогда, когда выполняются два условия: с одной стороны, страны-члены должны быть готовы продолжать придерживаться совместно принятых правил, с другой — должна сохраняться готовность к компромиссу. Иначе Евросоюз распадется, констатируют многие эксперты.
Несмотря на то, что международные эксперты с подозрением отнеслись к формированию правительства популистов в Италии, многие из них резонно отмечают, что популистские правительства с успехом управляют в Финляндии и Швеции.
Несколько зажато и с националистическим уклоном ведут себя правительства популистов в Венгрии и Польше. Они пока вынуждены рассчитывать на помощь Брюсселя. Но экономика этих стран постепенно выходит из рецессии.
«То, что происходит в Италии, является пожарной опасностью и может стать финалом, к примеру, для евро, — заявил генеральный секретарь экономического совета немецкого Христианско-демократического союза Вольфганг Штайгер. — Римские популисты сознательно играют в будущее единой валюты. Федеральное правительство не должно позволять себя шантажировать».
Но итальянское правительство под руководством Джузеппе Конте сможет уже на следующем саммите G7 объявить о грядущих переменах в судьбе своей страны, а следовательно — и судьбе Евросоюза.
