По прошествии семи десятилетий гегемонии в Азии Америке теперь приходится приспосабливаться ко все более могущественному Китаю. Неизвестно, сможет ли Администрация Дональда Трампа справиться с этим, пишет британский журнал The Economist.
В последний раз, когда Китай считал себя таким же мощным, как сегодня, в Белом доме был Авраам Линкольн. В то время растущих свидетельств западных грабежей император все еще держался вековой веры в то, что Китай правит всем мировым порядком, устроившимся под небом.
У Поднебесной не было союзников в западном понимании — просто народы, отдавшие дань уважения в обмен на торговлю. Как Китай, так и «внешние страны», — писал император Линкольну, — составляют «одну семью без каких-либо различий». Кроме того, в течение трех четвертей века Америка была гегемоном в Восточной Азии, хоть Китай и считал ее своим историческим задним двором.
Сегодня, по прошествии полутора веков, охвативших во временном лаге западную имперскую оккупацию, республиканские беспорядки, разграбление полевых командиров, японское вторжение, гражданскую войну, революционные потрясения и феноменальный экономический рост в начале третьего тысячелетия, Китай вновь стал ощущать себя великой державой.
По всем вопросам Китай хочет — и заслуживает — играть большую роль в Восточной Азии и глобальном мире. Америка должна освободить место для этого. Но задача потребует мудрости и тонкого баланса твердости и изящества с обеих сторон.
Победа г-на Трампа стала для китайских руководителей огромным потрясением. Они ненавидят непредсказуемость и предпочли бы Хиллари Клинтон — «дьявола», которого они знали.
Это также пришло в неудобное для китайцев время. Г-н Си сосредоточился на решающем пятилетнем съезде Коммунистической партии в конце этого года. Он, похоже, настроен на укрепление своего влияния на власть на фоне тревожного кредитного «пузыря» и экономического роста, который резко замедлился с пика в 10% в год до 6,5%.
Лидер Китая решил подождать и понаблюдать. Но за кулисами китайская верхушка пыталась сильно повлиять на Трампа, работая главным образом через его зятя Джареда Кушнера, имеющего наработанные китайские связи.
Первый признак того, что следует ожидать, был продемонстрирован на встрече между Си Цзиньпином и Дональдом Трампом 6−7 апреля в Mar-a-Lago, загороднем поместье американского президента в Флориде. Хотя они мало что обсудили, Трамп приветствовал двусторонние отношения, как «выдающиеся», и Си заявил, что «существует тысяча причин, чтобы правильно установить отношения между Китаем и США».
Тем не менее, обе страны видят многие вещи отлично друг от друга. Система политики Китая, как бюрократическая, так и авторитарная, способствовала экономическому развитию в стране, но чужда американским представлениям о демократии.
В свою очередь, американские политики традиционно рассматривают либеральные демократические ценности и акцент на правах человека как факторы, узаконивающие и укрепляющие международный порядок. Китайские политики, наоборот — западные заговоры, способствующие появлению таких «цветных» революций, которые сводили на нет авторитарные бывшие советские режимы и могут попытаться сделать то же самое в Китае.
Китайские стратеги считают, что стремительно модернизирующиеся вооруженные силы страны играют важную роль в защите морских путей, от которых зависит ее процветание и безопасность. Они уверены, что им необходим сильный флот, чтобы удержать потенциальных противников подальше от берегов Китая и не дать им захватить острова, оккупированные КНР. Они также подозревают, что массовое военное присутствие Америки в Азиатско-Тихоокеанском регионе призвано проверить рост Китая.
Американские стратеги, напротив, утверждают, что их страна должна оставаться в регионе, потому что китайская жесткая власть расшатывает друзей Америки в Восточной и Юго-Восточной Азии.
Америка уже давно стремится не допустить, чтобы какая-либо держава обладала гегемонией в Азии, тогда как Китай хочет удержать потенциальных противников далеко от своих берегов. Каким-то образом им нужно найти способ приспособить общие цели друг друга.
На фоне всей этой неопределенности относительно политики г-на Трампа в Азии два главных риска для региона выглядят почти противоречивыми.
Во-первых, после первоначального «медового месяца» с китайскими лидерами все более агрессивная позиция новой Администрации Трампа поднимает китайскую злость, не сумев успокоить азиатских друзей Америки.
Во-вторых, американская политика в Азии становится половинчатой и свободной, вновь расстраивающей азиатских друзей и, возможно, ободряющей Китай. Последствия в любом случае могут быть аналогичны по динамике мощности, которая требует быстрых корректировок, но несущая риски нестабильностью и даже региональных потрясений. «Надейся на лучшее, но готовься к беспорядку под небесами», — сказал бы последний император.
