Европейский суд признал карточную игру бридж спортом — не просто игрой. Различие, которое определяет игру и спорт, на протяжении веков мучило юристов и философов, пишет британский журнал The Economist 1843.
Редкий день, когда философия Витгенштейна и постановление генерального адвоката Европейского суда совпадают. Но такой день наступил в прошлый четверг. Это был последний шаг в долгой саге, в которой английское бридж-сообщество (EBU) боролось за объявление игры спортом.
EBU пыталось вернуть £631 тыс. налогов, от которых освобожден спорт. Дело началось в трибунале в 2014 году, а затем прошло через английские суды.
Каждый раз бридж-сообщество проигрывало. Затем появился Мацей Шпунар. Ссылаясь на Витгенштейна, он вынес постановление о том, что бридж — карточная игра для четырех игроков, популярная в основном среди богатых и зрелых — действительно является видом спорта.
Вопрос, на который ответил Шпунар, был, по его словам, аналогичным тому, который был рассмотрен Витгенштейном в его «Философских исследованиях» о том, как мы определяем игры, в том числе настольные, карточные, игры в мяч и Олимпийские.
«Не говорите: «Должно быть что-то общее или они не будут называться «играми», но посмотрите, есть ли что-то общее для всех. Ибо, если вы посмотрите на них, вы не увидите того, что является общим для всех, но увидите сходство. Повторяю: не думайте, но смотрите!».
Хотя доказательство спорта как такового существует, в частности в Китае и Египте еще тысячи лет назад, а также в оригинальных Олимпийских играх в Греции, концепция не переводилась на английский язык до позднего средневековья. Она происходит от французского «desport», которое означало приятные игры и развлечения. Его первое употребление, означающее игру с физическими упражнениями, датируется 1520 годом, согласно онлайн-словарю «Этимология».
Позже, когда спорт стал более популярным, появились руководящие органы, чтобы кодифицировать по каждому виду свои правила. Самый старый из них, похоже, — это клуб Мэрилебон, основанный в 1787 году для пересмотра законов крикета, составленного группой «дворян и джентльменов» в 1744 году.
Королевский древний гольф-клуб оказался не таким древним: он основан в 1754 году, однако правила спорта не кодифицировал до 1897 года.
Развитие профессионального спорта в XX веке и рост международных соревнований, таких как современные Олимпийские игры 1896 года и далее, стимулировали рост федераций-регуляторов. Сегодня нет единого субъекта, который решает, что является и не является спортом. На самом деле, их функционируют десятки.
Документы на различных слушаниях в случае с Союзом английского бриджа демонстрируют путаницу, происходящую в этой сфере. Европейская спортивная хартия и Организация Объединенных Наций определяют спорт как физическую деятельность, которая способствует физической подготовке и умственному благополучию, что исключает что-либо умственное, но физически сидячее, неподвижное.
Закон Британских благотворительных организаций 2011 года более востребован: спортивные состязания — это мероприятия, «которые способствуют укреплению здоровья путем вовлечения физических или умственных способностей или физических нагрузок». Но все трое являются проблематичными, учитывая то, что во многих из самых популярных видов спорта участники могут серьезно пострадать. Здесь речь идет не только о боксе и борьбе, но и о регби, американском футболе и даже футболе, которые, согласно последним данным, могут оставить игроков с поврежденным мозгом из-за долгих лет ударов мячом.
Окончательный текст о спортивном праве, творчески озаглавленный «Спортивный закон» Майкла Белова, Тима Керра и Марии Деметриу, говорит о «(i) деятельности, человеком или животным, (ii) в которой два или более игроков, (iii) в соответствии с заранее определенными правилами (iv), определяющими, кто победит».
Обозначения, приведенные в этом случае, не прекращаются. Есть один из SportAccord, зонтичный орган для международных спортивных федераций, чьи небольшие вариации от других определений включают в себя указание, что «спорт не должен полагаться на какой-либо элемент „удачи“, специально интегрированный в спорт», — что, казалось бы, исключает карточные игры.
Все это осложняется понятием «умственные виды спорта», которые, как правило, проводятся сидя. Шпунар не согласился, не видя причин, по которым спорт должен быть физическим. Но он ближе всего подошел к Витгенштейну — философу, который думал, что смысл слов — не что иное, как-то, как мы их употребляем.
