Любимая мантра Дональда Трампа, на которую он пока опирается, — идея о том, что он «унаследовал беспорядок». Но в отношении продолжающейся войны под руководством США против «Исламского государства» Трамп фактически унаследовал кампанию, которая приближается к военному успеху, пишет американский журнал Foreign Policy.
На данном этапе, ИГ оправляется от синхронизированных ударов, которые наносят военные США в сотрудничестве с партнерами по коалиции и иракскими и сирийскими партнерами. В результате — ресурсы и рабочая сила оказались сильно сокращенными, а территория самопровозглашенного халифата — значительно уменьшены. Организация держится за свою дорогую жизнь в оставшихся у них крепостях. Если не принимать во внимание некоторые катастрофические политические промахи в политике США, поражение джихадистов — по крайней мере в Ираке и Сирии — возможно, лишь вопрос времени.
Эта победа, однако, создаст новые дилеммы для Администрации Трампа. Возникнут заковыристые вопросы о том, какой поствоенной стратегии придерживаться в Сирии и оставлять ли в Ираке американское военное присутствие. В более широком плане будет стоять вопрос о том, как вести глобальную войну с терроризмом, которая продолжается уже 15 лет и, несомненно, переживет поражение ИГ. В конце концов, освобождение Мосула и Эр-Ракки — это не победа над другими международными джихадистскими группами, такими как Аль-Каида и ее членские организации. Это также не исключит ухода остатков ИГ в подполье, чтобы снова появиться через несколько лет.
Итак, после «Исламского государства» существуют четыре варианта борьбы с терроризмом. Все они в определенной степени привлекательны, однако при этом имеют реальные, а в некоторых случаях и калечащие, обязательства.
С одной стороны, США могли бы попытаться осуществить военное размежевание, что по сути повлекло бы за собой вывод всех американских сил — даже тренеров и советников — из Ближнего Востока в надежде предотвратить идеологический «откат», который зачастую является причиной угрозы джихада. Этот подход не так редко одобряется академическими критиками стратегии по борьбе с терроризмом. Однако подобное политически неосуществимо и вряд ли уменьшит угрозу. Результат может быть действительно опасным: США по-прежнему будут находиться под угрозой, но наденут на себя наручники в борьбе с ней.
С другой стороны, Америка могла бы пойти в атаку — с тяжелыми потерями и большими инвестициями, сравнимыми с теми, которые были предприняты в Ираке и Афганистане после 11 сентября. Эта стратегия будет включать в себя решительные военные операции, и в случае необходимости, с десятками тысячами военнослужащих США. Проблема здесь в том, что результатом может быть стратегический провал по непомерно высокой цене.
Таким образом, остается два варианта. Первый — похож на стратегию, проводимую Администрацией Барака Обамы после убийства Обамы бен Ладена в 2011 году, и до того, как «Исламское государство» полностью проявилось три года назад. Этот вариант будет полагаться на беспилотные удары и другие формы нападения с ограниченной ответственностью, при этом старательно избегая любых значительных наземных операций и полагаясь на местных партнеров. Беда, однако, в том, что даже в самых лучших обстоятельствах такая стратегия просто сдержит угрозу.
Последний вариант можно назвать «КонтрИГ+». Этот подход будет сочетать в себе агрессивные воздушные кампании с участием как пилотируемых, так и беспилотных платформ, набегов специальных оперативных сил, проведение консультативных и вспомогательных операций и развертывание скромного количества наземных боевых сил в рамках продолжающихся усилий не только с целью сдерживания наиболее опасных террористических групп, но и для победы над ними в военном отношении. Здесь будет задействовано больше сил, чем в предыдущем варианте, и меньше, чем во втором. Такой подход потребует большого количества времени и терпения для получения результатов.
Основной вопрос — и, возможно, самый важный для команды Трампа — состоит в том, что США должны выбирать стратегию с широко открытыми глазами. Заманчиво думать, что у Трампа существует стратегия «серебряной пули», которая позволит Соединенным Штатам окончательно победить своих врагов-джихадистов. Но это, вероятнее всего, не так.
