Поражение джихадистской группы в Мосуле и Эр-Ракке должно означать вступление в новую эру — и привести к новым конфликтам на Ближнем Востоке, пишет американский журнал Foreign Policy.
«Исламское государство» стоит на грани двойного поражения. Мосул, самый крупный город под его контролем, почти полностью отбит, и курдские войска продвигаются в свою де-факто столицу Эр-Ракку. Теперь, как говорится, начинаются новые сложности.
Террористические неудачи «Исламского государства» затронули новые вопросы о будущем Ближнего Востока. Вот ключевые пункты, на которые следует обратить внимание:
Соединенные Штаты не могут отступить с Ближнего Востока
Поражение «Исламского государства» как «державы» оставит вопросы, стоящие перед Соединенными Штатами. Первый: кто заполнит вакуум, из которых движется группа джихадистов? Россия и шиитский Иран могут ответить: «Мы».
Это тот ответ, который США должны отвергнуть. Такое развитие укрепило бы антиамериканскую коалицию, угрожало бы Иордании и Израилю и оставило бы Иран доминирующей державой в большей части региона.
Однако отклонить этот вызов в устной форме было бы шуткой. США нужно сопротивляться на земле, используя силу коалиции, которая должна быть построена и управляться Америкой.
Конфликт в Сирии уничтожил любую возможность простой формулы для объединения этой страны, но в среднесрочной перспективе можно представить себе дискуссию с Россией о том, как американские интересы могут быть приняты, снизив насилие до уровня, который позволит мигрантам вернуться домой.
Война после войны
Для большинства союзников Соединенных Штатов на Ближнем Востоке война с «Исламским государством» никогда не была главной задачей. Даже когда западные страны объявили эту борьбу всеобщим приоритетом, они в значительной степени потакали Вашингтону, вторя его тревоге, присоединились к международной коалиции и … посмотрели в другую сторону. Почти с самого начала их взгляд был зафиксирован на войнах после войны против «Исламского государства».
Что касается Турции, то ей важна борьба с курдами, а для курдов — борьба за самоопределение. Для Саудовской Аравии и Ирана приоритетным стало их региональное соперничество. В суннитском арабском мире конкуренция между исламистским (Катар и Турция) и еще более исламистским (Египет и Объединенные Арабские Эмираты) — экзистенциальна. А среди иракцев сектантская и этническая борьба за постконфликтные трофеи — это вопрос гордости.
Кампания против «Исламского государства» всегда служила несовершенным прикрытием региональных конфликтов и противоречий.
Что будет с джихадом
Идею примирения джихада трудно понять. Уровень взаимной вражды между «Исламским государством» и «Аль-Каидой» нельзя переоценить. Эти группы и их последователи оскорбляют друг друга. Сторонники «Аль-Каиды» описывают партизан ИГ как «экстремистов», «хариджитов» и «такфирис»; «Исламское государство», в свою очередь, назвало преданных Аль-Каиде лоялистами «суфийского» лидера еретических талибов. Этот раскол просто непреодолим.
Короче говоря, джихадизм останется разделенным. ИГ, которое существовало в той или иной форме с 2006 года, почти наверняка выживет. Так будет и с «Аль-Каидой». Но ни один из них не поглотит другого.
Многое будет зависеть от того, готовы ли Соединенные Штаты после поражения «Исламского государства"продлить свою роль в попытке предотвратить возрождение джихада. Поскольку предшественник «Исламского государства» — «Аль-Каида» в Ираке — продемонстрировал свою резкость и непредсказуемость, радикалы могут быстро возродиться, если фундаментальные угрозы стабильности останутся без внимания.
По мере того, как «Исламское государство» теряет почву, Соединенные Штаты и силы Ирана в Сирии, скорее всего, направят свое оружие на то, что они считают самой серьезной угрозой, — друг друга.
