Верите или нет, но у президента США Дональда Трампа есть большая стратегия. Хотя она в кошмарном беспорядке, пишет американский журнал Foreign Policy.
По мнению некоторых аналитиков, бесконечные потоки нестабильных и импровизационных идей Трампа не ведут ни к какой последовательной или целенаправленной стратегии. Тем не менее, под всеми тирадами и шумом есть фактически различимая структура мысли — это взгляд Трампа на мир. Он представил четкое видение внешней политики его Администрации, пронизанную напряженностью и раздражением.
«Большая стратегия», скорее всего, представляет собой более направленный и глубоко укоренившийся набор понятий о целях и ориентациях той или иной страны в международных делах. Эта стратегия сочетает в себе анализ того, что происходит в мире, как это влияет на конкретную страну и как она может использовать свои различные формы власти — жесткую или мягкую, военную или экономическую — для поддержания либо улучшения своих глобальных позиций.
По мнению Трампа, главные угрозы для США обусловлены, прежде всего, мощными внешними силами, которые отражаются непосредственно на американской внутренней арене, угрожают безопасности родины, разрушают ее экономику и «загрязняют общество».
В частности, три опасности доминируют в мировоззрении нового президента. Во-первых, угроза «радикального ислама». Во-вторых, Трамп воспринимает несправедливые торговые сделки и торговые практики основных конкурентов как серьезную угрозу для экономики США (враг номер 1 — Китай). И, в-третьих, Трамп последовательно выступал и выступает против нелегальной иммиграции, утверждая, что темпы и масштабы миграции стоят американцам рабочих мест и снижения заработной платы.
Для решения этих предполагаемых угроз Трамп выдвинул идею «Америка прежде всего» как основную стратегию на четырех «столпах»: «экономическом национализме»; усиленной национальной безопасности; готовности США заключать сделку с любым, кто разделяет интересы США; милитаризме.
Большая стратегия Трампа, таким образом, вступает в противоречие с многолетними традициями американской внешней политики и создает острую угрозу для либерального международного порядка, который гарантировал безопасность и процветание в течение последних семи десятилетий. Тем не менее, даже основываясь на собственных усилиях и факторах, большая стратегия Трампа страдает от внутренней напряженности и дилемм, которые затруднят достижение поставленных президентом целей.
Трампу будет тяжело согласовать свою политику в отношении России и Ирана, с одной стороны, с его желанием победить «Исламское государство» — с другой. С аналогичной дилеммой Трамп столкнется в Ираке. Соединенные Штаты должны работать, чтобы сбалансировать и свести к минимуму влияние Ирана в Ираке, в частности, путем поощрения багдадского правительства работать сверхурочно, чтобы обуздать мобилизацию шиитских народных сил. Но явно враждебное отношение к Ирану поставит премьер-министра Ирака, шиита Хайдер Аль-Абади в тупик, расширив, таким образом, возможности соперников, которые стремятся дистанцировать Ирак от США.
Кроме того, крайние меры Трампа по защите США могут еще больше осложнить борьбу против ИГ. У себя дома, экспансивно определив, что такое «радикальный ислам», он дал понять, что верит, будто многие американские мусульмане питают тайные симпатии к «Исламскому государству».
Более того, подход Трампа к Европе и России — по крайней мере, как он обозначил его до сих пор — в равной степени пагубен и противоречив.
Каждый новый президент, конечно же, стоит перед дилеммой. Но примечательно, что именно стратегия «Америка прежде всего» полна таких противоречий. Другими словами, Трамп последовательно сформулировал ряд основных идей, но их политические последствия складываются в гордиев узел противоречивых инициатив.
