Иногда ей приходится отдыхать даже после пары мазков кистью. Чтобы перевернуть холст, ей часто требуется помощь. Тем не менее, она рисует каждый день по 2−3 часа — акварелью, пастелью и гуашью; романтические пейзажи, портреты и даже обложки «тяжелых» рок-групп.
У запорожской художницы Марианны Смбатян редкий диагноз — спинальная амиотрофия Верднига-Гоффмана. Заболевание генетическое и неизлечимое, оно приводит к мышечной слабости, деформирующей тело.
Марианна прикована к инвалидному креслу и с трудом поднимает чашку чая — но ведет активную жизнь и не считает себя инвалидом.
Realist’у Марианна рассказала о красоте, счастье, вдохновении и о том, как раскрасить серые будни яркими красками.
О роли искусства
Я рисую всю жизнь, сколько себя помню. С детства была фантазеркой, очень подвижной и активной, несмотря на болезнь. Верила, что спасу землю от нечисти или же стану просто волшебницей. Как только что-то видела, то стремилась это перенести на бумагу. Мне всегда казалось, я рисую посредственно, как все.
Когда мне было 11 лет, я победила в конкурсе детского рисунка на Детской железной дороге в Запорожье. Это был такой шок, я же не верила в себя совершенно. После конкурса родители решили, что рисование может стать моей профессией. Они пригласили ко мне художницу для частных уроков живописи. Это была Юлия Пивень-Фомина, член Национального союза художников Украины.
Всего у нас было чуть больше 200 занятий за семь лет. В силу моей болезненности бывали перерывы в обучении и месяц, и два. Когда мне исполнилось 15, преподаватель сказала, что я должна писать картины без ее советов.
Не могу сказать, что сегодня я на 100% верю в себя. Но я стараюсь всегда побеждать, потому что это хоть немного позволяет поверить в себя. Я всегда себе говорю: о сомнениях подумаю после. Прямо по принципу Скарлетт О’Хара.
О красоте
Больше всего я люблю рисовать эмоции и чувства, которые проявляются в людях. Даже если это пейзаж, то на фоне обязательно есть человек. Не люблю передавать только красивый берег или рощу. Когда я пишу портреты, то не просто отображаю человека — допустим, как он сидит или стоит, а вношу что-то свое. Я долго сижу и смотрю на фотографию, изучаю ее. Обязательно прошу рассказать о человеке, чтобы понять, как рисовать.
Люди ведь не знают друг друга. Однажды ко мне пришел парень и заказал портрет своей любимой девушки. Я начала задавать простые вопросы, чтобы понять свою героиню. Спрашиваю его: что она любит? Он отвечает — музыку. Говорю: парень, но ведь музыку любят все, давай подробнее! Он молчит. Дальше спрашиваю — какой у нее любимый цвет? Он — глаза в потолок и молчит. Люди встречаются, но не знают о своей половинке самого простого! Девушка на фото очень красивая. Видимо, парень просто влюбился в ее красоту.
Красота — это душа. Я, как художник, могу оценить внешние данные. Но главнее то, что внутри. Первое, на что смотрю всегда, — это глаза. Бывает человек не очень красив внешне, но его поступки и доброта — самое прекрасное, отраженное во взгляде.
Были у меня тяжелые картины. Был заказ на оформление альбома для одной молодой рок-группы. Оказалось, что нужно придумать существо наполовину красивое, наполовину уродливое, наполовину доброе, наполовину злое. Это было сложно, но картина понравилась заказчику.
За рубежом hand made ценится больше, чем у нас. Однажды девушка хотела заказать картину. Я озвучила цену, а она удивленно так: а это что платно? Было странно.
Есть картины, которые я никогда не продам. Одна из них — копия Рафаэля «Девушка в покрывале». Ее, кстати, в Союзе художников не приняли на выставку. Никто не поверил, что это я рисовала. Назвали картину лазерной копией. Сначала было так обидно, а потом я поняла — это же мне комплимент как художнику.
О вдохновении
Большая часть моих картин светлая, мягкая, оптимистичная. В некоторых я отражаю темноту, грусть, болезненность. Одна из последних работ «Крик из бездны» — в черно-белых тонах, тяжелая. Я рисовала ее, когда мне было очень плохо. Мне кажется, эта картина впитала мою энергетику в тот момент.
Важно понимать, что в мире есть солнце, а есть лужи, бывает хорошо, а бывает и плохо. Воланд говорил: «Без тьмы не было бы света». Если зритель подойдет к моей картине и поймет, что испытывает нечто похожее с нарисованным, то это, надеюсь, даст ему возможность почувствовать поддержку.
Вдохновение я ищу во внешнем мире. Я люблю любоваться небом. Бывает иду с кем-то и говорю: «Посмотри, какое небо!», а мне отвечают: «Небо как небо». Обожаю мокрый асфальт с отраженным светом машинных фар.
Был в моей жизни период, когда я пять или шесть лет не выходила из дома. Вот сидела взаперти и все. Друзья звали гулять, а я не хотела. Думала: ну зачем мне та улица, буду лучше дома, поработаю. Потом я влюбилась и как-то вмиг обрела силы.
Многим людям, которые меня видят, бывает неловко. Они смотрят на меня, и я вижу в их глазах это странное чувство неловкости. А вот дети в восторге от моего «транспорта», я же на электрической коляске езжу. Меня совершенно не смущает повышенное внимание, даже наоборот. Я себе так говорю: «Я художник и неформал, имею право на все». Может, это защитная реакция.
О счастье
Если бы не инвалидная коляска, я бы уже свернула горы и, может, была в Голливуде. Общество мыслит стереотипно: считается, что человек с ограниченными возможностями не может быть веселым и жизнерадостным, он обязательно уныл и замкнут в себе.
Людям, которые получили травму в юности или зрелом возрасте сложнее, я с рождения ограничена в движении и научилась с этим жить.
Честно говоря, я не чувствую себя счастливой. Хотя выгляжу счастливой. Счастье у каждого свое. Для меня это, когда в душе мирно и спокойно.
