Группа The Erised – не совсем типичный участник национального отбора Евровидения-2018. На Западе такие коллективы называют супергруппами. Каждый из участников – уже состоявшийся известный музыкант.

У вокалистки Сони Сухоруковой за плечами «Фабрика звезд» и «Голос страны», параллельно она занимается сольным поп-проектом Sonya. Александр Люлякин – барабанщик групп «Бумбокс» и MARU, Данил Марин успел издаться на многих лейблах под псевдонимом Detail.

Накануне финала нацотбора Realist встретился с музыкантами, чтобы поговорить о конкуренции, целях и Евровидении.

— По классике жанра, супергруппы образовываются, когда у музыкантов есть желание выразить себя за рамками основных проектов. Как это было у вас?

Данил: Примерно так и получилось. У нас всех все еще есть другие проекты – и при этом мы в каком-то роде в них ограничены. Даже если это сольный проект, ты все равно находишься в рамках своего жанра. А тут можно делать вообще все, что угодно – для этого мы и собрались.

Саша: Я хотел супермодную, суперкрасивую, суперперспективную – в общем, качественно звучащую супергруппу, в которой каждый был бы крутым музыкантом. И с помощью ребят это получилось.

Соня: Это была судьба (смеется). Я тогда только переехала из Харькова, работала в караоке. Наверное, мы даже несколько случайно познакомились. Записали первую песню – и потом уже пошло-поехало.

— Насколько я знаю, когда вы записали первую песню, у группы еще не было названия, но вы уже начали искать лейбл для издания за границей. То есть вы изначально задумывали группу для выхода на Запад?

Данил: Когда я работал сам, то понял, что могу издавать музыку либо через лейбл, либо никак. Тем более, что группа пишет популярную музыку, рассчитанную на широкие массы – тут никак без лейбла.

— Но изначальной целью был Запад?

Саша: У нас серьезные амбиции, выход на мировую аудиторию – именно поэтому мы поем на английском.

Соня: Но живем мы в Украине – и конечно, для нас важно, чтобы нас слушали и здесь.

— Вы продолжаете сотрудничать с британским лейблом?

Саша: Нет, перестали. Мы захотели из экспериментальной альтернативной музыки уйти в поп-направление. Лейбл изначально работает в основном с драм-н-бэйс, поэтому решил не выпускать поп-альбом. Мы разошлись по-дружески – это было решением обеих сторон.

Данил: Никто нам не угрожал подписанными контрактами – сказали: «Мы все понимаем, без проблем». Сейчас мы сотрудничаем с молодым украинским лейблом Hitwonder, который создал рэпер Лион. С ним планируем выпустить весной мини-альбом – минимум пять треков. Полноформатный альбом, вероятнее всего, издадим осенью. Но для него уже будем искать новый лейбл за границей.

— Но ведь все-таки подход к продвижению музыки на Запад и в пределах Украины – он разный. Как быть с этим?

Саша: Мы просто стараемся все делать профессионально. Если, дай Бог, все сложится так, как мы запланировали, то будем представлять Украину во всем мире. Соня как-то приводила пример Daft Punk – мне он очень нравится.

Соня: Все же знают, что они французская группа, хотя у них нет ни текстов на французском, ни национальных мотивов.

Саша: Да, они просто делают качественную музыку.

— И все-таки в нынешних условиях выйти на украинского слушателя проще, когда ты поешь на украинском – тебя возьмут и на радио, и на телевидение хотя бы для того, чтобы перекрыть квоты. Не собираетесь все-таки записать несколько песен на украинском?

Данил: Мы не ищем легких путей (улыбается). Изначально изменять себе и делать песню на украинском только для того, чтобы попасть в квоты, не хочется.

Саша: Это называется «прогибаться под изменчивый мир» (смеются). В первую очередь мы делаем то, от чего кайфуем сами.

— И все-таки основную часть концертов вы играете за границей?

Саша: Да, вот недавно у нас был тур по Америке с группой «Бумбокс». Понятное дело, что на концерты приходит диаспора — и для нас было очень неожиданно, что несколько девушек приехали из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско специально на The Erised. Еще были американцы, которые пришли послушать нас в Денвере – и потом поехали в Нью-Йорк. Это в очередной раз доказывает, что люди нас знают, им нравится.

Соня: В клубах, где мы выступали, к нам подходили огромные охранники-афроамериканцы и удивленно спрашивали: «Кто вы? Откуда вы такие крутые?».

— Изначально вас было шестеро – до отбора Евровидения добрались трое. Что случилось с остальными участниками?

Саша: Первым ушел бас-гитарист – он переехал во Францию. Не знаю, что его подвигло: либо война, либо семейные обстоятельства, но он принял такое очень неожиданное для нас решение. Это случилось буквально сразу, он долго с нами не играл.

Данил: С Нилом разошлись интересы – в плане написания песен, поведения на сцене. Мы продолжаем общаться, дружим. А Игорь занимается «родильными» делами – у него в семье пополнение. Но он остается участником группы.

Саша: Правда, на финале нацотбора Игоря точно не будет – он сейчас в другой стране.

— А Саше придется отпрашиваться? У «Бумбокса» сейчас как раз концерты.

Саша: Уже отпросился – они будут играть без меня в Минске. Выставил себе хорошую замену – легендарного украинского барабанщика Александра Муренко.

— А что касается Сони и Данила — ваши сольные проекты от участия в конкурсе не страдают? На что вы сейчас делаете большую ставку – на них или на The Erised?

Соня и Данил: The Erised.

— Соня, насколько я знаю, ты в своей жизни прошла через огромное количество конкурсов. Евровидение для тебя – это очередное состязание?

Соня: Я не люблю слова «конкурс», «кастинг». Сейчас я уже считаю себя хотя бы отчасти состоявшимся артистом, поэтому стараюсь относиться к Евровидению не как к конкурсу, а как к возможности, очередному большому опыту. Хочу, чтобы о нас узнали люди в Украине, услышали наши песни. Почему-то как только я думаю о том, что участвую в конкурсе, сразу начинаю нервничать.

— Появляется мандраж, когда выходишь на сцену?

Соня: Немного мандражит от того, что все на тебя какие-то невероятные надежды возлагают.

— В полуфинале вы получили 5 баллов от жюри и 8 баллов от зрителей. Ожидали такие результаты или все-таки удивились?

Саша: Было очень неожиданно получить 5 баллов от наших коллег – мне кажется, это несколько занижено. Понятное дело, они аргументировали – якобы мы устали или экономили силы. Но все же мы выкладывались на полную.

Данил: И это мотивирует еще основательнее подготовиться к финалу.

Саша: Да, в финале мы уже будем рвать, как следует.

— Готовите на финал что-то отличное от того, что уже показали?

Соня: Будет совершенно другой номер.

Саша: Кроме песни, изменится все! Костюмы нам готовит наш стилист Юля Явысенко – и на этот раз мы вернемся к своему стилю. Номер ставит режиссер Мария Коростелева, с которой мы уже работали в рамках нашего сольного концерта. Для этого эфира придумали непростые декорации, которые строит Рома Копейко.

Данил: Короче, мы настроены на победу.

— Ваша песня – она о мечтах и том, как достигать своих целей. Можете рассказать, о чем мечтали в детстве и какая цель стоит перед вами сегодня?

Саша: Я очень люблю путешествовать и в подростковом возрасте мечтал выступать по всему миру, на крутых фестивалях с людьми, которых видел по телевизору. Так, как это делают великие группы – The Rolling Stones, The Beatles, System of a Down, Korn. И эти амбиции – они остались. С «Бумбоксом» я уже выступал в легендарном лондонском клубе Koko на одной сцене с Дэвидом Гилмором. Теперь хочу, чтобы The Erised выступили на Coachella. Хотя это даже не мечта — это достаточно амбициозная цель.

Данил: Да, все, что касается группы — это цели. Мечта – купить родителям дом.

Соня: Когда-то я мечтала попасть на «Фабрику звезд» — и я на нее попала. Когда я начинала петь, то уже видела себя только на большой сцене. И все понемногу к этому движется – главное работать.

Беседовала: Рузана Емельянова
Фото: Олег Переверзев