Олег и Константин Герасименко — из тех украинцев, у кого в трудовой книжке написано редкое: «клоун-акробат». Заслуженные артисты Украины веселят публику под псевдонимами Гоша и Шурик уже 20 лет.
О том, почему Верховную Раду ошибочно называть «цирком», есть ли у клоунов фобии, стоит ли бояться человека в парике и какова миссия клоунады — в интервью братьев Герасименко Realist'у.
— События в Верховной Раде часто называют «цирком», а депутатов «клоунами». Как вы относитесь к таким сравнениям?
Олег: Несправедливая ассоциация. Все, что происходит в нашей политике, далеко от клоунады. Работа клоуна — большой труд. Для меня в политике вообще нет ничего смешного. Вокруг сплошная ложь.
Костя: Депутаты-клоуны — очень обобщенное и неверное определение. Их так называют, потому что они валяют дурака. Но работа клоуна — не дураковаляние. Надеть парик, накрасить можно любого. Выйдешь в манеж, скажешь: «Здравствуйте, я — клоун. Ха-ха! Хи-хи!». Но как на тебя отреагирует публика? Политики обманывают, заставляют людей верить. Для этого тоже нужен талант. Я не хочу обладать таким даром. Ведь каждый из нас рано или поздно будет отвечать за свои поступки.
— Как человек становится профессиональным клоуном?
Олег: В цирк попали спонтанно. До него занимались самодеятельностью. Мое первое профобразование — железнодорожник. На путейца в техникум брали без экзамена. Друзья пошли, и я пошел. Это уже потом с братом закончили «Режиссуру цирка» в университете Карпенко-Карого.
Костя: У нас в семье не было артистов. Отец — дальнобойщик. Мы с братом не пойми в кого уродились. Все начиналось с шуток в компании, с любительских выступлений. Когда первый раз вышли в манеж, был тихий ужас. Мы там заблудились. Когда услышали первые серьезные аплодисменты, всерьез задумались: почему бы не зарабатывать этим?
Олег: Никогда не забуду, когда женщину нечаянно подожгли во время номера. Это была имитация падающей кастрюли с якобы варящимися сосисками. Классическая реприза, когда что-то на кого-то роняешь. Чтобы создать иллюзию кипящей кастрюли, мы туда положили кусочек горящего шнурка от ботинка. Огонек от него упал женщине на волосы. Она сидела с таким огромным лаковым начесом. Волосы начали гореть. Подбежали, тушили руками. Она не могла понять, что происходит. В антракте подошли к ней, извинились.
— Смешно… Но есть люди, которые боятся клоунов. Как думаете, почему?
Олег: В современной культуре эксплуатируют зловещие маски. В кино много маньяков в рыжем парике, с красным носом и бензопилой. Не удивительно, что найдутся люди с фобиями. Бывают случаи, когда маленькие дети пугаются клоуна и с доброй маской. Мы уже научены: видим, насколько можно сократить дистанцию. Быстро понимаем, нужно ли идти с ребенком на контакт.
Костя: Образ злого клоуна используют, пытаясь быть оригинальным. Изначально шуты — добрые и веселые. А клоун-маньяк ломает стереотипы. Если его показать ребенку, осадок, конечно, может остаться на всю жизнь. Ну, а взрослого вряд ли напугаешь клоуном с бензопилой. Во всяком случае, со мной этот трюк не пройдет.
— А сами клоуны чего-то боятся?
Олег: Очень боюсь летать. До сих пор не могу привыкнуть. Конкретная фобия. Мне очень некомфортно в самолете.
Костя: Меня бог миловал. Я ничего не боюсь. Могу, например, испугаться лопнувшего шарика. Но каких-то фобий у меня нет.
— Как ваши дети воспринимают то, что их папы — клоуны?
Олег: Они же родились в этой атмосфере. С грудных лет видели отцов в гриме. Для них это обычное дело.
Костя: Для наших детей это обыденность. Я пытался сына вовлечь в эту сферу, чтобы была династия. Но он говорит: «Хочу быть киберспортсменом». У деда киберспорта не было, меня бог тоже миловал. А у него вот такая идея нарисовалась.
— Клоунада — чисто детская тема?
Олег: Наоборот. Мы больше любим работать со взрослой аудиторией. Ребенка ведь проще насмешить. Есть ряд приемов элементарных, которые безотказно работают. Дал ногой кому-нибудь под зад, споткнулся, упал — и ребенок уже смеется. Детей, конечно, мы обожаем. Но интересней работать со взрослыми.
Костя: Публика бывает разная. В цирк приходят с разным настроением, проблемами. Кто-то сидит и думает над тем, что зарплату задерживают. Как заплатить за квартиру, коммуналку? Высший пилотаж — когда за время выступления публика обо всем этом забывает, кричит «браво», стоя аплодирует. Ощущения непередаваемые. Они как наркотик.
— Существует расхожее мнение, что артисты — сильно пьющие люди. Сложный внутренний мир, стрессы, творческие муки, конфликты с реальностью…
Костя: Все зависит от человека. Когда люди совмещают алкоголь с работой — это страшно. Публику не обманешь, она все видит. Лет 15 назад видел выступление подвыпившего клоуна, до сих пор забыть не могу.
Олег: Если человек алкоголик, он будет искать оправдания своему пороку. Я бы не сказал, что артисты зависимы от алкоголя больше остальных. Некоторые говорят: выпил перед сценой для храбрости. Мне это сложно понять. При чем тут храбрость? Если ты не артист, то им не станешь, хоть пей, хоть не пей. Алкоголь мешает работе — можно накосячить во время трюка, да и с речью могут быть проблемы.
— Вы ранимые люди?
Костя: Абсолютно нет. Мы не боимся смеяться над собой, не боимся, когда над нами смеются. У многих людей есть комплексы, которые им мешают по жизни. Я вот, например, лысый, и что? Мне абсолютно по барабану.
Олег: Наша профессия помогает избавляться от комплексов, спокойно воспринимать критику.
— Но есть стереотип, что за маской клоуна скрывается глубоко несчастный человек.
Олег: Мне к психиатру не нужно. За клоунской маской не скрываю личные проблемы, комплексы. К этой маске не отношусь как к чему-то особенному. Быть клоуном — моя профессия. Кто-то надевает робу на заводе, мы надеваем парик и маски. Если мне грустно, я грущу. Если весело — смеюсь.
Бывает, сидишь после трех выступлений уставший, с сигаретой. И какой-нибудь фотограф обязательно тебя в такой момент подловит. А потом начинается: смотрите, какой несчастный клоун; их там, в цирке, наверное, бьют; свободу клоунам!
Когда выкладываешься, очень сильно устаешь. Многие говорят: «Да не может быть! Вышел, пошутил, покидал шляпы — что тут сложного?». Людям сложно понять, что эмоционально клоунада выматывает. Восстановится помогают рыбалка, природа, семья, проверенные временем друзья.
Костя: Мне в жизни повезло — печали нет. Клоунада — то, что нам нравится делать. Я не знаком с клоуном, который от безвыходности надел маску, чтобы скрыть проблемы. Этот сюжет хорош разве что для Спилберга. Знаете, как правило, клоуны по жизни почти все серьезные люди. Они не валяют круглосуточно дурака. Дома мы не шутим. На работе так нашутишься, что делать дома этого не хочется. Когда меня знакомят с новыми людьми, они не верят, что я — клоун. Серьезный, лысый — вылитый зэк.
— Сейчас слишком много юмора на ТВ, в интернете. Comedy Club, «Вечерний Квартал», «Рассмеши комика»… Насколько этот юмор качественный?
Костя: Мне не нравится, когда комики шутят вульгарно. Пошлость у нас переходит все границы. Взрослым надо бы помнить, что все это смотрят дети.
Олег: Мы, конечно же, смотрим эти шоу. От чего-то приходим в восторг, что-то нам не нравится. Сейчас в погоне за популярностью многие опускаются ниже плинтуса. Цирк — другое. Здесь нельзя шутить ниже пояса.
— В каждой профессии есть свои ночные кошмары. Вам работа снится?
Костя: Бывает, снится, что опаздываю на представление. Начинаю бежать. Тебя уже объявляют, а ты еще «в гражданке». Наступает паника. Естественно, просыпаешься в мокром поту: «Слава богу, это сон!».
Олег: Мой профессиональный кошмар — это сны, в которых я «подтормаживаю» в манеже. Бросаешь шляпу, а она не хочет лететь или очень медленно все происходит. Или когда ничего не получается, падает реквизит.
— Что сейчас происходит с современным цирком в Украине?
Костя: Раньше цирки были очень сильными. Большая конкуренция, господдержка. Сейчас мы не успеваем за зарубежными артистами. У них прекрасные шоу, отличные технические возможности. Наш директор ходит постоянно в Министерство культуры, просит денег на обновление света, звука или элементарно ремонт гримерок, которые мало изменились со времен «совка».
Олег: Почти все постсоветские артисты мечтают уехать за рубеж. Мы немножко поработали в других странах, в Пуэрто-Рико, например. Прекрасный опыт. Артисты там — уважаемые люди. Нужно только выйти, сделать свою работу, а все условия тебе обеспечат. Там все профессионалы. Каждый на своем месте. Все довольны и счастливы. Работают с энтузиазмом. В Украине много недовольных и злых. Здесь нужно постоянно отвлекаться на какие-то мелочи, бороться с ветряными мельницами.
Я бы не сказал, что интерес публике к цирку в Украине упал. Все зависит от качества программ и номеров. Сейчас, к сожалению, много самодеятельности, слабеньких частных шапито. Когда человек приходит на такие представления, то он разочаровывается в цирке.
— У вас, клоунов, есть какая-нибудь особая миссия?
Костя: Сгладить углы в нашей непростой жизни, отвлечь людей от суеты, проблем. Сегодня — от войны.
Олег: Я бы не хотел мудрить, искать в своей работе глубинный подтекст. Мы простые. Я занимаюсь понятным, прозрачным юмором, без всяких домыслов и смыслов. Наша задача — хотя бы на время отвлечь людей от плохого.
