13 апреля Верховная Рада приняла закон «О рынке электрической энергии». По замыслу, в энергетике должны начаться серьезные реформы, касающиеся не только структуры рынка электроэнергии, но и взаимоотношений энергетиков с потребителями.

То, что происходит сейчас в энергетике, потребителю электричества нравиться не может: монополизм, граничащий с произволом; резкий рост тарифов, в основе которого лежат сомнительные, хоть и прошедшие все необходимые согласования методики; низкое качество обслуживания. То есть необходимость в переменах очевидна.

Закон о рынке электроэнергии предлагает новую организацию рынка и как будто направлен на формирование новых, более естественных взаимоотношений энергетиков и потребителей.

Попробуем разобраться, так ли это, что и для кого может измениться, если закон «О рынке электрической энергии» начнет действовать.

Сразу отметим, что этого не произойдет в ближайшем будущем. Еще долгое время будут приниматься подзаконные акты, чтобы новые алгоритмы заменили старые. Тем временем продолжится рост тарифов на электроэнергию для населения, потому что закон предусматривает полное искоренение перекрестного субсидирования к 2020 году.

Лишь с июля 2020 года новый закон начнет работать, если к тому времени его не изменят или не аннулируют. К слову, документ все еще не подписан ни президентом, ни спикером, поэтому интрига хотя бы на этом уровне сохраняется.

На сегодняшний день участие потребителя в рынке электроэнергии практически не просматривается, прямого контракта с конкретным производителем он заключить не может.

Существующий оптовый рынок – по сути система взаимоотношений внутри энергетики. Все производители продают свою электроэнергию в оптовый рынок, где ее цена усредняется. И уже по этой усредненной оптовой цене электроэнергию покупают поставщики для продажи конечным потребителям.

Тарифы у производителей ОЧЕНЬ разные (см. таблицу).

Все тарифы в электроэнергетике – и для производителей, и для большинства поставщиков – утверждает регулятор. Формируются они по затратному принципу – чем выше затраты, тем выше тариф, главное – обосновать их перед регулятором. При этом тарифы должны предусматривать прибыль – этого требует законодательство.

Что могло бы повлиять на уровень цен? Конкуренция. Но возможность конкуренции среди производителей очень ограничена.

Объясняется это прежде всего технически: пуск и остановка блока атомной станции – дело не одномоментное, поэтому атомные электростанции в течение суток работают равномерно, вырабатывая около 50% всей электроэнергии; гидроэлектростанции, легко наращивающие мощность, традиционно используются как маневренные — для покрытия перепадов в потреблении, например в зависимости от времени суток (для энергобаланса хорошо, если их доля в производстве электроэнергии составляет порядка 20%). То есть ни атомщикам, ни гидроэнергетикам конкурировать за право производить электроэнергию просто незачем – она и так будет востребована.

Конкурировать между собой, и то не всегда (что опять-таки объясняется технически), могут только тепловые электростанции, которые работают по ценовым заявкам. Именно так и задумывалось – считалось, что, уменьшая свои затраты и, соответственно, ценовую заявку, ТЭС будут конкурировать между собой за право продавать в рынок больше электроэнергии.

В первой половине 1990-х, когда оптовый рынок только создавался, мощные ТЭС объединили в четыре генерирующие компании. Чтобы стартовые условия для конкуренции были равными, ТЭС объединялись не только по территориальному принципу, но и с учетом установленной мощности и состояния оборудования.

Для развития конкуренции были введены и антимонопольные ограничения — условия и правила работы в рынке, утвержденные Национальной комиссией регулирования электроэнергии (НКРЭ) в 1999 году, запрещали генерирующей компании, в которую входят ТЭС, вместе с родственным предприятием иметь в собственности или эксплуатации больше 25% общей лицензированной электроэнергетической мощности.

Забегая наперед, скажем, что в 2010 году НКРЭ заметно их изменила, и сейчас доля генерирующей компании вкупе с родственным предприятием не должна превышать 33% электроэнергии, выработанной всеми производителями в прошлом календарном году.

Сейчас в Украине функционируют пять генерирующих компаний, три из которых – «Востокэнерго», «Днепрэнерго» и «Западэнерго» — входят в ДТЭК Рината Ахметова. Возможна ли реальная конкуренция между компанями, если у трех из пяти один владелец? Мнения опрошенных специалистов, реально работавших в рынке, разошлись: одни говорят, что конкуренция среди генерирующих компаний есть и временами она бывает очень жесткой. Другие – что все зависит от того, какие политические силы контролируют профильное министерство и энергорынок. Но и те и другие говорят, что все в конце концов все равно сводится к тарифам, которые утверждает для генерирующих компаний регулятор.

Стоит сказать, что конкуренция среди ТЭС невозможна без конкурентного же рынка топлива – для отечественных ТЭС это прежде всего уголь. ДТЭК является крупнейшим производителем энергетического угля в Украине, в нее входят мощные "Павлоградуголь", "Добропольеуголь", шахта "Комсомолец Донбасса", "Ровенькиантрацит" и "Свердловантрацит". К тому же, из-за военных действий на Донбассе шахты, добывающие антрацитовый уголь, остались на неконтролируемой Украиной территории, а ДТЭК заявляет о потере управления над шахтой "Комсомолец Донбасса", "Ровенькиантрацит" и "Свердловантрацит" – все это говорит, что о свободном доступе к ресурсу в этом случае и речи быть не может.

Свежая история с ценами на уголь для тепловых электростаний, снискавшая широкую известность как "Роттердам +" – еще одно подтверждение, что нормального угольного рынка в Украине нет.

По данным ГП "Энергорынок", в 2016 году доля тепловых генерирующих компаний составила 31,78% всей проданной в рынок электроэнергии, при этом их доля в ее стоимости достигает 45,96%.

Для сравнения: доля атомных — 53,74%, а в стоимости — 29,32%. То есть именно производители, работающие в конкурентном секторе, в наибольшей степени влияют на стоимость электроэнергии.

Это то, что касается производства электричества.

Что же касается поставки, то львиную ее долю потребителям обеспечивают "облэнерго". Наряду с поставкой электроэнергии, они занимаются еще и передачей ее по местным электросетям.

Доля так называемых независимых поставщиков, которые тоже покупают электроэнергию в оптовом рынке (естественно, наряду с этим они платят за транзит по сетям "облэнерго") и продают ее потребителям по свободным ценам, невелика. По данным ГП "Энергорынок", в 2016 году 91 независимый поставщик купил в оптовом рынке, а соответственно, и продал конечному потребителю 9,9% всей проданной электроэнергии. В последнее время их доля не дотягивает и до 8%. Это говорит о том, что сама по себе поставка электроэнергии не такой уж и выгодный бизнес.

То есть, все вроде бы говорит о том, что рынок электроэнергии в его нынешнем виде себя изжил, у энергетиков нет никаких стимулов уменьшать ни свои затраты, ни цены. Соответственно, у потребителя нет никаких оснований даже надеяться, что рост тарифов на электричество хотя бы замедлится.

Что представляет собой новый рынок, который должен создаваться в соответствии с уже принятым законом «О рынке электрической энергии»?

На время написания этого материала закон еще не подписан главой парламента и, соответственно, его текст не размещен на сайте Верховной Рады.

Рассматривая законопроект во втором чтении в первый раз – это было 6 апреля — Верховная Рада провалила все правки, независимо от их осмысленности. (Поговаривали, что продвижение закона занимался лично Игорь Кононенко – правая рука президента, и за успешное голосование в нужном виде он получил отступные в виде "жирного" сектора рынка электроэнергетики. Подозревают, что речь идет об "Укргидроэнерго" - R°) Поэтому приходится анализировать редакцию закона от 5 апреля, подготовленную ко второму чтению. Хотя концептуальные положения закона, скорее всего, не изменятся.

Принципиальное отличие нового рынка, который будет создаваться в соответствии с принятым законом – единых оптовых покупателя и продавца не будет, усредненной цены — тоже.

Одновременно распределением и поставкой электроэнергии "облэнерго" заниматься не будут, распределение должно стать отдельным видом деяятельности. По идее, на рынке должны появиться новые поставщики. Но вполне возможно, дело ограничится энергосбытовыми службами "облэнерго", которые превратятся в отдельные предприятия.

Государственная НЭК "Укрэнерго", которая сегодня осуществляет оперативное управление Объединенной энергосистемой Украиной и передачу электроэнергии по магистральным и межгосударственным электросетям, будет корпоратизирована, что, возможно, нормально для Европы, но ужасно в условиях Украины, в которой с акциями акционерных обществ могут происходить самые удивительные вещи. При этом, по закону ее функции должны быть разделены — оператор системы передачи должен работать обособленно.

По закону на рынке, возможно, появятся новые участники – трейдеры, которые могут заниматься перепродажей электроэнергии, исключая ее поставку конечным потребителям. То есть по сути — посредники. По нашим данным, именно на этом собираются в будущем зарабатывать структуры Рината Ахметова. Хотя, на первый взгляд, зачем они нужны, кроме как для спекуляций? Это очень коротко об изменениях в составе участников рынка.

Заработать все это должно с 1 июля 2019 года.

Регулироваться будут только тарифы на передачу и распределение электроэнергии, ее диспетчеризацию, «зеленые» тарифы, а также тарифы для социально незащищенных потребителей.

По идее, рынок, при котором его участники, в том числе и население, могут сами выбирать себе контрагентов и договариваться об условиях сотрудничества (речь прежде всего, конечно же, о ценах), дает им гораздо больше возможностей, чем у них есть сегодня. Но цены на электроэнергию АЭС, ГЭС, ТЭС и ТЭЦ, как уже было сказано, отличаются в разы. Механизмов, позволяющих нивелировать эту разницу, принятый закон не содержит.

Исключение делается только для дорогой «зеленой» электроэнергии, покупать которую будет, следуя букве закона, «гарантированный» покупатель с последующим возмещением ему разницы между ценой закупки и рыночной ценой. Насколько можно понять из текста законопроекта, до 1 июля 2020 года компенсировать эту разницу будет НАЭК «Энергоатом», потом – компания, занимающаяся передачей электроэнергии по магистральным электросетям.

Похожий механизм поддержки возможен и для теплоэлектроцентралей с целью их реконструкции, но принимать решение об этом должен Кабмин.

Кому из потребителей достанется дешевая электроэнергия атомных и гидроэлектростанций, а кому – более дорогая? Тем более что госкомпании обязаны выбирать своих контрагентов в прямых договорах на электронных акуционах. Порядок их проведения должно утвердить правительство.

С большой степенью вероятности можно спрогнозировать, что дешевая электроэнергия достанется мощным платежеспособным предприятиям с расторопным менеджментом, а дорогая – потребителям помельче, в том числе мелкому и среднему бизнесу, вечно бедным бюджетникам (расходы бюджетов на энергоресурсы, естественно, увеличатся) и коммунальщикам, а также населению.

Вполне логично предположить, что предприятия Рината Ахметова будут оптом покупать электроэнергию атомных станций, в том числе для перепродажи, а ДТЭКовская электроэнергия, произведенная из дорогущего «роттердамплюсовского» угля достанется населению.

Так что если цены на новом рынке и снизятся, то для очень небольшой прослойки очень богатых потребителей. Для остальных будет рост. Стоит особо подчеркнуть, что все наши АЭС входят в одну компанию – НАЭК «Энергоатом», все крупные ГЭС – в «Укргидроэнерго», три из пяти генерирующих компаний — в ДТЭК, в которую входят еще и крупнейшие поставщики энергетического угля. То есть, либерализация рынка происходит при прежних игроках, причем, по сути, это монополии!

Монополии с их безальтернативным товаром выходят на прямые продажи! С какой радости они будут снижать цены?

Возможно, если государственную «Центрэнерго» когда-нибудь купит реальный стратегический инвестор (правда, опыт прихода в «облэнерго» этих самых инвесторов показывает, что они с удовольствием принимают местные правила игры), а в Украину пойдет электроэнергия с европейских рынков (но для синхронизации украинской и европейской энергосистем потребуются многие годы), конкуренция и появится. Но пока она даже не просматривается.

Стоит сказать, что в Украине уже есть действующий закон, предусматривающий аналогичную структуру рынка – «Об основах функционирования рынка электрической энергии Украины», принятый в октябре 2013 года. По нему этот рынок должен был заработать с 1 июля 2017 года.

Но новый рынок с 1 июля не заработает, а сам закон почти не выполняется, за исключением 29-й статьи, регламентирующей введение мер в случае чрезвычайной ситуации на рынке электроэнергии. В нем как раз содержится механизм, позволяющий урегулировать дисбаланс в ценах производителей — за счет создания специального фонда.

Однако участникам рынка – естественно, тем, кто должен был отдавать туда свои деньги, — это не нравилось. Но разница в ценах на электроэнергию есть, и кто-то должен ее оплатить. В этот раз законодатели решили, что это будет потребитель.

Отдельная тема – население с его «нерыночными» тарифами. В законе «О рынке электрической энергии» четко сказано: к началу работы нового рынка перекрестного субсидирования быть не должно. На практике это значит, что тарифы для населения в ближайшие два года резко повысятся — по оценкам экспертов, на 60-70%.

Но очень многие люди и нынешних цен на «коммуналку» не тянут, получая субсидии. Альтернативы у населения нет: не хочешь покупать электричество – сиди при свечах, а если у тебя еще и электроплита – пользуй керогаз, даром что ли третье тысячелетие на дворе.

Рост тарифов на электричество означает, что субсидиантов будет еще больше. Но по закону уязвимые потребители (то есть и те, кто получает субсидии) могут покупать электроэнергию только у поставщика универсальных услуг. Это значит, что на самом деле никакой возможности выбора у них не будет.

Одно утешение – по закону поставщик универсальных услуг будет избираться на конкурсе. Стоит напомнить, что право выбора поставщика населению давал закон «Об электроэнергетике», принятый еще в 1997 году. Только вот воспользоваться этим правом совершенно невозможно.

И наконец, о соответствии принятого закона требованиям европейского энергетического законодательства.

По словам и. о. главы комитета ВР по вопросам топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности Александра Домбровского, «предлагается европейская модель, соответствующая требованиям Третьего энергетического пакета, по которой работают 28 стран Европейского союза». Никем не отмененный закон об аналогичном рынке внедрял нормы Второго энергетического пакета, а сейчас, как говорят профильные специалисты, ожидается принятие ЕС уже Четвертого.

Но Евросоюз и уважаемые европейские институты живут отнюдь не в украинской реальности. К примеру, знают ли европейцы, как из пенсии в 1238 грн заплатить 300 грн за электроэнергию? А субсидируется всего 130 киловатт, и это для домов с электроплитами. За остальное потребленное электричество надо платить по полной!

В этой связи понятно, что главная задача Украины – хоть как-то совладать с коррупцией и бедностью, а точнее нищетой. После этого можно писать любые законы, внедряющие любые модели любого рынка. И все они будут прекрасно работать.

Людмила Анастасьева, для Realist'а