С 1 января в Украине вступил в силу новый закон о трансплантологии.Предполагалось, что документ выведет на новый уровень отечественную трансплантологию и в разы умножит количество спасенных от донорской пересадки жизней. Увы, реалии указывают на обратное. Бюрократические проволочки, недофинансирование и одновременно неумелое распределение выделенных государственных денег, чиновничья инертность привели к тому, кто новый закон о трансплантологии не столько помогает больным, сколько нарушает основополагающий принцип медицинской этики «Не навреди».
Один человек спасает жизни восьмерым
По новому закону, каждый человек при жизни решает, отдавать ли ему, когда придет последний час, свои органы на спасение умирающего ближнего или не отдавать.Соответствующие заявления о своем решении украинцы могут подавать или врачу медучреждения, который должен осуществлять трансплантацию, или трансплант-координатору, уполномоченному лицу в центрах донорства крови и центрах изъятия анатомических материалов для трансплантации или даже просто семейному врачу.
Затем информация о (не)согласии должна заноситься в Единую государственную информационную систему трансплантации (ЕГИСТ), а также (по желанию — R°) ставится специальная отметка в паспорт или удостоверение водителя потенциального донора. Документ дает старт и запуску еще одной базы данных — о лицах, нуждающихся в трансплантации. Всеми реестрами и базами о донорах и реципиентах будет заниматься новый государственный орган — Центр трансплантологии, который и будет распределять органы.
Новый закон устанавливает, что тело донора станет для трансплантологов анатомическим материалом для пересадки органов или изготовления биоимплантов. Извлекать органы для пересадки можно только после того, как консилиум врачей констатирует смерть головного мозга. Закон запрещает участие в консилиуме медиков, участвующих в изъятии органов, чтобы не было конфликта интересов.
Народные депутаты также достаточно четко выписали в законе, кто не может быть донорами посмертно: дети-сироты, лица, признанные недееспособными, отбывающие наказание, ветераны войны на Донбассе, иностранцы, лица с тяжелыми психическими расстройствами, пациенты, имеющие тяжелые заболевания, беременные и те, кто уже предоставил орган или его часть для трансплантации.
«Каждый из нас, став после смерти донором, может спасти жизнь восьми другим людям. После принятия этого закона через два года все потребности украинцев в пересадке органов будут полностью удовлетворены, а это около пяти тысяч человек ежегодно», — озвучивала в парламенте в день принятия закона о трансплантологии радужные перспективы глава профильного комитета Верховной Рады Ольга Богомолец.
Но это — теория. Практическая реализация данного закона оказалась не такой радужной, что в комментарии Realist'y признала сама Ольга Богомолец. «МОЗ не разработал никаких документов, не создал реестр…», — так ответила нардеп Realist’y на вопрос, есть ли шансы, что в 2019 году уже будут проводиться операции по трансплантации органов по новому закону.
Неподготовленность государства к реализации закона поставила на паузу все (!) родственные трансплантации. «1 января. Полная остановка даже родственной трансплантации», — заявил глава национального движения «За трансплантацию» Юрий Андреев. Врачи не берутся за операцию, допустим, по трансплантации почки от матери дочери, так как опасаются уголовной ответственности (до 3-х лет лишения свободы —R°).
Ведь на сегодняшний день, чтобы провести трансплантацию органа от донора к реципиенту, необходимо, чтобы оба человека были в соответствующих реестрах, официально работали трансплантологии
Замминистра здравоохранения Роман Илик советует правильно читать новый закон о трансплантологии и принимается цитировать статью 13 из него, в которой говорится, что трансплантация применяется исключительно по имеющимся медицинским показаниям; при условии невозможности сохранения жизни или возобновления здоровья больного другими методами лечения; в случае если живым донором является близкий родственник реципиента, решение о возможности или невозможности применения трансплантации принимается консилиумом врачей учреждения здравоохранения, где находится реципиент, по результатам определения иммунологической совместимости донора и реципиента.
«Отказ врача от проведения трансплантации, когда это — на самом деле, единственный способ спасти жизнь, вот это — преступление, и оно наказывается законом. Процесс внесения информации в е-базу ЕГИСТ трансплант- координатором -это не порядок трансплантации, а организация трансплантации. За это нет уголовной (ответственности)», — написал разъяснение на своей странице Facebook замминистра Илик.
Противостояние чиновников и депутатов
В профильном комитете Верховной Рады в срыве подготовки и к введению в действие столь важного закона винят исключительно чиновников из МОЗ и и.о. министра Ульяну Супрун.
«Правительство должно было до 1 октября 2018 года создать ЕГИСТ (Единую государственную информационную систему трансплантации — R°), обеспечить программное обеспечение и администрирование. Но на сегодня эта система не запущена. А как может работать закон без его основного компонента — базы данных, а это 9 реестров: доноров, реципиентов, трансплант-координаторов, анатомических материалов, заведений, где проводится трансплантации и т. д?» — говорит в комментарии Realist'y замглавы парламентского комитета по вопросам здравоохранения Ирина Сысоенко.
«До 1 января правительство также должно было утвердить 29 подзаконных актов, на сегодня есть только одно постановление правительства о порядке предоставления согласия на донорство, но оно до сих пор не опубликовано», - уточняет Сысоенко.
В МОЗ, в частности, замминистра Роман Илик часть вины перекладывает на Верховную Раду, заявляя, что мол, слишком мало времени отвели для подготовительной работы для трансплантации по новым правилам. И обещает в ближайшее время подтянуть «хвосты». «Министерство приобрело программное обеспечение для доноров костного мозга с международным доступом PROMETEUS. Также, преодолевая неимоверные препятствия, МОЗ проплатил новое программное обеспечение — ЕГИСТ, и согласно соглашению скоро его получит. И еще: министерство перечислило средства международной организации, которая закупит наиболее необходимое медицинское оснащение для базовых учреждений трансплантации в Украине», — отметил Роман Илик.
Депутаты ждать у моря погоды не намерены и выступают за отсрочку действия закона о трансплантации на год. «Сейчас парламент идет на вынужденный шаг — отсрочить на год реализацию закона и продлить действие предыдущего закона, чтобы сохранить родственную трансплантацию, благодаря которой украинские врачи- трансплантологи спасают жизни пациентам в нашей стране. За год правительство должно полностью подготовить все необходимое для качественной и эффективной реализации нового закона», — сказала Ирина Сысоенко. Изначально предполагалось, что этот вопрос депутаты обсудят 15 января, на первом после новогодних каникул пленарном заседании. Но в повестке дня работы Верховной Рады на 15−19 января данный законопроект не значится.
Отсрочка не поможет, только отменить
В медицинской среде вообще звучит мнение, что новый закон о трансплантологии нужно не откладывать во времени, а отменить вообще. В беседе с Realist'ом врач-трасплантолог Игорь Писаренко заявил: «Новый закон не решает ни одну из главных проблем трансплантологии, а в основном выдвигает новые квесты… Лучше было бы просто улучшить по некоторым пунктам старый закон от 1999 года».
Как практикующий трансплантолог, он перечисляет достаточно много причин, почему украинская трансплантология не развивается, а по новому закону так и вообще тормозится.
«Для действенной трансплантации крайне важна диагностика смерти мозга, а также качественное формирование листов ожидания. Без этого трупная трансплантация невозможна», — говорит Игорь Писаренко. Но и с первым, и со вторым в стране проблема.
По его словам, в Украине случаев диагностики мозга около нуля. Во многом «благодаря» отсутствию необходимого для установления этого диагноза оборудования.
«По нашим законам для диагностики смерти мозга используется два вида оборудования – газоанализаторы и допплеры. Они должно быть в каждом отделении реанимации, так как нужны не только для установления диагноза, но и спасения жизни. В цивилизованных странах, отделение без такого оборудования сразу же закрывают, так как оно не может оказать помощи и даже небезопасно! А наши отделения реанимации, мягко говоря, недостаточно оснащены таким оборудованием», - рассказывает трасплантолог Писаренко.
Почему имеет место такая недооснащенность — вопрос риторический. Ведь данное оборудование не столь уж и дорогое (около миллиона гривен, чтобы покрыть нужды области).
Не менее важно научиться создавать «рабочие» листы ожидания или другими словами реестр нуждающихся в пересадке пациентов. На сегодняшний день в этом вопросе творится настоящий хаос. Новым законом предлагается, чтобы листы ожидания формировали трансплант-координаторы. Но практикующие врачи осуждают такой подход и советуют такими функциями наделить узкопрофильных коллег — кардиологов, пульманологов, терапевтов. И перед этим четко выписать инструкцию — показания для пересадки органов.
«Формировать для узких специалистов показания для трансплантации. Например, для нефрологов — почечная недостаточность такой-то степени, такие-то биохимические критерии, для кардиологов — такие-то диагнозы, такие-то показатели фракции выброса. Пациенту выставляются показания к пересадке, и он вносится в лист ожидания», — говорит в комментарии Realist'y врач-терапевт Наталья Безмен.
Уровень трансплантологии в медицины определяется уровнем инфраструктуры и техническим оснащением. Это два главных фактора на каждом этапе комплексного процесса. Ведь нужно не просто вовремя диагностировать смерть мозга донора, а и изъять донорский орган, оперативно его доставить к реципиенту. А с учетом ограниченных технических возможностей отечественной медицины, качества дорог, ограниченности и изношенности реанимобилей, а тем более санавиации риски довести к пациенту мертвый донорский орган крайне высоки.
Сколько бы депутаты не принимали «донорские» законы, пока украинская медицина не начнет финансироваться на должном уровне (и чтобы деньги реально доходили к больницам, врачам и пациентам), не имеет смысла говорить о развитии трансплантологии.
