Великий модернист современности Карл Лагерфельд заявлял, что каждый человек достоин самостоятельно написать свою историю. Вероятно, поэтому точная дата его рождения неизвестна даже Британской энциклопедии. Вчера 19 февраля Карл Лагерфельд ушел из жизни, отставив миру еще множество своих загадок. Дома моды Жана Пату, Фенди, Хлое, Крициа, Валентино (Jean Patou`s, Fendi, Chloe. Krizia, Valentino) и, разумеется, Шанель (Chanel), чьим художественным директором последние 35 лет работал Карл Лагерфельд. Сегодня скорбят все. Realist вспоминает путь маэстро моды: от головокружительных успехов с первых шагов в профессиональной моде и до главного кутюрье ведущих европейских Домов. «Карл, твой гений затронул жизни многих, особенно Джанни и мою. Мы никогда не забудем твой невероятный талант и бесконечное вдохновение. Мы всегда учились у тебя», — написала Донателла Версаче. А еще Карл Лагерфельд — фотограф, коллекционер, издатель и один из наиболее эпатажных жителей планеты — задал отдельное направление не только в высокой моде, но и в стиле жизни.
Он незаменим?
В документах о крещении Карла Лагерфельда упоминается 10 сентября 1933го года. Но сам художник поначалу говорил о 1938-м, позже о 1935 годе своего рождения. Оставил он загадки и о своих родителях. Иногда, рассказывая о довоенном Гамбурге, Лагерфельд говорил о своей семье немецкого промышленника и шведской аристократки. А в некоторых интервью настаивал, что из шведской аристократической семьи происходил как раз его отец — Отто Лагерфельд, а мать Элизабет Балманн была продавщицей белья в бутике Берлина. По словам кутюрье, позднее в Париже именно она привела Карла на показ осенней коллекции Диор, и вдохновленный юноша зарисовал ее полностью.
О матери Лагерфельд рассказал в марте 2005 года, поблагодарив ее за то, что никогда не курил. «Она говорила: Если ты куришь, руки всегда на виду, а твои не особенно хороши. Поэтому у меня никогда не было сигареты. Я хотел порадовать ее, потому что она ненавидела что-то второсортное», — рассказывал дизайнер.
В 1953 году Карл поступил в школу при Синдикате высокой моды в Париже и уже через год стал лучшим среди молодых дизайнеров. В 1955-м его рисунок пальто получил первую премию на конкурсе Международного секретариата шерсти. И двадцатиоднолетний Лагерфельд становится помощником Пьера Бальмена — владельца популярнейшего французского Дома мода своего имени, который в 50-е годы прошлого века считался таким же авторитетным как Дом Dior. А уже через несколько лет заявляет, что рожден не для того, чтобы ассистировать. С тех пор Карл Лагерфельд возглавлял несколько домов моды. Он также открыл свой собственный и в качестве независимого дизайнера создавал часто одновременно совершенно разные коллекции.
Нечеловеческую работоспособность мастера (17 коллекций в год!) отмечали многие. Для творчества Лагерфельду был нужен широкий стол, чистый лист и холодная кола без сахара.
Американский Vogue на своей странице поместил одну из последних фотографий Лагерфельда за работой, снятой в прошлом году Анни Лейбовиц. Главный редактор Vogue Анна Винтур сказала: «Сегодня мир потерял гиганта среди людей. Карл был намного больше, чем любой величайший и самый плодовитый дизайнер. Его творческий гений захватывал дух, и быть его другом было исключительным подарком. Карл был великолепен, он был злым, он был забавным, он был щедрым, и он был очень добрым».
Клаудия Шиффер, немецкая модель и доверенное лицо Лагерфельда, так сказала о том, какую роль в ее жизни сыграл кутюрье: «Карл был моей волшебной пылью, он превратил меня из застенчивой немецкой девушки в супермодель…
«То, что Уорхол делал с искусством, он сделал с модой; он незаменим».
Главной вещью в своем доме модельер считал мусорную корзину. Именно в нее попадали несостоявшиеся эскизы, фотографии, одежда и аксессуары. Лагерфельд признавался, что выбрасывал абсолютно все, без сожаления. «Я должен делать что-то новое, а не помнить о старом», — утверждал дизайнер.
Еще одна интересная деталь, характеризующая жизненную позицию Карла Лагерфельда: он никогда не рекомендовал невестам заказывать у него свадебные платья. «Они, конечно, были прекрасны, но все, для кого я их создал, развелись», — говорил мастер.
Жак де Баше и Карл Лагерфельд
Сам Лагерфельд женат никогда не был и не имел детей. До конца жизни он хранил верность умершему 30 лет назад возлюбленному Жаку де Баше. Их отношения продолжались 18 лет и были сугубо платоническими. Чего нельзя сказать о Жаке и Сен-Лоране, которые вели более свободный образ жизни, характерный для Парижа тех годов.
Лагерфельд ни разу не упрекнул этим своего друга. «Я хотел видеть только светлую сторону Жака и не задавал вопросов», — объяснял он. Более того, Карл сам познакомил Сен-Лорана и Жака. Впоследствии это стало причиной ссоры великих кутюрье — Лагерфельда и Сен-Лорана, которые долго дружили до этого. Кстати, тогда в светских кругах было мнение, что Лагерфельд таким образом старался навредить дому Saint Laurent. Но оказалось, что больше навредил себе.
Эта история любви завершилась трагично. Жак умер от СПИДа в 38 лет в 1989 году. Случилось это на глазах у Карла, который спал на краю кровати друга в больнице. Лагерфельд организовал для него пышные похороны. Впервые откровенно об их отношениях кутюрье рассказал лишь два года назад Мари Оттави в книге «Призрачный денди». «Он никогда раньше не рассказывали об этой главе своей жизни. Видеть последний вздох человека, которым он восхищался: его стилем, обаянием и врожденным чувством прекрасного… Это страшное испытание», — говорит Мари.
Рождение «Кайзера»
После смерти Жака Лагерфельд с головой ушел в работу. Сильно прибавив в весе, он спал по 4 часа в сутки, но добился признания еще и в одном деле — издал несколько книг собственных фотографий, получил за них премию Lucky Strike Designer Avard и приз Немецкого фотографического общества.
Лагерфельд также открыл собственную галерею и издательский дом, снимал фильмы, работал над рекламными кампаниями и даже проектировал интерьеры отелей. Не переставая при этом регулярно создавать модные коллекции.
Но в 2000-м наконец взялся за себя и за год похудел на 42 килограмма. Карл утверждал, что виной всему роскошные костюмы Эди Слимана — дизайнера дома Dior. Лагерфельд получил прозвище «Кайзер» и стал таким, каким мы его запомним навсегда: узкий черный костюм, белая сорочка с пристежным воротником, темные очки, кожаные митенки и напудренный хвост седых волос.
Подруга-кошка, ненависть к телефонам и неожиданный диагноз
А в 2011-м кутюрье стал повсюду появляться с белой пушистой кошкой бирманской породы по имени Шупетт. У любимицы Лагерфельда есть две горничные, акаунты в инстаграм и твиттер, она любит играть с ipad и бумагами на столе дизайнера. Кошка снималась в фильмах, и у нее есть собственная именная модель сумки. Карл относился к ней с большой нежностью — вместе они завтракали и ужинали, ей позволялось играть с самыми ценными экземплярами книжной коллекции. Когда уезжал из дому, то ежечасно получал сообщения от горничной о занятиях «принцессы Шупетт». Лагерфельд даже готов был на ней жениться, если бы законы Франции не запрещали подобных союзов.
Шупетт была включена в завещание Лагерфельда и получит пожизненное содержание. А после смерти кошки, ее пепел соединят с пеплом мастера и его матери. Сейчас кошка Шупетт принимает множество соболезнований от поклонников кутюрье.
Карл Лагерфельд не пользовался мобильным телефоном. «Я читаю, пишу, люблю факсы, люблю делать заметки. Я ненавижу разговаривать по телефону: считаю, это нарушением моих границ. Я читаю, я рисую и не хочу, чтобы меня прерывали», — говорил он.
Для Лагерфельда, уделявшего большое внимание правильному питанию, его диагноз — рак поджелудочной железы — стал полной неожиданностью.
Впервые за 35 лет он пропустил показ дома Chanel в январе этого года и руководство Дома объяснило его отсутствие усталостью метра.
Пока что на посту художественного директора Лагерфельда заменит его правая рука — Вирджини Виар — проработавшая бок о бок с кутюрье последние 30 лет. Президент Модного дома Бруно Павловский сказал: «Показ за показом, коллекция за коллекцией, Карл Лагерфельд оставил свой след в легенде о Габриэль Шанель и истории Дома Шанель. Самая большая дань уважения, которую мы можем вернуть ему сегодня, — это продолжать следовать по пути, которым он шел. Как говорил сам Карл, «продолжая принимать настоящее и изобретать будущее».
