Десятки украинских банков работали без собственного капитала, только собирая деньги населения и предприятий. Это явление, невозможное в цивилизованной Европе, существовало под покровительством чиновников Национального банка Украины.
Об этом свидетельствуют дела, которые в настоящее время рассматривают украинские суды. В них фигурирует известная австрийская структура «Meinl AG» и ещё несколько заграничных банков.
Напомним, визитка местного представителя «Meinl» была найдена во время обыска в офисе «серого кардинала» «Народного фронта» Николая Мартыненко. «Диамант Банк», имеющий к нему отношение, возможно занимался псевдоповышением капитала через данную австрийскую структуру.
По идее, в суд должно было поступить дело о преступном сговоре сотрудников НБУ с представителями коммерческих банков, что повлекло за собой нанесение ущерба государству в особо крупных размерах. Ведь не секрет, что большая часть миллиардных выплат вкладчикам банков-банкротов происходила за счет государственного бюджета.
Попросту говоря, следователи должны были требовать посадить топ-чиновников НБУ, среди которых вполне могли оказаться руководители надзора времен Игоря Соркина, Степана Кубива и даже Валерии Гонтаревой.
Но! В трактовке государственных обвинителей состав преступления другой. Они утверждают, что за период с 2011-го по 2015 год при участии одного только «Meinl» из Украины было выведено свыше 400 млрд грн. А это, согласитесь, всецело вина банкиров — про НБУ ни слова.
По отзывам опрошенных нами банкиров, прокуроры не понимают сути операций. Или намеренно прячут вину чиновников из центробанка.
«Это не вывод средств, а „рисование“ нормативов ликвидности и адекватности капитала. В теории там могло быть и движение средств по клиентским счетам (вывод капитала, как это утверждает прокуратура. — R°), но сами австрийцы были против таких операций. НБУ при регистрации увеличения уставного капитала банка за счет взноса акционеров и предоставления разрешения на учет субординированного долга в капитале банка (Постановление НБУ № 368) закрывал глаза на источники таких взносов», — говорит наш собеседник.
млрд грн выведено из Украины
банков следователи подозревают в причастности к афере
Как бы ни классифицировалось преступление, сумма действительно гигантская. Для сравнения: гарантированный государством долг, прописанный в бюджете на 2017 год, составляет 445 млрд грн. А совокупный объем активов банков, которые находятся сегодня на ликвидации в Фонде гарантирования вкладов, несколько превышает 500 млрд грн.
А значит, если бы не существовало данной схемы, банки могли бы не «лечь», а вкладчикам вернули бы их депозиты. Но она существовала долгие годы, и стала явной лишь из-за того, что Валерия Гонтарева начала проводить «зачистку» финансового рынка. Не будь этого, НБУ и банки до сих пор хранили бы эту тайну.
Но реальный масштаб проблемы намного больше, чем даже 400 млрд. Согласно материалам следствия, в масштабную схему были вовлечены полтора десятка украинских банков.
Можно предположить, что список всех клиентов австрийского посредника намного больше. Корреспондентские счета в «Meinl» имели десятки украинских банков.
«Это вершина айсберга. Мы так не работали, но очень многие делали», — объяснил один из банкиров в комментарии Realist’у.
Как это работало
В делах фигурируют три схемы, при помощи которых происходил вывод денег. Как ни странно, они не отличаются сложностью.
Схема № 1. Банк платил по долгам оффшора
Украинский банк открывал корреспондентский счет у своего люксембургского, швейцарского или австрийского коллеги — такого, например, как «Meinl Bank AG». На него переводились значительные валютные средства. В дальнейшем под залог этих сумм банк выдавал кредиты оффшорным компаниям.
Через время оффшор обязательства по возвращению средств не выполнял. Это давало право заграничному банку списать деньги с коррсчета украинского банка в свою пользу.
Банковский надзор НБУ видел эти операции. Не мог не видеть — почему, мы объясняем ниже.
Тем не менее, они проходили безнаказанно. Можно объяснить халатностью или бардаком в НБУ, если бы не промышленные масштабы, в которых использовалась данная схема.
Украинский банк списывал этот платеж на убытки. Попросту, гасил кредит за счет вкладов своих клиентов. Если количество подобных операций не зашкаливало, то банк мог работать годами. Главное — договориться с надзором НБУ, чтобы тот закрывал глаза на систематический отток денег.
Если же операции превышали разумную меру, они приводили к признанию банка неплатежеспособным.
Несмотря на возбужденные уголовные дела, до сих пор неизвестно ни одного случая, когда бывший владелец банка понес бы наказание за намеренное «вымывание» средств. Но в целом, олигархи остаются безнаказанными. Более того, им удается вывести свои деньги из банка накануне банкротства. НБУ, который обязан этому препятствовать, странным образом «не видит» сомнительных операций.
Если бы банковский надзор работал корректно, он отслеживал бы подобные операции и признавал пополнение недействительным.
Но, судя по тому, что вплотную за эти махинации правоохранители взялись только в 2015 году, регулятор на них систематически закрывал глаза.
Лишь с 1 апреля 2016 года НБУ официально запретил пополнять капитал и вести другие операции через «Meinl AG» и еще несколько заграничных банков. Получается, что до этого схема могла работать — в том числе, при бывшем главе НБУ Степане Кубиве и при нынешней руководительнице ведомства Валерии Гонтаревой.
Схема № 2. Банк фиктивно увеличивал уставной фонд через оффшор.
По словам наших источников, такой была основная схема, которой пользовались украинские банки.
«Это не вывод средств, а „рисование“ нормативов ликвидности и достаточности капитала (ретуширование нормативов Н4/Н5). В теории там могло быть и движение средств по клиентским счетам (вывод капитала, как это утверждает прокуратура. — R°), но сами австрийцы были против таких операций», — говорит наш источник.
По словам банкиров, зачастую именно сотрудники НБУ (надо полагать, не безвозмездно) направляли акционеров и топ-менеджмент банков к агентам австрийского банка в Украине как к способу решения проблем по докапитализации и ликвидности.
Алгоритм действий идентичен первой схеме — до момента передачи средств под видом кредита оффшорным компаниям. Только во второй схеме вместо того, чтобы просто оставить деньги себе, оффшор инвестировал их в украинский банк. Происходила процедура пополнения уставного фонда, который обычно составляет основу капитала любого банка.
По сути, капитализация происходила за счет денег банка.
Убытки банка-банкрота приходится возмещать государству в лице Фонда гарантирования вкладов. Он, в свою очередь, привлекает для выплат кредиты от Минфина, под проценты. Минфин отвлекает эти деньги от выплаты пенсий или ремонта дорог.
Параллельно ведется судебная работа, которая, похоже, ничем не оканчивается. По информации Фонда гарантирования, сумма невозврата средств с коррсчетов банков, задействованных в схеме, составила $ 746,5 млн и € 59 млн. Это лишь часть тех самых 400 млрд грн.
Схема № 3. Банк получал «липовый» субординированный кредит от оффшора.
Это тоже вариативное продолжение первой схемы.
Украинские собственники размещали деньги на корреспондентском счету в некоем зарубежном банке. Под залог этих денег тот выдавал субординированный кредит, который законодательство Украины разрешает учитывать как капитал. По правилам, субкредит невозможно потребовать погасить досрочно. А значит, он остается в банке на несколько лет.
На самом деле, требования банковского надзора не соблюдались. НБУ признавал пополнение капитала, после чего деньги с той же легкостью покидали украинский банк. Надзор закрывал на это глаза, и капитал украинского банка считался все еще пополненным. Хотя на самом деле в банке денег уже не было.
Стоит также отметить, что Нацбанк не мог не видеть этих схем. Пополнение капитала по закону обязательно происходит с ведома регулятора.
Нарушения «вылезли» лишь тогда, когда масса украинских банков стала банкротами. Оказывалось, что денег в их капитале нет — они списаны в пользу неких оффшорных компаний.
При чем тут НБУ
Всем трем схемам покровительствовали сотрудники НБУ, которые обязаны были предотвращать подобные операции. На это указывают сразу несколько логических фактов.
Факт первый. Согласно требованиям постановления № 343 (которое действовало в тот период) Нацбанк проводил обязательную регистрацию корреспондентских счетов. До регистрации любые операции по счетам были невозможны.
Интересно, что на тот момент Meinl уже фигурировал в скандалах, связанных с разворовыванием и «отмыванием» средств в Австрии, а также back-to-back схемами в России (когда банк кредитует под залог денег на оффшорных счетах клиентов).
Но НБУ продолжал регистрировать в нем коррсчета. Тем самым регулятор банковского рынка создавал условия для выведения средств.
Факт второй. Центробанк с 1990-х получает от банков массу отчетности. В том числе, каждый день, каждые 10 дней и каждый месяц. Например, постановление НБУ № 124 регламентирует предоставление:
— оборотно-сальдового баланса банка;
— формы № 618 (отчет об остатках, размещенных в других банках);
— формы № 552 (поступления валюты от нерезидентов);
— формы № 555 (переводы безналичной валюты).
Имея эту отчетность, НБУ наверняка владел информацией обо всех потоках и суммах, размещенных в «рисковых» иностранных банках-корреспондентах.
Да, банки хитрили. Они «рисовали», что на коррсчетах в Австрии есть большие суммы. Хотя на самом деле этих денег там уже не было. Они были списаны по одной из вышеуказанных схем.
Но НБУ не задавал вопросов. Трудно себе представить, что мимо внимания инспекторов и надзора прошли огромные по отношению к остальному балансу суммы валюты, размещенные в Meinl. Тем более, что через эти банки не проводились внешнеэкономические платежи клиентов. Значит, логичен вопрос: а что миллионы долларов делают на счетах без движения?
Также очевидно, что НБУ не мог не заметить два одновременных процесса. Первый — рост остатков на счете в австрийском банке. Второй — взносы в уставный капитал и субординированный долг украинских банков.
Если он как регулятор позволял рисковым операциям происходить, то сознательно. Несложно предположить, что сотрудники надзора получали вознаграждение.
Самое парадоксальное, что злоумышленники умудрились выводить не только средства вкладчиков, но и рефинансирование Нацбанка.
И вот, наконец, главный факт, который наводит на мысль о сознательном участии сотрудников НБУ в описанных схемах.
По отчетности, НБУ видел, что на коррсчету в австрийском банке лежат огромные суммы валюты. Но «почему-то вдруг» регулятор никогда не требовал от банков использовать эту валюту. Даже когда Нацбанк выдавал банку рефинансирование для расчета с вкладчиками, даже когда признавал банк банкротом.
НБУ как бы официально «верил» в реальность существования остатков в валюте. Хотя их там не было.
