Уже три года Луганская облгосадминистрация (ОГА) находится в Северодонецке, в здании одного из вузов. На первом этаже — студенты. О том, что тут же находится кабинет главы ОГА, говорит только турникет с военизированной охраной.

Юрий Гарбуз родился в Меловом — самом восточном райцентре Украины, через который проходит государственная граница с Российской Федерацией. Перейдешь улицу — и ты уже в другой стране.

Сегодня Гарбуз возглавляет родную Луганскую область, разделенную почти пополам линией разграничения. От его кабинета до ближайшей позиции боевиков всего 40 км. Но когда он рассказывает о ситуации в регионе, то не делит территорию на подконтрольные и временно оккупированные районы — для него это все Луганщина. Единая, хоть и временно разделенная.

– Один из главных вопросов в сегодняшней повестке дня — это закон о реинтеграции Донбасса. Как Вы к нему относитесь?

– Скажу о плюсах, которые я вижу не как губернатор, а как гражданин Украины и человек, рожденный на востоке. Во-первых, Россию наконец признали агрессором. Сегодня на территории Украины есть танки, есть военнослужащие другой страны – и мы это признали. Мы заявили, что это не внутренние проблемы – все-таки есть вмешательство другой страны. И что не менее важно для тех, кто рожден на востоке: мы избавляемся от ярлыка, что каждый живущий на этой территории – сепаратист, и признаем, что в большинстве это люди, пострадавшие от агрессии другой страны. Многие бабушки и дедушки до сих пор не понимают, что произошло, почему стреляют, как это связано с "референдумом". Из-за этого растет агрессия у населения, чем пользуются боевики.

– А если говорить о минусах?

– Много воды, а вода – это жидкость, ее можно наливать в разные стаканы. Если названные мной пункты четко просматриваются, то 16 остальных листов – это слишком много. Мне кажется, этот закон должен быть на одну страницу: первое, второе, третье – и понятно, куда мы идем. В любом случае, закон был принят пока только в первом чтении. Мы еще не знаем, какие будут внесены поправки до второго чтения.

– Сейчас также активно обсуждается возможность размещения в Украине миротворческого корпуса — об этом говорят президент, депутаты. Но как на миротворцев отреагирует местное население?

— Население отреагирует нормально, если это даст хотя бы маленький шаг к миру и возврату территорий Украине. Когда идут обстрелы – и не всегда ОБСЕ объективно оценивает их, в этом есть смысл. Это с одной стороны. Но с другой стороны, есть страх, что если зайдут миротворцы, конфликт может затянуться и здесь уже будет больше геополитики, чем внутреннего примирения.

Одно могу сказать точно: устали все. Устали здесь, устали на временно неподконтрольных территориях. Устали ребята в окопах, потому что ждать четыре года, пока прилетит мина, и не отвечать на обстрелы... Все устали – и нужно принимать решение.

– В то же время блокада Донбасса продолжается?

– Я категорически против любой блокады, это наша территория. И мы боремся не только за нее – мы боремся за людей. И в первую очередь за детей, которые были рождены там, в Украине. И если мы говорим об этом, то как мы можем блокадой оцепить какую-то область? Кто-то чем-то недоволен – профинансировал определенных людей. Сегодня очень много безработных, легко дать им по 1000 грн и собрать на митинг. Это все ведет к разрыву страны.

Мы поддерживали человека, а теперь отпустили – и он упал в пропасть. И сегодня он уже получает в рублях и не платит налоги. Возможно, кто-то уже взял в руки автомат – какое же это примирение?

– Это ударило по области?

– Перекрыта железная дорога. По этой дороге вывозился уголь и вывозился металл. Естественно, оплата была в гривнах, платились налоги. Не совсем нормально везти уголь из Африки и Америки, если он есть здесь и людям нужно платить зарплаты. Алчевский металлургический комбинат, который нормально работал, привлекал инвестиции, сегодня уже никуда металл не везет. Не везет металл – значит, мы потеряли рынок, а рынок продажи металла очень непростой, в ВВП страны он играет очень серьезную роль. Мы говорим о том, что завтра вернем территории, но как потом запустить завод, кому нужен будет этот металл? Как найти снова эти 8 тыс. рабочих мест? 8 тыс. рабочих мест – это 8 тыс. семей.

– В мае Вы говорили, что блокада осенью скажется на зарплате бюджетников.

– По зарплатам, слава Богу, мы вытягиваем. Областной бюджет сегодня идет с минусом, но зарплаты получают все. И тем не менее, область потеряла 36,6% поступлений – в пределах 700 млн грн (около 200 млн – с украинской территории и 500 млн – с неподконтрольной). Естественно, это создало дыру в общем бюджете. Особенно это сказалось на финансировании программ, которые должны были работать на развитие территорий. Сегодня этих денег нет.

– Вопрос энергобезопасности области остается все таким же актуальным?

– Самая большая проблема – это ситуация с компанией "ЛЭО", которая никак не разруливается. Речь идет о финансовом кризисе компании, возникшем из-за долга в 5,5 млрд грн перетока на ту территорию, что повлекло арест счетов "ЛЭО" и санкции НКРЭКУ (Национальная комиссия, осуществляющая государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг. — R⁰).

Луганская область до сих пор является энергетическим островом на территории Украины. Она не запитана прямыми поставками электроэнергии в Объединенную энергосистему страны. От Счастьинской электростанции идут три ветки электросети, которые дают возможность нормально работать всей Луганской области. Две из них отключены на неподконтрольной территории – и мы сегодня питаемся от одной ветки. Упало дерево, взрыв, обстрелы – если что-то происходит на линии, то на переключение к питанию от Донецкой и Харьковской областей нужно 5-7 часов времени. Но даже если мы переподключимся на эти линии, они могут дать максимум до 160 МВт. А нам нужно 220.

Мы занимаемся этой проблемой. В очередной раз еду в Киев отстаивать позицию по генерации Северодонецкой ТЭЦ, которая может дать от 60-ти до 80-ти МВт. То есть в случае каких-то проблем Северодонецк, Лисичанск и Рубежное смогут работать на Северодонецкой ТЭЦ. Я был в Канаде и поднял вопрос по строительству электростанции на солнечных батареях на территории Луганской области мощностью в 150 МВт, финансировать будет компания Solar. Это решит многие вопрос. Я хочу, чтобы в 2018 году мы приступили к строительству.

– Луганщина – крупный промышленный узел, большая часть бюджета поступала от предприятий. Сегодня же основные поступления – налог на землю. Предприятия также не могут работать без стабильного энергоснабжения?

– Да. У нас на территории идет война – многие предприятия просто уехали с территории и физически, и юридически, минимизируя риски. Произошел большой отток бизнеса. Конечно, когда градообразующий завод "Азот" стоит, это проблема. Я разговаривал с ГАСК по генерации электроэнергии на самом "Азоте", чтобы запустить производство аммиачных удобрений. Почему для меня важно его запустить? Кроме рабочих мест, это еще и средства в бюджет города, которые можно эффективно использовать.

– У Вас нет ощущения, что даже по сравнению с Донецкой областью Луганская стоит обиняком и ей уделяется меньше внимания?

– Во-первых, территориально Донецкая область в два раза больше. Там осталось большое количество заводов, которые работают на подконтрольной территории. Но я не могу сказать, что сегодня Чернигов или Закарпатье лучше себя чувствуют, чем Луганщина, за исключением войны. Если сравнить страну с семьей, невозможно в семье кормить только старшего или младшего сына. Да, на дороги было выделено больше, потому что надо было показать России, что мы здесь делаем достаточно. Но все равно в политике много популизма.

– Что касается программы стартового капитала для развития мелкого местного бизнеса, она работает? На что чаще всего берут деньги?

– Не скажу, чтобы все прибежали и взяли деньги. Конечно, у нас 12 аграрных районов – и мы эту площадку будем максимально вытаскивать для переработки, на добавленную стоимость к тем продуктам, которые мы производим на территории области.

Вот здесь как раз и сказались последствия блокады. Это те программы, на которые мы хотели выделить в пределах 40 млн грн (на погашение кредитов, гранты и на прямое финансирование и поддержку бизнеса). Сегодня мы от них не отказываемся, собираем эти программы, готовим, они уже есть в разработке, но по финансированию у нас есть небольшая дыра.

– Что касается переселенцев, их количество все так же растёт?

— Нет. Многие возвращаются и на подконтрольные, и на неподконтрольные территории. Возвращаются, потому что все надеются, что скоро все-таки это закончится. Но динамики оттуда больше или туда больше – такого нет, примерно одинаково.

– Недавно в области запустили новую телерадиовышку, чтобы украинские телеканалы могли вещать и на временно оккупированной территории. Это дает нам возможность выиграть информационную войну за население?

– В Луганске нас смотрят – опять же, где не глушат. 60 км радиус покрытия стал после открытия вышки. Но вопрос в том, какой мы продукт готовим, а не насколько далеко мы добиваем. Если человеку интересно, он открывает интернет, а если не интересно, он и телевизор не включит.

Процентов 40 зависит от информационного поля. Сегодня слишком много провокаторов, перед выборами ситуация специально расшатывается.

– И что, по-Вашему, нужно делать в информационном поле, чтобы мы были в Украине?

– Надо менять философию. Я считаю, что проукраинская философия должна зайти на неподконтрольную территорию. Если мы этого не сделаем, тысячи ребят, которые погибли, все страдания за четыре года – это будет все зря. Пройдут выборы – и все равно мы будем возвращать эту территорию. Если мы будем делать друг другу больно – око за око и так далее, мы станем слепы, потом глухи – и в конце концов российская философия зайдет на ту территорию. Без этого через какое-то время опять возможен раскол на какой-то из площадок – на языке, на конфликтах, столкновениях – и опять мы придем к тому, что будут гибнуть наши дети и родственники.

– Вы говорите о выборах. Как губернатора Вас устраивает существующая местная власть?

– Если брать в целом область, у меня есть маленький вопрос по Лисичанску и очень большой вопрос по Северодонецку, где сегодня все-таки политика забила мозги депутатам. Не освоены деньги, город не развивается, в школах металлопластиковые окна не устанавливаются. Депутаты меня, к сожалению, не слышат. Я вижу здесь только перевыборы. И надеюсь, придет депутатский корпус, который будет думать о городе, области и стране.

– А нет опасения, что в итоге даже при перевыборах население проголосует все за тех же "своих" депутатов? Потому что и сегодняшнее самоуправление, избранное уже после Майдана, – в большинстве "Оппоблок", то есть все та же бывшая Партия регионов.

– Я могу отвечать только за то, что сделал или не сделал я. Даже если они все там кумовья, но город развивается и работает – слава Богу! Я не хочу говорить о личностях здесь – они не управляют этими процессами. Это игра, которая идет гораздо выше. Но города не развиваются. Здесь нужны только перевыборы. Я считаю, здесь уже достаточно настрадались от политических течений, этой политической дизентерии. Только перевыборы – другого выхода нет.

– Но Вы верите, что однажды люди перестанут голосовать за гречку?

– Хочу в это верить. Это момент эволюции – когда-нибудь это должно закончиться. Потому что, если это повторится на следующих выборах, ничего не изменится – будет только хуже.

Беседовала: Рузана Емельянова
Фото: Луганская областная госадминистрация