REALIST | реальность

Что помешало провести настоящую чистку в рядах силовиков

Переаттестация правоохранителей, которая длилась больше девяти месяцев, подошла к концу. Realist выяснил у участников аттестационных комиссий, как она проходила, и был ли от нее толк.
Глава Нацполиции Хатия Деканоидзе надеется, что профессия полицейского в Украине рано или поздно станет популярной
Яна Седова
Юлиана Скибицкая
Процесс переаттестации включал компьютерные тесты по логике и тесты на знание законов, полиграф и собеседование с членами аттестационных комиссий, в которые входили общественные активисты, журналисты и правоохранители.

Глава Нацполиции Хатия Деканоидзе отметила на днях, что больше всего некоторых сотрудников пугал полиграф. Самые нервные предпочитали не доводить дело до «детектора лжи» и увольнялись сами.

Около 300 человек решили схитрить и ушли на затяжной больничный; это позволило им в течение всего времени, пока длилась переаттестация, увиливать от встречи с полиграфом и аттестационными комиссиями.
Но были и те, кто упрямо шел до конца и даже после своего увольнения по решению комиссий подавали апелляцию и оспаривали решения в судах.
«Мы выполняем все решения судов, мы их возвращаем. Но самое главное, эти люди, которые снова попали в Нацполицию (их не очень много), тем не менее уволились. И таких большинство, - отметила Деканоидзе. - За ними пристально наблюдают: в части коррупции, в части соблюдения прав человека, в части выполнения работы. Каждый из них у нас на учете».

В Нацполиции говорят, что списки переаттестованных будут в открытом доступе, это даст возможность, в случае необходимости, «пройтись по каждому сотруднику». По словам главы Нацполиции, процесс очищения от коррумпированных сотрудников на этом не закончится.

По словам участников областных и городских аттестационных комиссий, для изменения системы следовало бы обновить хотя бы половину сотрудников. Они рассказали Realist`у о том, что пугало правоохранителей во время собеседований больше всего, что получилось, а чего так и не удалось добиться.
83 939

человек проходили аттестацию и новый отбор в Нацполицию
68 135

человек перешли из милиции в полицию
5257

человек были уволены из Нацполиции, поскольку не прошли аттестацию
«Заходили и тряслись с потными руками»
Ирина Солошенко
волонтер, председатель аттестационной комиссии по Киевской области, соучредитель ГО «Волонтерская Сотня «Доброволя», провела собеседования с 480 правоохранителями:
Итоги переаттестации печальны. Чтобы изменить систему, думаю, нужно обновить хотя бы половину сотрудников. Процедура проведения собеседований в комиссиях не была прописана точно, не была предусмотрена аудио и видеофиксация аттестации, что давало возможность претендентам говорить о предвзятом отношении, о том, что вопросы задавались не по теме и унижали честь и достоинство. В результате те, кто проваливал аттестацию, пошли в суды и опротестовывали результаты даже тогда, когда не набирали необходимые 25 баллов по тестам. Тем, кто писал тесты на высокий балл и осмысленно отвечал на вопросы, мы рекомендовали повышение по службе. Но нас никто не информировал, получили они повышение или нет.

Некорректными считали вопросы о доходах, взятках и личном имуществе. Проблема в том, что они привыкли сдавать аттестацию по своим должностным обязанностям, а не отвечать на вопросы о том, что нужно сделать, чтобы люди поверили в изменения в системе. Это их зачастую пугало.

Из явных недочетов – тот факт, что почти весь «Беркут» пошел в Нацгвардию. С одной стороны, все, кого я знаю, старались не допустить этих людей в правоохранительные органы. С другой стороны, я думаю, что все, кто был замазан в убийствах, давно сбежали.
Из явных недочетов – тот факт, что почти весь «Беркут» пошел в Нацгвардию.
Были скандальные истории и в самих комиссиях. К примеру, в Житомире в аттестационной комиссии оказался криминальный авторитет «Москва». Он нам даже судом угрожал. Но когда подняли «волну», он сам ушел. И такие хотели везде пролезть, только представьте, кого бы они аттестовали.

Мы аттестовали следователей, работников изоляторов временного задержания, с пристрастием – бывших «даишников», тех, кто занимался экономическими преступлениями, оборотом наркотиков. На эти категории мы особо обращали внимания.
К примеру, в Житомире в аттестационной комиссии оказался криминальный авторитет «Москва».
Многих мы посылали на полиграф, когда узнавали о должностных и уголовных преступлениях, но привлечь к ответственности мы их не могли, только уволить. Самые одиозные, о ком нам сообщали, нами уволены. Но я могу говорить только о нашей комиссии.

Не знаю, проняло ли кого-то из них, но я старалась объяснить каждому, для чего мы тратим свое время. Если бы у меня была возможность организовать такой процесс, я бы начала набор в новых структурах полиции. И при этом оставила бы милицию. Весь процесс занял бы три года, но тогда бы удалось набрать действительно качественно новых сотрудников.
26%

высшего руководящего состава не прошли переаттестацию
15%

среднего руководящего состава не прошли переаттестацию
~300

сотрудников пока остаются на «больничном» и все еще не прошли переаттестацию
Александр Дьяченко
член аттестационной комиссии в Николаеве, представитель общественной организации «Центр антикоррупционных расследований». Провел собеседование с 500 правоохранителями.
Переаттестация была хорошей идеей, но не более того. Нужный закон не был подготовлен. Есть те, кого не рекомендовали в Нацполицию, а они восстанавливаются через суд. А надо было сделать так: уволила комиссия, значит, уволила, – до свидания.

У нас в комиссии, кстати, не такой большой процент рекомендаций к увольнению. В основном тщательно проверяли убоповцев и бывших гаишников, которые сейчас то следователями работают, то патрульными.

Взятки нам не предлагали. В основном заходили и тряслись с потными руками. Еще не прошло это раболепство перед начальством. Вот когда отбирали патрульных – тогда началось. Понабирали большое количество бывших ментов, сейчас их ловят то на взятке, то пьяных, то с наркотиками. В основном, не новых патрульных, а «старых волков», которых не переучить. А на переаттестации в комиссиях было много людей, которые хотели что-то поменять и жестко контролировали все от «а» до «я».
Понабирали большое количество бывших ментов, сейчас их ловят то на взятке, то пьяных, то с наркотиками. В основном, не новых патрульных, а «старых волков», которых не переучить.
Были ли смешные случаи? Ну, смешно, когда человек простоял 10 лет на дороге и доказывал, что не брал взяток. А так было не смешно, а грустно. Встречались такие индивидуумы, что становилось страшно, – ты понимал, какая была милиция. Следователь, работающий 10 лет, в звании майора, абсолютно не ориентировался ни в чем, совсем не понимал, что у него спрашивают.

Многие не могли дать ответ на вопрос – с кем у нас конфликт на востоке. Они не понимают, что это конфликт с Российской Федерацией, говорили про «ополчение» и «добровольцев». Некоторые спрашивали: «А что, на востоке конфликт?». Человек работает в милиции – и не знает про конфликт. Мне хотелось заколотить все эти райотделы, чтобы такой милиции просто не было.
~12 000

госслужащих, работающих в системе районных отделов внутренних дел (РОВД), не проходили переаттестацию, как предусмотрено законом «О Нацполиции».
~20 000

сотрудников не хватает Нацполиции, чтобы укомплектовать штат полицейскими (18 тыс.) и госслужащими (1,8 тыс.)
Ольга Корнюшина
доктор химических наук, работала в международных компаниях, в том числе в отделе управления персоналом как HR-бизнес-партнер. Сейчас имеет собственный бизнес. Провела собеседование с 200 правоохранителями.
Однозначную оценку переаттестации дать не просто. Сам прецедент можно оценить только положительно. Отличная идея, чтобы хоть немного вернуть доверие к структуре, которая воспринимается обоснованно негативно.

Польза была однозначно. Во-первых, имиджевая. Во-вторых, большинство сотрудников милиции наконец пообщались со своим работодателем, народом, поняли многое относительно своей профессиональной пригодности. Для многих милиционеров это было неприятным шоком.

Тем не менее, массовое восстановление в судах, которое последовало за увольнениями, укрепило мнение большинства непрошедших аттестацию в том, что какое-то там гражданское общество не вправе принимать на работу или увольнять тех, кому оно, общество, платит зарплату.

И здесь дело не только в коррумпированности судов. Процесс был организован так, что в бумагах было огромное количество несоответствий (например, дата теста шла раньше даты приказа об аттестации и т. п.). Это и позволяло судам восстанавливать сотрудников. Поэтому тут огромный минус как судам, так и организаторам аттестации.
Массовое восстановление в судах укрепило мнение большинства непрошедших аттестацию в том, что какое-то там гражданское общество не вправе принимать на работу или увольнять тех, кому оно, общество, платит зарплату.
Еще удивило то, что на собеседование попадали люди, которые полностью провалили тестирование. Согласно приказу и логике их следовало бы увольнять уже на этом этапе. Я бы таких людей допускала к собеседованиям на комиссии только в виде исключения, а так это было правилом. В результате много времени комиссий потрачено впустую, мы могли бы провести собеседования с другими людьми, с теми, в отношении которых было много вопросов.

О карманных активистах и советниках (Арсена) Авакова в комиссиях, думаю, вы знаете и без меня. Это уже проблема более позднего этапа аттестации. Учитывая низкий процент уволенных и то, сколько из них восстановилось через суд, я не думаю, что аттестация помогла почистить ряды. Да, отсеялся какой-то процент сотрудников либо с очень низким уровнем, либо совсем уж одиозных (хотя много их и осталось).

Философия процесса была построена таким образом, что мы увольняли сотрудников из рядов. Если же к процессу подходили не как к увольнению, а как к приему на работу в новую структуру, то из тех, кто проходил аттестацию в моих комиссиях (Киев, Николаевская область) было бы принято не более 20%. Таким мог быть объективный процесс «с нуля».
Курьезные случаи на собеседованиях
– Уважаемые члены комиссии, я понимаю, что от вас зависит мое будущее… Вы, наверное, спросите, зачем мне в селе «Лексус»? Вот и я себя спрашиваю – я ведь на нем не езжу.
– У вас еще «Мерседес» есть.
– На нем только с семьей.
– После того, как водитель нарушил правила, он сам остановился, чтобы нас поблагодарить.
– Вы его не останавливали?
– Нет, он сам вышел и поблагодарил.
– Вы читали закон «Про Нацполицию»?
– Нет.
– Почему?
– Когда зарплату получу – почитаю.
– Кто единственный источник власти в Украине?
– Президент… Верховная Рада… Кабмин…
– Нет, это те, кто вам платит зарплату.
– Министерство внутренних дел?
Фото: UNIAN
Made on
Tilda