То, что работало на президента США Дональда Трампа во время предвыборной кампании, теперь становится его самой большой слабостью во внешней политике, пишет американский журнал Foreign Policy.
В избирательной кампании СМИ любили непредсказуемость Трампа — что этот странный кандидат сделает дальше?
Это был подход, который он стремился использовать не только на политической сцене, но и глобально, призывая к «непредсказуемой» внешней политике.
В последние недели акцент на этом обещании вновь актуален, причем «смена» политики Трампа происходит почти ежедневно.
Несмотря на более ранние заявления, Трамп отметил, что НАТО «больше не является устаревшим». Он также не будет объявлять Китай валютным манипулятором. Несмотря на месяцы призыва к сотрудничеству с Сирией и Россией в борьбе с «Исламским государством», Трамп приказал нанести удар по авиабазе сирийской авиации в ответ на использование режимом Башара Асада химического оружия.
Государственный секретарь Рекс Тиллерсон и постпред США в ООН Никки Хейли теперь явно не согласны с тем, вернется ли Администрация к политике Барака Обамы, требующей отстранения Асада от власти.
Повороты и сдвиги не беспрецедентны. Новые администрации часто корректируют свою политику, чтобы иметь дело со сложными реалиями международных отношений. Но лишь немногие из них открыто воспевали непредсказуемость или противоречия, как это делает Администрация Трампа. Президент и его сторонники утверждают, что наличие репутации непредсказуемого игрока заставило бы других подумать дважды, прежде чем иметь дело с США.
Однако непредсказуемость — это не сила. Для такой страны, как Америка, это рецепт нестабильности, путаницы и нанесения самой себе вреда за рубежом.
Некоторые ссылаются на то, что Трамп отстаивает непредсказуемость так называемой «безумной теории» Ричарда Никсона, когда тот старался убедить соперников, включая Северный Вьетнам и Советский Союз, что он импульсивен и непредсказуем. Ни Ханой, ни Москва не были полностью убеждены в поведении Никсона.
Однако Никсон хотел убедить своих противников, что он был иррационален, но последователен, когда дело доходило до подсчета недостатков применения силы.
Непредсказуемость Трампа часто подрывает принудительную дипломатию. В Сирии американский удар выглядит как провал принудительной дипломатии, а не успех. Пока Трамп продемонстрировал свою готовность применить силу атакой на авиабазу, единственный способ, который уменьшит шансы режима Асада на применение химического оружия в будущем, заключается в уверенности, что любое последующее применение химоружия приведет к еще одному авиаудару.
Аналогичным образом утечки из Администрации предположили, что если Пхеньян проверит ядерное устройство в минувшие выходные, то Америка начнет военные действия против Северной Кореи. Другие члены Администрации отошли назад от этих угроз, создав, по крайней мере, публично, значительную двусмысленность в отношении возможных действий США.
В понедельник вице-президент Майк Пенс предупредил, что Северная Корея не должна испытывать американскую решимость, но что США открыты для переговоров. Скажем, Трамп, на самом деле намеревается нанести ответный удар, если Северная Корея проверит другое ядерное устройство. При непредсказуемости ситуации Пхеньян, вероятнее всего, инициирует испытание. В конце концов, нельзя быть уверенным, что Трамп, по сути, использует силу.
Эта непредсказуемость ставит многих в тупик, однако не приносит желаемых результатов. Компромиссы вокруг стратегической двусмысленности трудны, но непредсказуемость Трампа, похоже, не учитывает их вообще. Для Соединенных Штатов она несет огромные риски.
