Сокращение доходов населения на 13% в любой нормальной стране — совершенно космическая цифра. Оно должно уничтожить любую политическую поддержку руководства. Но мы видим, что уровень поддержки всех составляющих политики Кремля сегодня на уровне «выше докрымского». Свежий опрос «Левады» — заметьте, антикремлевской конторы — говорит о том, что 56% населения в РФ хотели бы сохранить прежний внешнеполитический курс.

После 1993 года мы имеем на постсоветском пространстве пять смен режимов в результате уличных протестов — по две в Киргизии и Украине и одну в Грузии. Не было того, чтобы эти революции происходили на фоне экономического спада и доходов населения. На постсоветском пространстве в период экономического кризиса на первый план выходят ценности выживания – «как бы не было хуже». В период роста на первый план выходят ценности развития. Все российские протесты 2011-го и 2012 года были на пике роста доходов населения.

Выборка небольшая. Но факт остается фактом: нет никаких эмпирических данных, подтверждающих, что падение доходов может привести к революции в странах бывшего СССР. Все данные, которыми мы располагаем, свидетельствуют об обратном. Падение доходов населения скорее стабилизирует режим, нежели приводит к угрозам его существования.

В 2014-м был фактически пиковый отток капитала из России – $150 млрд. В течение двух лет мы также видели масштабное сокращение внешнего долга. Грубо говоря, внешний долг РФ после падения цен на нефть и введения санкций сократился с $740 до $520 млрд. Причем это сокращение на $200 с лишним млрд пришлось на 2014-й и 2015 год. В 2016-м долг практически не изменился. Мы видим сильное проседание в 2014-м и 2015-м. Но в 2016 году резервы начали расти, отток капитала сократился до минимальных значений. То есть в прошлом году фактически произошла адаптация экономики и внешнего сектора к шоку, связанному с санкциями и падением цен на нефть. Обвал сменился абсолютным штилем.

Сальдо торгового баланса снизилось, но Россия по-прежнему одна из стран с очень высоким положительным балансом. И как показывает моя модель, даже при падении цен нефти до $20 за баррель сальдо торгового баланса останется положительным. Это один из важнейших факторов устойчивости российской экономики.

Какие факторы могут повлиять на падение режима Путина? Падение инвестиций? Понятно, что это сделает РФ более бедной страной. Но не сейчас, а через много лет. Сегодня сократились «хорошие», прямые иностранные инвестиции, приносящие технологии, управленческие решения. Но выросли инвестиции госкорпораций стран, которые неэффективны. И как показывает опыт СССР, увеличение таких инвестиций сопряжено с низким экономическим ростом. Однако сегодня, в среднесрочной перспективе, это не сломает путинскую модель.

Повлиять на внешнюю политику Путина могут, пожалуй, две вещи. Первое — отсутствие денег в бюджете. Если не можешь платить военным, полиции, национальным элитам — начнутся проблемы. Второе – достаточное количество валюты для обеспечения т. н. «критического импорта». Мы прекрасно помним, что происходило в СССР в конце 80-х, когда нужно было завозить зерно, а валюты взять неоткуда. Ее поиск становился фактором как внешней, так и внутренней политики. Других моментов, которые могут радикально повлиять на внешнеполитические решения Путина, я не вижу.

В России колоссальные резервы Центробанка — более $400 млрд. Они избыточны по всем критериям, какие только существуют в мире. Понятно, что в случае, если все будет плохо и закроются внешние рынки, этот резерв станут использовать.

Только при цене на нефть $20 за баррель в течение пяти лет у системы могут начаться проблемы. В РФ госдолг составляет 12% от ВВП – это самый маленький долг среди всех значимых экономик мира. При катастрофическом сценарии к 2021 году будет составлять 60% от ВВП. То есть госдолг Россия может наращивать еще очень долго.

Я не утверждаю, что политический крах режима Путина невозможен. Просто нет для этого экономических предпосылок. Я не говорю, что российская экономика находится в прекрасном состоянии. Она находится в очень плохом состоянии, она не может расти. Она обречена на стагнацию. Но модель имеет колоссальные резервы, и все это может просуществовать лет 20-30 при самых катастрофических сценариях.

Я не говорю, что санкции неэффективны. Они оказывают негативное влияние на экономику. Но должны очень долго работать. Они не приведут к тому, что этот «Титаник» скоро развалится. У него огромная инерция движения. Аналогов запаса прочности, созданного в России в период одних из самых высоких цен на нефть, в мире физически не существует.

Сами по себе санкции ничего не значат. Помимо утверждения нормы, нужно еще правоприменение. Нужна политическая воля, чтобы санкции работали. Есть, к примеру, американские сервисные компании, которые зарегистрировали свои «дочки» в условной Панаме и продолжают оказывать технологические услуги нефтяникам РФ. Таким образом товарищи в Вашингтоне из какого-нибудь департамента коммерции, выдающего лицензии, дают сигнал и остальным компаниям.

Я не верю, что секторальные санкции смогут на что-то существенно повлиять. Что касается персональных санкций, здесь нужно быть более последовательным и эффективным. Я не верю тоже, что это может сломать режим. Но доставит много неприятностей конкретным людям. И создаст дополнительное чувство ответственности у других конкретных людей.

Пропаганда внутри России и в мире – это три копейки. Все сегодняшние войны– глобально «три копейки» в масштабах бюджета РФ. Программа перевооружений, которую сейчас свернули, — в десятки раз больше по стоимости всех военных действий, вместе взятых.

Сколько Россия вкладывает в «ЛДНР»? Звучат разные оценки – в основном до $10 млрд в год. Но думаю, что меньше – единицы миллиардов. Давайте посмотрим. Расходы бюджета РФ – 17 трлн руб., не считая Пенсионного фонда. Это — сотни миллиардов долларов. Войны, конфликты, пропаганда составляют десятые доли процентов от расходов российского бюджета. На пенсии физически тратят в России больше 8 трлн руб. в год, или $130 млрд. На фоне только этой цифры, много ли, к примеру, $1 млрд, который Россия тратит на Приднестровье?

Экономика и промышленность «ЛДНР» России совершенно неинтересны. Ситуация такова, что в ближайшие 3-5 лет остатки промышленного потенциала в регионе разрушатся. Народ будет и дальше убегать. Территория опустеет, произойдет полная деградация любой серьезной промышленности. Другого не будет. Останется что-то простое, у чего есть хозяин и что не требует сложного технологического цикла – сельское хозяйство, торговля, сфера услуг. Сейчас оттуда экспортировать невозможно – через «левые» документы, порты. Все это нерентабельно. Из разговоров с бизнесменами знаю — там серьезные проблемы.

Крупный российский бизнес вынужден поддерживать «ЛДНР». Знаете, в РФ в 2000-х появилось такое понятие, как «бассейн» (параллельный бюджет России, общак, который элита использует в своих целях. — R°). Те, кто управляют «бассейном», решают, поддерживать ли вам «Единую Россию» или борьбу с украинским Майданом. Не знаю, как конкретно функционирует подобная схема в случае с «ЛДНР». Здесь могут быть и персональные вещи – есть же всякие православные бизнесмены и прочие сумасшедшие. Ведь все это («русский мир» и агрессивная внешняя политика. — R°) не только в голове у Путина. Находится много энтузиастов.

Точно знаю, что минимум дважды, в разгар боев в августе 2014-го, определенные люди готовили Путину расчеты — во сколько обойдется содержание «юго-востока Украины». Разница в доходах на душу населения в РФ и Украине – в три раза. Уровень социальной поддержки – в несколько раз. Завоевать такую территорию – копейки. А вот содержать 20 млн людей по внутрироссийским социальным стандартам – это уже колоссальные деньги. Тогда это было главным аргументом, одним из основных соображений, из-за которых не пошли дальше.


Автор: Евгений Руденко