Сегодня об Украине будут говорить без Украины. И более чем вероятно мы долго не узнаем всех договоренностей, которых достигнут Байден и Путин. После разговора с ВВП, американский президент поговорит с украинским и поставит его в известность о договоренностях между Белым домом и Кремлем. Насколько эти договоренности будут учитывать украинские национальные интересы – вопрос открытый.
И вот тут перед украинским политическим лидерством (если бы оно было мудрым и дальновидным) встает основополагающий вопрос: где та граница или объем национального суверенитета, который мы можем себе позволить. Ведь это только в теории национальный суверенитет абсолютный и государство само решает, что ему делать и как ему жить. Если бы это было так, Израиль не охотился бы (и не убивал) ведущих иранских физиков-ядерщиков, США не вводили бы экономическое эмбарно против Кубы, которое длится вот уже 60 лет, а Австрия и Финляндия давно бы уже были членами НАТО...
Следовательно, Украине нужно понять, сколько суверенитета она может себе позволить, чтобы избежать масштабного насилия на своей территории, к которому неизбежно приведет полномасштабная война с Россией. Как справедливо подчеркнул Ярослав Грицак в своем последнем интервью: "Мой тезис очень прост - изменения возможны тогда, когда появляется поколение, не имеющее памяти или травмы насилия." Полномасштабное столкновение с Россией, вне зависимости от того, как оно завершится, будет означать огромную "травму насилия". А значит, надо сделать все, чтобы его избежать.
Это не значит, что нужно пойти по пути Чехословакии 1938 года. Иногда, чтобы просто остаться человеком, нужно дать бой, даже без реалистичных шансов его выиграть. Ибо умирать стоя лучше, чем жить на коленях. Но это не значит также, что войну следует провоцировать, если ее реалистично избежать. И именно в этом состоит государственная мудрость. Потому что даже победа ценой сотен тысяч, а то и миллионов украинских жизней станет для нас пирровой... Как говорила Голда Меир: "Это правда, что мы выиграли все наши войны, но мы заплатили за них большую цену. Мы больше не хотим таких побед“.
И здесь нужно попытаться понять логику врага. Если для России неприемлемо само существование независимой Украины, то здесь нет предмета для дискуссии и нужно милитаризироваться и готовиться к войне всеми возможными средствами. Как говорила та же киевлянка Голда Меир: "Мы хотим жить. Наши соседи хотят видеть нас мертвыми. Это оставляет не слишком много пространства для компромисса".
Но это не единственный способ мысли о России. Путин – довольно прагматический человек. Это не Троцкий, грезивший мировой революцией. И во всех башнях Кремля сейчас верховодят скорее гедонисты, чем жертвенные идеалисты. Я не раз слышал от людей, хорошо знающих образ мышления российских лидеров, что агрессия против Украины прежде всего вызвана паранойей безопасности в Кремле. Дважды, в 1812 и 1941 годах, русскую государственность спасло то, что в геополитике называют "стратегической глубиной". Стратегическая глубина позволяет перегруппироваться, модернизироваться и накопить силы и средства для контрнаступления. Если бы Россия/СССР были размером с хоть какую-то европейскую страну, и Наполеон, и Гитлер непременно захватили бы их как захватил остальные страны Европы.
Другой вопрос: столь ли важна стратегическая глубина в условиях современных ракетных вооружений, в том числе и гиперзвуковых? Но оставлю ответ на него компетентным специалистам – напомню, что генералы всегда готовятся к прошлым войнам.
И здесь мы подходим к вопросу, прямо озвученному Путиным накануне виртуального саммита с Байденом – юридических гарантий нерасширения НАТО на Восток. Главный аргумент Кремля – США фактически "кинули" россиян, приняв в состав альянса государства центральной Европы и Балтии.
Были ли гарантии? Один из самых уважаемых историков послевоенной Европы Тони Джадт в своем opus magnum "Postwar: A History of Europe since 1945" пишет: "он [Горбачев] продолжал требовать, чтобы войскам НАТО не разрешали приближаться к польской границе менее чем на триста километров: в феврале 1990 года государственный секретарь США Джеймс Бейкер пообещал это своему советскому визаву [т.е. Эдуарду Шеварднадзе]."
Как нам относиться к этим обещаниям американского секретаря министру иностранных дел СССР, менее чем за 2 года развалившегося? Понятно, что это были не юридические гарантии, которые госсекретарь одному (пусть и самому мощному) члену альянса в принципе не мог давать. Но это была одна из частей торга за невмешательство СССР в процесс объединения Германии. Обязывает ли он Украину? Конечно, нет. Обязывает ли он НАТО? Тоже нет. Но...
Но в мировосприятии русских элит безусловно глубоко укоренено чувство "коварного кидка" со стороны альянса. Они привыкли к политике неформальных договорняков между лидерами государств, а не формальных международных договоров и конвенций. Поэтому форсированное сближение Украины и НАТО, которое так педалируют в Киеве, может спровоцировать Москву на попытку блицкрига в Украине. Если им удалось в 1992 году в Молдове и в 2008 году в Грузии, почему не попробовать снова, чтобы раз и навсегда обезопасить Запад от игнорирования "безопасной паранойи" кремлевских главарей?
Пора еще раз зацитировать киевлянку Голду Меир: "Не колеблющийся политический лидер, прежде чем ввергнуть свой народ в войну, не имеет права быть лидером". Украинским лидерам следует десять раз подумать, прежде чем идти на обострение конфликта с Россией. Потому что повторюсь: даже если нам удастся остановить российское наступление, а новые западные санкции окажутся настолько действенными, что подорвут продолжительность путинского режима, за ослабление России заплатим прежде всего мы, украинцы. А выиграют от этого, в первую очередь, наши западные партнеры. Стоит ли такой Париж такой мессы?
И последняя на сегодняшний день цитата от киевлянки, которая стала четвертым премьер-министром Израиля: "Мир жесток, эгоистичен и агрессивен. Страдания малых наций он не замечает. Даже самые образованные правительства и демократии, возглавляемые порядочными людьми, представляющими порядочных людей, не слишком клонны сейчас думать о проблеме справедливости в международных отношениях.[...] Мы не всегда можем руководствоваться их советами и поэтому должны смело смотреть на вещи реально и поступать так, как нам подсказывает инстинкт самосохранения".
Читайте на "Цензор.НЕТ": Путин знает слабое место Байдена: чего ждать Украине от видеовстречи двух лидеров